Джулия Джеймс - Соблазнить и влюбиться Страница 18

Жанин издала глубокий вздох. Ее расслабленное тело было наполнено сладкой истомой. Веки едва заметно дрожали. Жанин хотела открыть глаза, но это оказалось ей не по силам.

— Никос, — слабым голосом позвала она. Он провел ладонью по ее лбу.

— Не надо слов…

— Это было так чудесно!

Никос поцеловал ее долгим и нежным поцелуем. Потом лег рядом с Жанин и притянул ее к себе.

— Так чудесно, — повторила Жанин.

Она не могла пошевелиться от слабости после любовной игры. Дыхание выровнялось, а сердце уже билось в обычном ритме. Незаметно для себя Жанин уснула.

Никос молча смотрел на спящую женщину, и на его губах играла победная улыбка. Грудь Жанин медленно поднималась и опускалась в такт ровному дыханию. Ее соски вновь стали мягкими и такими соблазнительными… Улыбка Никоса стала шире. «Она могла бы загорать здесь обнаженной, — подумал он. — Здесь никого нет, кроме нас». Это была его вилла. Он купил ее позавчера, полностью меблированной, даже не торгуясь. Агент не мог поверить своей удаче, но Никоса цена совершенно не волновала. Тот деловой визит, который он использовал в качестве предлога, чтобы расстаться с Жанин после их романтической поездки по острову, и был визитом сюда, на виллу. Он нанял вертолет, чтобы добраться до этого райского местечка, надежно спрятанного среди скал, и сразу же купил его. Этот дом был слишком красив, чтобы от него отказаться.

Никос погладил золотистые волосы Жанин. Она тоже была слишком красива. И надо быть, полным дураком, чтобы отказаться от близости с ней.

Его наполнило чувство глубокого удовлетворения. Никос попробовал вызвать в себе тот гнев, который раньше вспыхивал в нем при одной мысли о Жанин, но так и не смог. Впрочем, теперь это уже и не нужно. Никос был уверен, что Жанин больше никогда не вернется к мужу Деметрии.

— Ты серьезно? — воскликнула Жанин. Она не верила своим ушам. — Ты и в самом деле так думаешь?

— Конечно, — сказал Никос, взмахнув рукой, как истинный грек. — Иначе зачем бы я, стал предлагать тебе остаться здесь?

— А как же твоя работа? Разве тебе не нужно возвращаться в Афины?

Никос пожал плечами.

— В доме есть все необходимое. Я в любой момент смогу связаться со своим офисом. И потом, я купил эту виллу, чтобы здесь жить.

Жанин с сомнением покачала головой.

— Трудно поверить, что ты вот так просто взял и купил эту виллу.

— Почему же? — удивился Никос. — Здесь так красиво, к тому же я вложил деньги в ценное имущество. Сейчас, с ростом туризма, на Скариосе стало выгодно покупать недвижимость. Цены постоянно растут. И… — Никос пристально посмотрел в глаза Жанин, — здесь мы в полном уединении.

Он наклонил голову и поцеловал девушку. Они стояли рядом, облокотившись на балюстраду, и смотрели на блестящую водную гладь бассейна. Солнце уже село. На небе одна за другой зажигались звезды, а в дали, вдоль линии горизонта, виднелись золотые разводы — прощальные лучи солнца.

Легкий ветерок ласкал их лица. От прикосновения горячих чувственных губ Никоса у Жанин закружилась голова. Ее переполняли радостные чувства. Когда Никос рассказал ей, что вилла принадлежит ему и они могут оставаться здесь сколько угодно, Жанин с трудом поверила своим ушам.

— Я ведь уже говорил, — сказал Никос, запечатлев на ее губах сладкий поцелуй, — что не представляю своей жизни без тебя.

Жанин посмотрела ему в глаза и прочитала в них все, что хотела.

— Я очень сильно хочу тебя, — прошептал Никос.

И это было правдой. Жанин не раз могла в этом убедиться в течение длинного, жаркого дня. Даже сейчас, чувствуя, как его рука обнимает ее за талию, она ощущала его нарастающее желание, и ее тело с трепетом заныло в ожидании любовных ласк.

Безграничное счастье наполняло ее, ведь она получила все, о чем мечтала! Никос привез ее в это красивейшее место, чтобы любить ее!

Никос откинулся на деревянном стуле с мягким сиденьем, стоявшем на террасе. Он медленно потягивал пиво и смотрел вниз, на бассейн, где от бортика к бортику размеренно плавала Жанин. Ее обнаженное тело рассекало водную гладь, влажные светлые волосы струились по спине, как у русалки, переливаясь в приглушенных бликах бассейна.

В небе светила почти полная луна. В саду стрекотали цикады. С пляжа доносился глухой шум прибрежных волн, разбивавшихся о скалы.

Они были одни в целом мире, и это было замечательно.

Никос сделал еще глоток пива. Когда он приехал сюда в первый раз, луна встретила его узкой серебряной полоской, а сейчас, несколько дней спустя, была видна почти вся. Как незаметно пролетели эти дни, измеряемые лишь солнцем, и луной, и теми редкими минутами, когда он не занимался любовью с Жанин.

Жанин…

Никос одними губами произнес ее имя.

Глубокая морщина залегла между его бровями. Женщина, которую он каждую ночь держал в своих объятиях, очень сильно отличалась от того образа, который Никос так красочно себе нарисовал. Женщина легкого поведения, у которой в любовниках числились богатые, пожилые, женатые мужчины. Никос не исключал возможности того, что в сексуальном плане его могла привлечь подобная женщина, но помимо физического влечения он испытывал бы к ней презрение и гнев… Никос удивлялся сам себе, что к Жанин он не испытывает агрессии. Морщина стала еще глубже. Как же так? Куда улетучились его ярость и презрение, его злоба на Жанин за то, что она увела мужа у его сестры и заставила ее страдать?

Почему он не испытывает больше ничего, кроме жгучего желания обладать этой женщиной? Ни одна женщина не возбуждала его так сильно, как эта.

Никос совсем не такой представлял себе любовницу Стефаноса. Она не имела ничего общего, с настоящей Жанин, которая таяла в его крепких объятиях и так непосредственно отвечала на его ласки.

Ему не хотелось думать о связи Жанин и Стефаноса. Всеми силами он старался выкинуть это из головы. Он снова, как и тогда, на яхте, подумал, что не желает делить Жанин с другим мужчиной, он не мог себе представить, что Жанин может быть еще чьей-то любовницей. Он думал о ней так, словно она принадлежала лишь ему, ему одному.

Никос самодовольно улыбнулся. На данный момент Жанин была как раз его. Он привез ее сюда и сделал своей.

Никос пригубил пиво. Лунный свет отразился на блестящем циферблате его дорогих часов. «Время неумолимо движется вперед, — подумал он, — приближая тот момент, когда Стефанос вернется в Грецию». Скоро все откроется. Час расплаты неизбежен.

Никос вовсе не стремился его приблизить. Он знал, что предстоит неприятный разговор, но он необходим ради спокойствия и благополучия Де-метрии.