Лора Брантуэйт - По мосту через пропасть Страница 18

Тетя Маргарет встретила его бледная и с поджатыми губами. Джеймс знал, что это мигрень. Значит, тетя будет подолгу думать, прежде чем сказать что-нибудь, и едва заметно морщиться, когда будет говорить он. Неприятно, даже если знаешь, что ты тут в общем-то ни при чем. Тем более Джеймса всегда грызло подозрение, что тетя Маргарет использует такие дни для того, чтобы лишний раз выразить свое истинное отношение к нему. Может быть, это рано развившаяся паранойя.

— Здравствуй, дорогая тетя Маргарет. — Ему показалось или она поморщилась от его сыновнего поцелуя?

— Здравствуй, Джеймс. Рада видеть тебя. Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, хорошо. — Эти этикетные глупости всегда раздражали его сверх всякой меры, но даже ему не хватало дерзости опустить их в общении с тетей Маргарет.

— Хочешь отдохнуть с дороги, я полагаю?

— Да, было бы неплохо.

— Эмили подаст чай в пять часов.

Ох, вечно эти церемонные условности!

— Хорошо, я спущусь к чаю. А почему мой любимый брат не вышел меня поприветствовать? Это невежливо, а значит, на него не похоже.

— Он уехал в Лондон. У него возникли какие-то проблемы, которые нужно было немедленно решить.

— Понятно. Но я не удивлюсь, если он просто не захотел лишний раз со мной встретиться.

Джеймс скачками поднялся на второй этаж. Отдых ему требовался не так уж сильно.

Тетя Маргарет тоже это заметила, но ничего не сказала.

За чаем Джеймс напомнил ей того угрюмого подростка, каким когда-то был. Он рассматривал содержимое своей чашки с таким видом, будто ему туда налили раствор крысиной отравы, с видом величайшей сосредоточенности разбавлял этот сомнительный «чай» сливками, клал один за другим кусочки сахара и в конце концов объявил, что это невозможно пить, и потребовал, чтобы ему принесли кофе.

Тетя Маргарет фыркнула. С некоторых пор ее отношение к кофе было окрашено в неприятные тона.

Джеймс, естественно, принял ее фырканье на свой счет.

— Тетя?

— Да, Джеймс?

— Тебе кажется, может быть, что я как-то не так себя веду? — осведомился он. — Так не лучше ли сказать об этом прямо?

— Джеймс, ты взрослый мужчина, разве я могу критиковать твое поведение? То время, когда ты нуждался в воспитании, прошло, — вздохнула тетя Маргарет.

— И ты хочешь сказать, что тебя в моем поведении ничего не смутило?

— Джеймс, будь на твоем месте кто-нибудь другой, я бы расстроилась, потому что речь зашла о еде в моем доме. Но ты же член моей семьи, и это дает тебе некоторые вольности. И накладывает обязательства.

— То есть мне послышалось, да?

— Не скандаль, пожалуйста. Я усмехнулась, потому что твой брат в последнее время питает странную привязанность… к кофе.

Джеймс умел отлично улавливать подтексты. Это умение просигналило ему, что тетя Маргарет волнуется сейчас вовсе не о здоровье Адриана.

— А подробнее?

Тетя Маргарет махнула рукой, будто прогоняя назойливую муху.

— Не обращай внимания.

— Нет, мне уже интересно. Неужели наш маленький Эйд сделал что-то, что выходит за рамки твоего представления о «хорошо»?

— Нет, отнюдь. Знаешь, если бы ты лучше к нему относился, я, может быть, и рассказала бы тебе. — Тетя Маргарет бросила на Джеймса взгляд из разряда тех, которые, как рентгеновский луч, просвечивают человека насквозь.

— Я к нему отношусь, как к брату. Просто наша братская дружба как-то не заладилась, — серьезно сказал Джеймс.

Тетя Маргарет пожала плечами. В голове ее черной бабочкой билась мысль, которую она никак не могла поймать. Что-то связанное с Джеймсом и с этим безумием Адриана…

— Эйда сбила на машине одна женщина.

Джеймс напрягся.

— Не волнуйся, ничего серьезного. Он уже даже не хромает. Она содержит кофейню в старой части Эшингтона. Знаешь, он проводит с ней столько времени…

— Серьезно?!

— Похоже, более чем.

— Вот это да! — Джеймс расхохотался. — Эйд спутался с поварихой?

— Знаешь, мне кажется, за эти слова он дал бы тебе пощечину. Я не буду.

— Извини, тетя, просто больно уж забавная ситуация. У него же в Лондоне столько поклонниц… А что она собой представляет?

Тетя Маргарет пожала плечами.

— Кажется, она даже чуть старше его.

— С ума сойти… Слушай, я хочу с ней познакомиться!

— Тоже будешь ходить к ней пить кофе?

— Не факт. Я очень разборчив.

— Я заметила. Особенно по части напитков. — Тетя Маргарет не удержалась от шпильки.

— Где, говоришь, находится это волшебное заведение?

— Не знаю.

— А как ее зовут?

— Анна. Анна Бартон.

— Ага. Учту. — Джеймс спрятал улыбку в усах. Вот, значит, как развлекается в этой дыре Адриан. Что ж, все понятно. Но тогда ничто не мешает и ему присоединиться к этому карнавалу… — Ладно, ты очень подняла мне настроение. Может, пора поговорить о делах?

— Хочешь в благодарность испортить настроение мне?.. — задала риторический вопрос тетя Маргарет.

Она была хороша. Очень хороша. Не глянцевый лоск светских львиц Лондона, не порочная красота дорогих проституток… Джеймс видел в своей жизни немало красивых и очень красивых женщин, со многими из них спал, но такую, как она, встретил впервые. Анна. Такое простое и в то же время звучное имя. Как отзвук колокола. Он сел за столик у самой двери, чтобы иметь возможность понаблюдать за ней. Ему хотелось за ней следить, как охотнику за… Нет, не за жертвой. За большой хищной кошкой, которую, может быть, он убьет. А может быть — она убьет его. Игра есть игра.

Да, она похожа на черную пантеру — высокая, гибкая, с короткими темными волосами. Движется быстро и плавно. Джеймс ощущал, как губы теплеют в легкой улыбке — хорошо, что он сюда пришел.

Найти кофейню Анны Бартон не составило никакого труда. Первый же прохожий приветливо указал ему дорогу. Значит, тут ее знают и любят. Не зря.

Она махнула ему рукой:

— Извините, заказы принимаются здесь! — Улыбнулась.

Джеймс подошел к стойке. Она смотрела на него приветливо и спокойно, не без некоторого любопытства — видимо, нечасто здесь увидишь новое лицо.

— Добрый вечер, — низким голосом сказал Джеймс.

— Добрый, — кивнула она.

— Что вы можете мне порекомендовать?

— Вы любите кофе крепкий или помягче?

— Крепкий.

— Тогда, думаю, кофе сильной обжарки, сваренный по-турецки, вам понравится. Он варится в турке на горячем песке и подается вместе с гущей.

— Хорошо. Я вам полностью доверяюсь.

— Кстати, мы ведь еще не знакомы, верно? Меня зовут Анна. Анна Бартон.

— Очень приятно. Джеймс Томсон.

Мгновенное замешательство.