Айрис Денбери - Под небом Италии Страница 18

Антония покачала головой:

— Ни то, ни другое. Англичанин. Это тот археолог, для которого я делаю рисунки на раскопках. Мы действительно ездили в Губбио. Отчасти, чтобы взглянуть на ведущиеся там работы. (Это, конечно, ложь, но какая разница!)

— Жаль, что я не знала об этом Празднике свечей, — пробормотала Ингрид. — Мы со Свеном и еще пара ребят тоже могли бы туда отправиться. И конечно, не стали бы мешать тебе и твоему англичанину. — Она лукаво улыбнулась. — Мы бы сделали вид, что не видим тебя, даже столкнувшись нос к носу.

Вечером в albergo Антонию ждал сюрприз — большой пакет, в котором обнаружилась не только огромная коробка шоколада, но и записка от Толбота:

«Надеюсь, Вы одобрите мой выбор. Простите, что не дал возможности сделать это самой, но я предпочитаю возвращать долги без промедления. С наилучшими пожеланиями. Толбот».

«Итак, долг уплачен. Возможно, дружба нуждается в проверке, прежде чем решить, как далеко она может зайти, — подумала Антония. — Что ж, я не просила его брать меня в Губбио на Праздник свечей. Он сам предложил поехать, возможно, просто из желания успокоить меня, убедить в том, что работа на раскопках не будет омрачена ссорами из-за Клео».

Антония написала ему записку, в которой поблагодарила не только за шоколад, но и за праздник. Она постаралась, чтобы послание было максимально коротким и нейтральным, и отнесла его в «Маргариту», где оставила на стойке портье.

Она вышла на улицу, и тут из-за угла вдруг вынырнул Толбот и чуть не сшиб ее с ног.

— Простите, Антония.

— Я оставила портье записку для вас с благодарностью за шоколад. Но не стоило удваивать ставки.

— Почему вы каждый раз пытаетесь швырнуть мои благие намерения мне в лицо? — Его голос звучал весело, а глаза будто смеялись.

— Не знала, что это выглядит таким образом. Я не хотела.

— И вот еще что… о, давайте зайдем в гостиницу, выпьем кофе или еще чего-нибудь.

— Я бы не хотела задерживаться. Нам столько всего задали в университете.

— Вы можете уделить мне четверть часа? — с сарказмом произнес Толбот.

Она улыбнулась и позволила проводить ее в отель.

Когда принесли напитки, он наклонился к ней:

— Вот о чем я хочу спросить… какого дьявола вы бросили меня вчера вечером, когда мы танцевали на площади?

Антония чуть не поперхнулась вермутом.

— Я? Бросила вас? Это вы меня бросили!

Он пристально взглянул на нее:

— Как только вы увидели Клео, вы практически толкнули меня к ней и исчезли. Я понятия не имел, куда вы подевались.

— Я встретила Роберта, но мы не видели вас или Клео, пока танцы не закончились.

Он вздохнул:

— Просто не понимаю, как у девушек устроены мозги. Скоро у меня будут серьезные проблемы с Робертом, если он подумает, что я пытаюсь украсть его девушку.

— И в этом виновата я?

— Думаю, что да.

— О, если мужчина виноват, он всегда найдет способ обвинить кого-нибудь еще.

К ее удивлению и раздражению, Толбот начал смеяться.

— Что вас так рассмешило? — зло поинтересовалась она.

— Вы. — И он снова рассмеялся. — Ну хорошо, давайте считать, что нас разлучила судьба-злодейка.

Антония молча допила вино и поднялась из-за стола.

— Конечно, — тихо произнес Толбот. — Назад к вашим учебникам итальянского. Но прежде чем вы уйдете, позволено ли мне будет спросить, приедете ли вы в выходные на раскопки?

Она взглянула ему прямо в глаза и улыбнулась:

— Думаю, да. В субботу.

— Спасибо. Я буду ждать вас как обычно. Мы нашли кое-что интересное. Не совсем на участке, но рядом.

— Что-то действительно стоящее?

— Возможно. Но я расскажу, когда вы приедете.

Он проводил ее через внутренний дворик на улицу, и в эту минуту из подъехавшего такси вышли Клео и миссис Норвуд.

Антония задержалась еще ненадолго, чтобы обменяться приветствиями с девушкой и ее матерью, а затем поспешила к себе в гостиницу. Она не могла сдержать улыбки при мысли о том, как ловко Толбот сумел заинтриговать ее и вырвать согласие приехать, когда ему удобно.

Толбот заехал за ней в субботу и отвез на раскопки, где Антония проработала до полудня. Клео не было видно, но это не значит, что девушка не появится, если ей того захочется.

Стефано присоединился к Толботу и Антонии, когда подошло время обеда, принес корзину с едой и вином. Антонии ужасно хотелось спросить Толбота о находке, но она решила, что неблагоразумно упоминать об этом при Стефано. Но в конце концов Толбот заговорил первым:

— Мы пытаемся получить разрешение начать раскопки под домом Лучано Понтелли. Вы видели этого мальчика, он живет там, на холме.

— Да, я помню его. Он работает, чтобы содержать семью, и не одобрил, что я копаюсь в земле, — ответила Антония.

— Мы не знаем точно, но думаем, что там может располагаться хипогеум, этрусское захоронение, где-то под фундаментом дома. Хотя на самом деле это просто жалкая лачуга.

— Но это его дом, Лучано и его семьи! — возмущенно воскликнула Антония.

Толбот отмахнулся от возражений:

— Если он согласится, мы сумеем сделать так, чтобы у него был дом получше. Настоящий дом, в городе или где он захочет.

— А как насчет разрешения властей? — не сдавалась Антония. — Его легко получить?

— Несложно, — пожал плечами Стефано, — если знаешь нужных людей.

— Думаете, Лучано позволит вам разрушить его дом? — с сомнением спросила Антония.

— Мы надеемся, что он согласится, если вознаграждение будет достаточно большим, — уверенно заявил Толбот.

— Вы знаете его условия?

— Мы не сильно продвинулись в переговорах, — признался археолог. — Сейчас это твердое «нет», но мы надеемся убедить его дать согласие.

Вечером, когда работа была закончена, Толбот пригласил Антонию и Стефано сопровождать его, и они на машине отправились к лачуге Лучано.

— Хочу, чтобы вы познакомились с его семьей, — объяснил Толбот.

Домик и впрямь являл собой жалкое зрелище, и Антония подумала, что юный итальянец, на которого легла непосильная ответственность содержать всю семью, должен двумя руками ухватиться за возможность получить новый хороший дом.

Лачуга, построенная из разнородных каменных плит и деревяшек, казалось, прилепилась к склону холма. Внутри царила идеальная чистота, стены выкрашены белой краской, щербатый стол и стулья выскоблены до блеска, на полу чистые соломенные циновки.

Стефано представил Антонию синьоре Понтелли, маленькой сухощавой женщине с изрезанным морщинами лицом цвета опавшей листвы. Кроме нее, в доме находились две девушки, Мартина и Эмилия. Одной на вид лет восемнадцать, другая на пару лет младше. У обеих прекрасные темные глаза и густые почти черные волосы.