Айрис Оллби - Наша новая жизнь Страница 18

Под конец Лачи проверил большой дизельный генератор, обеспечивающий весь поселок электроэнергией. Богатые бизнесмены любят охотиться в диких местах, но к своему быту они относятся с особой заботой, требуя и микроволновые печи, и фены, и телевидение.

Наконец, довольные результатами проверки, они решили сделать привал, сели в «лендровер» и взялись за кофе и сандвичи, заботливо приготовленные Мораг.

Лачи взглянул на список неисправностей и пробурчал:

— Работы на пару дней. Нам повезло. В этом году было столько зимних штормов, что я думал, будет намного больше повреждений. Твой отец, словно в память о себе, прочно сколотил эти домики.

— Да. Нам бы теперь заказов побольше. — Шона искоса посмотрела на спутника. — Полагаю, Мораг рассказала тебе о нашем разговоре прошлой ночью?

— Да. Мораг упомянула, что у тебя какие-то проблемы с Дирком Макалистером. — Он не спеша прожевал сандвич и произнес: — Запомни, она редко говорит, но если такое случается, к ней стоит прислушаться.

— Мораг считает, что я должна выйти замуж за Дирка. Твои слова — обходной маневр сказать мне, что ты с ней согласен?

— Я никогда не говорил такого.

— Значит, ты с ней не согласен?

— И такого я тоже не говорил.

Она решила не сердиться на Лачи. В конце концов это ее дело, и не стоит подключать к нему других, особенно, если у них нет желания.

Он отхлебнул кофе и снова посмотрел на нее.

— Почему ты не спрашиваешь меня, что я думаю о Дирке Макалистере?

Она улыбнулась, придя в восторг от его дипломатичности.

— Хорошо, Лачи, что ты думаешь о Дирке Макалистере? Естественно, с точки зрения мужчины.

Лачи тщательно обдумал свой ответ и сказал:

— С мужской точки зрения, Дирк Макалистер из тех, с кем лучше дружить. В противном случае он может стать опаснейшим врагом.

— И я так думаю. Он безжалостный, — кивнула Шона.

Лесник резко перебил ее:

— Ты все переиначила. Я не говорил этого.

— Но ты же сказал, что он опасен, — возразила она.

— Да. Если тебя разозлить, и ты не лучше. Я видел, как ты размахивала ружьем. Иногда ты бываешь чертовски страшной. — Он помедлил. — Но тебя нельзя назвать безжалостной. Так же и он. Вы оба умеете вовремя остановиться. — Он помолчал и с иронией добавил: — Единственно, кого можно было так назвать, так это твоего отца.

Это замечание ошеломило ее.

— Мораг назвала его хитрым старым дьяволом, теперь ты говоришь, что он был безжалостным. Может, Рори что-то натворил в прошлом, чего я не знаю?

Лесник повернулся к ней и пристально посмотрел ей в глаза.

— Он был твоим отцом. Никто не может знать его лучше тебя. Мы, кажется, говорили о Дирке?

По хмурому лицу лесника девушка поняла, что он не намерен обсуждать характер ее отца. И все попытки вытянуть что-либо из него будут тщетными.

— Уж я-то знаю, каким Макалистер может быть опасным врагом, — сказала Шона, возвращаясь к прерванной теме. — Он же мне поставил условие: или я выхожу за него замуж, или он разорит меня.

— У тебя есть из чего выбирать, — сказал Лачи. — Если бы Дирк был на самом деле безжалостным, он бы, не раздумывая, обанкротил тебя и все. А вот отец Дирка, старый Блэки, вот кто был настоящим кровожадным злодеем, — ударился в воспоминания Лачи. — Все ненавидели его. Матери в Кинвейге пугали им своих маленьких озорников. Чистый зверь. По мощи и силе они были на равных с твоим отцом. Старожилы расскажут тебе, как однажды Рори обвинил Блэки в мошенничестве и как они потом дрались полных два часа на пирсе. Никто из них не хотел сдаваться. В конце концов их еле разняли. Иначе дело кончилось бы тем, что они убили бы друг друга. Позже, когда Дирку исполнилось восемнадцать, старый Блэки стал сдавать. Его часто видели пьяным. Он запустил дела и влез в долги. Все хозяйство легло на плечи Макалистера-младшего. Блэки-то по-прежнему считал, что все еще подчинено ему, а в действительности только благодаря Дирку их дела пошли в гору. Теперь, когда Блэки не стало, его хозяйство — самое прибыльное в округе. Дирк — бог бизнеса.

— Я не отрицаю, что он толковый бизнесмен, — тихо согласилась Шона. — Но и не приветствую его методы — назначение грабительских цен и шантаж. Он самый настоящий мафиози.

Лачи допил свой кофе и завинтил крышку фляжки.

— Ты спрашивала мое мнение о Дирке Макалистере, вот я тебе и отвечаю. Вероятно, ты хотела услышать от меня что-то другое. Но одно я знаю точно — он ведет себя очень порядочно по отношению к подчиненным. Это честный, благородный человек, и тебе не найти…

— Благородный! — не веря своим ушам, воскликнула она. — Дирк Макалистер — благородный! И это ты говоришь о человеке, который хочет меня разорить!

— Здесь что-то не так, — покачал головой Лачи. — Как-то не похоже на него. Можешь мне не верить, но спроси у преподобного мистера Маклеода, кто дал деньги на строительство новой школы или кто обеспечивает всем необходимым приют для престарелых.

Она закусила губу и печально огляделась вокруг. Лачи прав, не это ей хотелось услышать. Шона не воспринимала положительные отзывы о Дирке Макалистере, потому что не могла забыть, как он поступил с ней и что именно на его совести смерть ее отца. Резко повернувшись к своему собеседнику, девушка с вызовом спросила:

— Если он такой хороший и благородный, как ты говоришь, что же Рори не увидел в нем этого? Мой отец прекрасно разбирался в людях.

— Для Рори было достаточно, что Дирк носит фамилию Макалистер.

В начале следующей недели Шона получила по почте запоздалый банковский чек. Ее настроение сразу улучшилось. Кто знает, может, этот чек — предвестник того, что ее дела поправятся? Да и кому не нравится чувствовать себя платежеспособной, пусть даже на короткое время? Презрев свой обычный наряд — свитер и джинсы, она надела бежевый в полоску костюм с белой шелковой блузкой.

Увидев ее, Мораг с одобрением улыбнулась.

— Как приятно видеть тебя такой изящной. Ведь ты же леди и должна одеваться в соответствии со своим положением.

В то утро Кинвейг выглядел оживленным. На пирсе кипела работа. Под крики чаек в лодки грузили лед и пустые контейнеры из-под рыбы. Шона оставила машину у дамбы и направилась к банку. Там она депонировала чек, затем сняла некоторую сумму со своего счета, чтобы расплатиться со Стюартом. Настроение было прекрасное. Почувствовав какую-то особенную легкость, девушка стала напевать. Неожиданно у нее появилась мысль, что ей давно не удавалось побаловать себя чем-нибудь. Тут же у нее созрело решение предаться удовольствиям. Неизвестно, как сложится ее жизнь и настанет ли другой такой удачный момент.