Кэрол Мортимер - Брак по-сицилийски Страница 18

Эти мысли и сейчас заставляли до боли напрягаться все его тело!

Да, он собирался провести с Робин где-нибудь медовый месяц. Да, ему хотелось побыть с ней вдвоем, только вдвоем, чтобы вместе, не спеша, испытать все сексуальные радости и удовольствия!

- Папа в кабинете говорит по телефону, он придет через пару минут, - извинилась Робин. - Хотите выпить что-нибудь, пока мы ждем? - она указала на барную стойку.

Выпить? Он хотел закончить все это, остаться вдвоем с Робин и заниматься с ней любовью.

- Виски, если можно, - сказал он и, усевшись в кресло, стал наблюдать, как она наливает ему напиток.

Какие тонкие, изящные, чувственные пальцы. Он желал, чтобы эти пальцы ласкали его тело, так сильно желал, что все, абсолютно все остальное вызывало его раздражение.

Когда они закончат встречу с ее отцом, он поедет с Робин к себе в отель и будет любить ее.

И, черт возьми, пусть Катриона думает, что хочет!

Чезаре казался в этот вечер каким-то растерянным. Робин заметила это, передавая ему виски. Их молчание было особенно напряженным.

- Вы захотели прийти сюда, Чезаре, - сухо напомнила она.

- Я нисколько не озабочен возможной реакцией вашего отца на наши планы пожениться как можно быстрее, если вы это имеете в виду, Робин.

Нет, этому человеку с его богатством и властью немногие решились бы сказать «нет».

Включая ее саму...

А еще у этого человека акции «Ингрэм паблишинг»...

- Я бы не чувствовала себя так уверенно на вашем месте, Чезаре. Для моего отца богатство человека значит очень мало, когда речь идет о замужестве его единственной дочери.

Конечно, Джил тоже был достаточно богат, и вот - такой неудачный брак!

- А для вас, Робин? - Чезаре поставил на столик нетронутый стакан виски. - Что для вас важно в муже?

Он встал, сделал два шага и оказался прямо перед ней.

Робин почувствовала легкое волнение. Его смуглое красивое лицо было так близко, а темные глаза спокойно и прямо смотрели на нее.

Девушка судорожно вздохнула. Она ощущала тепло его тела, знала силу мускулов под белой шелковой рубашкой.

Робин покачала головой:

- Вопрос ведь не только в нас, Чезаре?

- Нет?

Он прикоснулся рукой к основанию ее шеи, там, где билась жилка.

- Вы опять возбуждены, Робин, - пробормотал он с удовлетворением.

- Я...

- У вас усилился пульс, - не обращая внимания на протесты, он провел пальцем по ее подбородку, не отрывая горящего взгляда от губ, затем опустил глаза. - У вас напряглись соски, это видно под платьем, - удовлетворенно сообщил он. - И вы хотите поцеловать меня, - он погладил ее губы пальцем и тут же прижался к ним своими.

Да, ей очень хотелось поцеловать его. Робин не могла отрицать этого. Она прижалась к нему всем телом, руки поднялись к его плечам, пальцы утонули в густых волосах.

У нее не было объяснения безумию, овладевавшему ею в его руках. Сопротивляться этому не было ни воли, ни сил. И сейчас, когда он целовал ее, медленно забирая своими губами ее нижнюю губу, потом верхнюю, трогая языком ее язык, - все ее тело словно пронзало электрическим током. Она гортанно застонала...

- Может, мне заглянуть сюда позже?

Робин отшатнулась, услышав голос отца. Она бросила обвиняющий взгляд на Чезаре: он целовал ее сейчас с единственной целью - хотел, чтобы Чарлз застиг их за этим занятием. Но лицо Чезаре ничего не выражало.

- Пап, - Робин пошла к отцу через комнату. Ее ноги дрожали. - Думаю, нет нужды знакомить вас, да?

- Гамбрелли, - кратко сказал Чарлз, протягивая руку.

- Ингрэм, - также кратко ответил Чезаре, пожимая протянутую ему руку.

Держа Робин в своих объятьях, он забыл о том, что может войти ее отец, он забыл все - где он и зачем!

Робин попробовала пошутить:

- Я хочу, чтобы вы оба разошлись по своим углам и только после свистка возобновили бой!

Чарлз Ингрэм не обратил внимания на эту жалкую попытку. Он пристально смотрел на Чезаре.

Молчаливое сражение, чья воля сильней, подумал Чезаре, вопреки собственному желанию испытывая уважение к этому человеку, отцу Робин.

Но Чарлз был и отцом Симона Ингрэма - человека, которого Чезаре считал виновным в гибели сестры.

- Похоже, ваш отец не оценил ваш юмор, Робин, - скупо выговорил Чезаре.

- А вы оценили мой юмор, Чезаре? - Робин хотелось ослабить напряжение.

Чезаре, прищурившись, еще некоторое время не отводил взгляда от Чарлза, потом повернулся к Робин, намеренно смягчив выражение лица. Он улыбнулся ей.

- Я ценю все, что исходит от вас, Робин, - шутливо сказал он.

Девушка заметно покраснела.

- Ну да, конечно, - сухо ответила она. - Пап, Чезаре пришел сегодня сюда, чтобы спокойно обсудить наши планы и все вопросы, связанные с нашей свадьбой. Когда предполагается свадьба, Чезаре?

Чезаре видел, как нахмурился Чарлз Ингрэм. Вопреки прежним договоренностям Робин усилила напряженность между двумя мужчинами. Чезаре это не слишком беспокоило, но он не понимал, что он такого сделал. Она чуть не раскрыла несогласия между ними, хотя намеревалась держать это в секрете от отца...

- Вам решать, Робин, - спокойно и вежливо произнес Чезаре.

- Разве? - насмешливо и с тем же непонятным безрассудством произнесла она.

Губы Чезаре сжались.

- В ближайшие несколько недель.

- Несколько недель? - воскликнул Чарлз Ингрэм и недоуменно взглянул на дочь.

Чезаре кивнул.

Для Робин это стало новостью. Но, собственно, почему? Чезаре сказал же ей утром, что устал ждать...

Мысли о таком скором браке повергли Робин во власть противоречивых эмоций. Все свои надежды на счастье она связывала с Марко, эта была очень светлая сторона предстоящего события... Но одновременно она станет женой Чезаре, женой, к которой он не чувствует ничего, кроме презрения.

Хотя... Это, пожалуй, не вполне так. Чезаре, несомненно, желает ее.

Как и она желает его.

Но сейчас она была зла на него за то, что он так возбудил ее в тот момент, когда должен был войти отец. Она полагала, Чезаре сделал это вполне сознательно. Он использовал ее физическое влечение к нему против нее самой.

- Это нелепо! - воскликнул ее отец. - Вы же знакомы всего несколько дней...

- Иногда больше и не требуется, - спокойно ответил Чезаре.

- Робин... - взволнованно повернулся к ней отец.

У нее заболело сердце при виде явного недоумения на его лице. Она понимала его беспокойство. Но что она могла сказать ему, чтобы его успокоить? Только не правду.

- Иногда больше и не нужно, пап, - грустно повторила она слова Чезаре.