Лорин Батлер - Знаешь, всё всерьёз! Страница 18

Даже выйдя из подросткового возраста, она никогда не задумывалась о близости с мужчиной. И как же удивительно было наблюдать сейчас, как Гатти лениво и легко передвигается по комнате, прикрытый одним лишь полотенцем, повязанным на бедрах. Ведь сейчас он был похож — да, именно так! — на великолепного самца…

— Это было просто потрясающе, — сказал Луиджи, отодвинув тарелку. — Ида говорила, что вы временно запишете меня в клуб здоровья. Уверен, что так и придется сделать, если вы будете меня так же кормить.

Вряд ли он стал бы говорить это просто так, настороженно подумала Кора. Но ведь она и представления не имеет о его размеренной обычной жизни, возможно, дома он регулярно занимается спортом.

— Должен признать, что в последнее время я немного расслабился и забросил тренажеры, — проговорил Гатти, будто отвечая на ее невысказанный вопрос. — Но когда ребята были еще детьми, мы жили совсем по-другому, особенно летом. Почти каждый вечер и по выходным мы отдыхали у озера — купались и катались на лодке.

— У озера? — с завистью переспросила Кора.

Она всегда мечтала жить у воды. Эта мысль неотступно преследовала ее с детства: целый день кататься на лодке, — и неважно, какой это будет день. Однако ее голубая мечта сбылась лишь однажды, когда она убедила Оливера взять напрокат водный велосипед на станции. Правда, Оливер предпочитал роскошные отели и комфортабельные яхты, поэтому отказался от прогулки, но зато они с падчерицей провели незабываемый день.

— Город расположен близко от озера, и люди обычно проводят свободное время на воде…

— Я всегда мечтала об этом, — с чувством отозвалась Кора, и ее лицо вспыхнуло.

Это не похоже на нее — быть такой откровенной с кем-то.

— Что ж, никогда не поздно начать, — ответил Гатти.

Корина покачала головой.

— Не в моем возрасте…

— Не в вашем возрасте? — насмешливо переспросил гость. — Раз уж на то пошло, то вам не может быть больше двадцати пяти.

— Вообще-то, мне уже тридцать, — тихо отозвалась Кора.

Конечно, ей польстило, что он счел ее такой юной.

— Если нам больше двадцати одного, вовсе не означает, что у нас не может быть мечты, — с нежностью в голосе заверил ее Гатти. — По правде говоря, чем старше мы становимся, тем больше нуждаемся в мечтах.

Он замолчал, и Корина инстинктивно поняла, что Луиджи думает о собственной мечте. Интересно, какая она? Любопытство охватило ее.

— На озере у меня есть яхта. Лет пять я ремонтирую и достраиваю ее, перебираю двигатель, готовлюсь к выходу в море для долгого путешествия. У меня появился этот план, когда ребятня стала самостоятельной, и я смог позволить себя заняться вещами, которые мне нравятся. Хочу выйти в открытое море, уплыть туда, куда занесет ветер и настроение…

— Тогда почему же вы до сих пор этого не сделали? — осторожно спросила Кора.

— Меня перехитрили два коварных старца — мои дяди, — сухо ответил он. — Я уж было сказал им, что собираюсь уйти из компании, но они вдруг заявили, что одновременно уходят на покой… Вам неинтересно слушать все это, — внезапно оборвал себя Гатти.

Нет, интересно. Мне интересно слушать обо всем, что касается тебя… знать все о тебе. Кору поразило то, с какой быстротой эти слова выстроились в фразу в ее голове, но, к счастью, остались невысказанными.

— А у вас? Какие планы на будущее? — спросил Луиджи, явно желая сменить тему.

— У меня… У меня… практически никаких, — неохотно признала Кора. — Я работаю в школе, хотя…

— Хотя что? — не отступал Гатти, когда она замолчала и нахмурилась.

— Вполне вероятно, что ее скоро закроют. Недостаток средств, — объяснила Корина.

— И что вы тогда будете делать? — спросил Гатти.

Она покачала головой.

— Пока не уверена, но волонтерам всегда можно найти работу, даже если…

— Даже если это не совсем то, чего ты хочешь, — продолжил за нее Луиджи. — Чем бы вы предпочли заняться?

— Я люблю детей, — призналась Кора. — Они полны надежды и оптимизма. Любые…

— Видел, — сказал Гатти.

— Потому что их легко любить, — ответила Кора. — И они так сильно любят в ответ…

У нее должны бы быть собственные дети, подумал Луиджи, такая уж она женщина — бездна нерастраченной любви и нежности, сильное материнское чувство… И раз посторонний сразу же распознал все, то ее покойный муж наверняка должен был знать это, тогда почему?..

Их разговор начинал принимать очень интимный характер, они перешли к темам, которые Кора не хотела, точнее, была просто не в состоянии обсуждать. Поэтому она встала из-за стола и сказала, что уже слишком поздно, а они так и не обсудили условия его пребывания здесь.

Гатти с сожалением выслушал ее намек и подчинился, несмотря на свои желания. Для Корины стало неожиданностью, что он предъявил так мало требований. А размер суммы, которую квартирант был готов платить, заставил ее затаить дыхание. Когда она попыталась возражать, он привел столько доводов, что Кора быстро сдалась.

Собака начала жалобно повизгивать в своей корзине, сообщая, что хочет есть. Корина весело рассмеялась и взяла ее на руки. О да, в ней есть материнский инстинкт, он развит с необычайной силой, подумал Гатти, наблюдая, как нежно она держит крошечный комочек.

Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда Луиджи поднимался к себе. Корина сняла трубку, и он услышал ее веселый смех и восторженный голос.

— О, как приятно слышать твой голос! Я и не надеялась, что ты позвонишь сегодня…

Гатти тихонько ушел, оставив ее наслаждаться разговором с любовником. Удовольствие, полученное им от сегодняшнего вечера, мгновенно испарилось. Поднявшись наверх, он со злостью подумал о том, что же с ним происходит. Меньше всего он хотел увлечься женщиной, особенно такой, которая несвободна и не сможет ответить на его чувства.

— Ты достиг очень опасного, очень уязвимого возраста, — подразнила его сестра в Новый год.

Тогда он засмеялся, но сейчас всерьез задумался над ее словами.

А тем временем внизу Кора счастливо тараторила в трубку своей падчерице:

— Я и не надеялась, что ты позвонишь. Это влетит тебе в копеечку…

Она почти чувствовала тепло смеха Барбары.

— Ты стоишь того, — заверила ее падчерица и, чуть поддразнивай, добавила: — Я знаю, что ты всегда допустишь меня к нашим деньгам.

Оливер оставил дочери небольшую сумму денег, проценты от которой она ежемесячно получала, а Кора была одним из опекунов. Однако у Барбары была привычка тратить деньги вперед, что было постоянной шуткой в семье.

— Не будь так уверена, — предостерегла ее Корина, засмеявшись. — Уровень доходов понизился на несколько пунктов.