Лора Брантуэйт - Ты – настоящая Страница 18

Мэлори кивнул, достал телефон, набрал номер.

Джон взял у него трубку.

Виктория так и не успела вытереться досуха. Ее утреннюю идиллию, если можно так назвать обстановку с учетом мыслей, терзавших Викторию, прервала пронзительная трель телефона. Шлепая босыми влажными ступнями по паркету, Виктория помчалась в гостиную.

Подняла трубку и услышала энергичное:

– Здравствуйте, Виктория, это Джон Катлер. Как вы себя чувствуете?

От неожиданности она рухнула в кресло рядом с телефонным столиком. Чувство было очень странное и не сказать что приятное: будто она на самом деле сидела раздетая перед Катлером.

– А-а-а… Э-э-э… Доброе утро, мистер Катлер! Спасибо, я в полном порядке.

Что ему еще? Хочет еще планов и рисунков? В цвете и трехмерной графике? К завтрашнему утру?

– Отлично. – Катлер замялся: собственно, он получил ту информацию, которую запрашивал, а прекращать разговор вот так сразу не хотелось. – Знаете, мисс Маклин… Виктория… Я сейчас улетаю в Эдинбург. Вернусь завтра. Так что, если вам что-то понадобится, звоните моей секретарше. Или на сотовый. Номер…

Виктория ошалела от такого «счастья»: сам Джон Катлер дает ей номер мобильного!

Ох, подумать только, какой карьерный взлет!

Виктория пыталась возвести вокруг себя защитные стены иронии, а рука с карандашом будто сама водила по бумаге, выписывая четкие крупные цифры.

– Да, спасибо, мистер Катлер. Я позвоню. А лучше встретимся, когда вы приедете.

– Хорошо. Я хотел бы еще кое-что обсудить с вами… Это все.

– До свидания, мистер Катлер.

– Джон. Наверное, после вчерашнего, – что я такое несу?! – лучше Джон.

– Хорошо. – Виктория смутилась и не смогла произнести это простое имя.

– До свидания, Виктория. – Катлер замолчал, а потом зачем-то добавил: – Берегите себя.

– Буду.

Гудки.

Сердце Виктории колотилось, как маленький растревоженный колокол, наполняющий шумом голову и все тело.

Что со мной?

Катлер рассеянно смотрел, как за окном мелькают витрины магазинов и салонов, и нервно покусывал нижнюю губу. Ему очень хотелось задать Мэлори сакраментальный вопрос: «Ну почему я чувствую себя таким идиотом?!».

Сдержался.

Позвонила Кэссиди. Разговор получился коротким и немножко нервным.

Весь день Виктория пыталась отвлечься от того, что происходит в ее душе. Не было никакой склонности к самоанализу. Сегодня, по крайней мере. Зато все попытки отвлечься самым благоприятным образом сказались на состоянии ее квартиры: перемыла посуду, вытерла пыль, навела порядок в маленьком, но доверху заваленном бумагами кабинете и в гостиной.

Но, когда все дела были переделаны, оказалось, что времени всего-то два часа пополудни.

Виктория поняла, что все равно ей никуда не деться от мыслей о Джоне Катлере. Но и их можно использовать как дополнительную «батарейку».

До позднего вечера Виктория создавала виртуальный макет парка Катлера: детальный план, выполненный в трехмерной графике, в котором при желании можно будет менять одни элементы на другие. Виктории всегда нравилось то странное чувство, которое возникает при мысленном сопоставлении реального ландшафта, воображаемого будущего, скажем, парка, рисунков, планов и таких вот виртуальных макетов. Словно у тебя в руках набор стекол с нанесенными на них рисунками – самыми разными, цветными и карандашными, яркими и бледными, но красиво и талантливо выполненными. А перед тобой маленький уголок Земли, и ты смотришь на него – и каждый раз поражаешься новизне взгляда сквозь новое стекло.

А еще Виктории очень нравилась мысль о существовании в одной точке нескольких пространств, миров, измерений. Ведь вот точно так же по-разному выглядел бы парк Джона Катлера в каждом из них. Как декорация в театре, когда резко меняется освещение.

Нет, я не сумасшедшая, я художница! Все, на сегодня хватит философии.

Виктория выключила компьютер.

Сегодня я иду развлекаться. Решено. Только вот как?

Перебрав в уме с десяток вариантов, Виктория остановилась на оптимальном: сходить в кино. На последний сеанс еще можно успеть. И голова будет занята.

Правда, откуда у меня взялась эта тяга к экстриму? Все-таки в половине одиннадцатого собираться на киносеанс – это ново, очень ново.

Виктория быстро оделась, накинула шаль, бросила взгляд на темные очки, отказалась от них, с тоской подумала об ужине, пообещала себе большую порцию яблочного пудинга в пабе на углу и вышла из дома.

Поймать такси оказалось проблематично, но это не новость для вечернего Лондона. До ближайшего кинотеатра – два квартала.

А ведь иногда быть некрасивой безопасно.…

Виктория шла по улице быстрым шагом, чтобы никто ни в коем случае не подумал, что ей нечем заняться этим вечером, и пыталась заполнить свое сознание только яркими впечатлениями от светящихся рекламных вывесок, залитых искусственным светом витрин, теней под низкими деревьями, освещенными сверху желтыми и белыми фонарями.

А в крайнем случае можно так: не думать о Джоне Катлере. Ни в коем случае не думать о Джоне Катлере. Конечно, все мысли именно о нем, зато вроде бы ничего такого и не думаю.

Приветливая девушка в кассе кинотеатра улыбнулась немного сонно и протянула Виктории листочек глянцевого картона. Полупустой зал. Очень удобное кресло – с подголовником. Фильм так себе, ничего особенного, триллер, от которого не страшно. Зато звук в зале очень громкий. Голова – вот удивительно! – не разболелась, и Виктория мужественно просидела до конца, чтобы выяснить, что все необъяснимые странные события, происходившие с героем, – плод его больной психики, и вообще он уже два месяца является пациентом дорогой психиатрической клиники.

С яблочным пудингом все обстояло гораздо лучше: нежный и сладкий, а от пунша в крови Виктории будто забегали маленькие веселые искорки.

Виктория вернулась домой в отличном настроении: еще бы, провела неплохой вечер из тех, что бывают даже не каждую неделю, и никто не нарушил ее осознанного одиночества, к тому же в конце концов стало возможным даже забыть свою необыкновенную мантру про Джона Катлера…

Мое настоящее ведь никак не связано с Катлером. Все великолепно.

Однако, подумав, Виктория все-таки выпила на ночь таблетку снотворного.

Снотворное, которое помогает от снов. Гениально.

Ночь была заполнена глубокой глухой темнотой. Сегодня в ней не оказалось того, что так взволновало Викторию вчера. И, странное дело, эта – желанная – пустота не принесла радости.