Елена Кшанти - Блаженная несвобода Страница 18

— А как же все-таки любовь?

— Валя, ты совсем как маленькая, любви нет. Просто есть желание кого-то поиметь. Если бы люди могли любить… Любовь — это то, что выше эгоизма и желания удовлетворить собственные потребности. Может быть, и возникают проблемы именно из-за того, что люди называют этим словом совсем не то, что они имеют, а то, что им только хочется иметь. Это самообман, который крепким капканом держит людей в сансаре, потому что они видят в простом желании иметь привлекательный объект нечто возвышенное. Нечто превосходящее их обычную рутинную будничность. Просто они не в состоянии видеть, что есть более высокие ступени, надо лишь попробовать подтянуться выше. Но они не задумываются об этом. А потом удивляются, почему все заканчивается душевной болью?

— Ты поэтому отказалась выходить замуж за Санжея?

— Не только… Основная причина все-таки была в том, что у индусов, как ни странно, сильно довлеют правила подчинения семье. Ну и, конечно, сыграло свою роль то, что Санжей не занимается духовной практикой, а это значит, что никакого взаимопонимания не получится. К тому же у нас разные религиозные конфессии. Хотя я глубоко уважаю индуизм, однако в одном доме две религии как-то не очень уживаются.

Да и Джецун была против нашей женитьбы, и я теперь понимаю, что она была совершенно права.

— Но он же такой добрый, вдруг бы что-нибудь и получилось. Ради этого можно закрыть глаза на многие вещи.

— Да, я не спорю, он очень хороший и заботливый, но я не уверена вообще, нужна ли мне семья как таковая. Все чаще приходится убеждаться, что любая семейная жизнь неизбежно выдвигает приоритет физиологии. Это не только постоянный секс, на который уходит уйма энергии и драгоценное время, но и элементарное потребление пищи. Ты же знаешь, как мужики много едят…

Ну представь себе: человек сидит в туалете и удивляется, насколько легко его организм преображает ароматные фрукты и овощи в нечто вязкое и дурно пахнущее. Это уже порождает проблему, потому что этим вязким и дурно пахнущим наполнены буквально все. И все ежедневно что-то потребляют и перерабатывают. И мне иногда кажется, что миллионы людей этим, в сущности, и живут. И носят эту неприглядного вида смесь в своих телах. Еще страннее думать, что этим же самым наполняется и мое тело.

Но когда я одна, я могу не идти в магазин и не готовить, а свободно посвятить свое время книгам, творчеству или практике. И мысли о содержимом наших тел уходят на второй план, потому что я могу заполнять не только желудок, но и мозги, и гораздо более достойной пищей.

А если я выйду замуж? Мне придется каждый божий день думать о том, что купить, что сготовить и чем накормить семью, не говоря о прочих заботах. То есть моя жизнь превращается в стирание белья, в уборку жилья, в обслуживание семейной фабрики по переработке пищи и извержению ее в туалете. А когда же жить, чтобы развивать свои мозги и душу?!

Стеша на минуту замолчала и уперлась взглядом в огромные Валины сандалии, которые спокойно стояли на нижней перекладине стола. Странно, почему у нее при таком хрупком стройном теле такие большие ноги? — подумала Стеша, но потом продолжила:

— Я Просто хочу реально смотреть на вещи, вот и все. Однажды я вычитала у Артура Шопенгауэра такую фразу: «Жениться — это значит наполовину уменьшить свои права и вдвое увеличить свои обязанности». То же самое можно сказать и про замужество. Что бы ты ни приводила в пример, будет небезупречно, Валя, так как сам этот мир глубоко несовершенен. То есть несовершенно наше сознание, его формирующее. И в этом вся беда.

18

— Она же никого не слушает, — возмущенно говорил Потапов Камини, расхаживая по кухне и заложив руки за спину, — это совершенно неуправляемая особа. Что она только о себе думает, прынцесса нашлась! Она, видите ли, не любит, когда я подсматриваю в щелку туалетной двери. Она, видите ли, такая чистоплотная, что ей каждую неделю необходимо делать клизму. Господи, я эту клизму вообще никогда в жизни не делал!

При этом она почему-то не любит, когда я визуализирую в ее комнате мои любимые вещи: фарфоровый сервиз моей бабушки, металлические плечики для брюк, шипящий шашлык из баранины, унитаз из квартиры нового русского Обермана, электродрель из магазина «Мега»…

А ведь я стараюсь для нее, чтобы ей не было грустно и одиноко. Но она только читает свои непонятные тексты, и даже когда я присылаю ей новые модели из журнала «Бурда», она совершенно не обращает на них внимания. Это явная надменность! Это зазнайство! Это ужасный эгоизм с ее стороны!

И она нисколько не уважает мое мнение, мнение опытного мужчины. Как она могла позволить этому проходимцу явиться сюда и жить с нами? Она явно влюблена в него и совершенно не понимает, какую опасность на себя навлекает. Действительно говорят, что женщины без мозгов, особенно рыжие.

Камини немного кашлянула и встала.

— Да что ты, не согласна, что ли?

Но Камини молча опять села на табурет и стала ковырять в штукатурке дырку, которая недавно образовалась за раковиной.

— Но она же далеко не идеальна. Она даже не чистоплотна, ее книги, диски и кучи исписанных бумаг раскиданы по всей квартире. Магнитофон в пыли, она не вытирает как следует стол и даже часто забывает вымыть посуду. Мало того, она не любит готовить! А ведь так хочется, чтобы на кухне каждый день пахло свежими оладушками! — Потапов аж облизнулся от этой спонтанной визуализации.

— А что такое оладушк? — спросила наконец-то Камини, приподняв голову.

— А, это чапати такие… мягкие… со сметаной. А, тебе этого не понять, — отмахнулся он и продолжал: — А ведь я ей сколько раз говорил, чтобы она взялась за ум, стала приличной женщиной, скромной, работящей, а она то сидит, упершись взглядом в небо, то мантры да какие-то Садханы читает.

— Ну вы это зря, Потапов. У нас в Индии к религии очень уважительно относятся.

— А! У вас в Индии, у вас в Индии. У вас в Индии даже нормального унитаза нет! О чем это говорит? О том, что вы, индусы, ничего в жизни не понимаете!

Камини опустила голову и надулась.

— Ну ладно, что с тебя взять, ты же тоже женщина, значит, у тебя тоже мозги слабые.

— Не слабые, я в колледже училась, — ответила строго Камини.

— Да, и ты туда же. Видно, чье влияние! Эта Стеша портит всех вокруг, даже ты стала из послушной и скромной превращаться в разнузданную и упрямую. Нет, надо что-то решать, надо как-то вас воспитывать, иначе все от рук отобьетесь, — заключил Потапов, почесал свой вылезающий из-под короткой майки живот и пошел нюхать раджмах, который готовила толстая и вечно улыбающаяся соседка с нижнего этажа.