Джуд Деверо - Прекрасная наставница Страница 19

– Какое Рождество, если я не могу в такой день отлупить этого мальчишку, – ответил Захария, и Коул увидел, что сын с трудом удерживает слезы. – И что это за рождественский ужин, если его будет готовить Мануэль. – Слезы все-таки победили. Захария вскинул голову. – Ведь она никого не убивала, правда? Ведь они не повесят ее?

– Нет, пока я жив, – сказал Коул, потом наклонился и снова стиснул сына в объятиях. – А что, если нам подождать с Рождеством до тех пор, пока они не смогут разделить его с нами?

Захария радостно улыбнулся:

– Может быть, тогда она сможет простить тебе грубое обращение!

Коул открыл рот, чтобы отчитать сына, но передумал.

– Будем надеяться на это. Смотри не натвори ничего в мое отсутствие, – сказал он и выбежал за дверь.

Глава 6

Целых шесть месяцев Коул и семь частных детективов искали Кэтрин и Джереми. К этому времени Коул знал о ней почти столько же, сколько о себе. Он был просто поражен тем, сколько ирландцев, живущих в Соединенных Штатах, работало когда-то на О'Конноров. И все они с готовностью рассказывали ему все, что им было известно.

Первым Коул обнаружил Джереми. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы заметить, как исхудал мальчик. Он привык видеть Джереми щеголевато одетым, а сейчас его одежда была грязной и заношенной почти до дыр. В глазах ребенка застыло выражение безнадежности.

Когда Джереми поднял глаза от мостовой, на которой лежали принадлежности для чистки обуви, и увидел Коула, он не произнес ни звука. Молча он отошел от клиента и посмотрел на Коула вопрошающими глазами Тот раскрыл объятия, и Джереми упал к нему на грудь. Его худенькое тело сотрясалось от беззвучных рыданий. Коул подхватил его на руки и понес к экипажу, поджидавшему неподалеку. Мальчик не протестовал, он положил голову на сильное плечо Коула и закрыл глаза, словно не хотел больше видеть того, что окружало его, Коул снимал большой двухместный номер в лучшем отеле Сан-Франциско, туда он и отвез Джереми, заказав ему из ресторана половину того, что было в меню. Глядя, как мальчик жадно ест, он наконец спросил:

– Где она?

– Она не захочет вас видеть, – с набитым ртом ответил Джереми, напрочь забыв, как следует вести себя за столом. – Она говорит: мой отец убьет вас.

Коул с трудом удержался от гримасы при мысли о том, что кто-то другой может быть отцом Джереми. Он подошел к двери и оглянулся на мальчика.

Тот достал из кармана бумажку и прочитал название и адрес бесплатной столовой.

– Она стоит в очереди за бесплатным супом. Подождите! – крикнул он ему вслед. – Она… – Джереми покраснел и уткнулся в тарелку.

– Я приму ее любую, – сказал Коул и вышел, не дожидаясь продолжения.

Когда он добрался наконец до бесплатной кухни, расположенной в беднейшей части города, и окинул взглядом длинную очередь, то сначала не узнал Кэтрин. Она была беременна. «Это мой ребенок», – подумал Коул, и самые разные чувства нахлынули на него. Сначала он разозлился, что Кэтрин ничего не сообщила ему, потом разозлился еще больше за то, что она отняла у него ребенка. Но когда Кэтрин обернулась и увидела его, когда он встретился с ней глазами, вся его злость разом исчезла.

Не в силах двинуться с места, он стоял на противоположной стороне улицы и криво усмехался. Кэтрин поднесла руку ко лбу и начала медленно оседать. Коул бросился наперерез фургонам и экипажам и поймал ее уже у самой земли. Бережно взяв Кэтрин на руки, он понес ее к своему экипажу.

– Я не могу здесь остаться. И ты не имеешь права меня удерживать, – говорила Кэтрин, сидя в ванне, в то время как Коул лил шампунь на ее грязные, свалявшиеся волосы. – Мы оба не имеем права. Мы не должны…

Он сунул ее голову под струю воды, она захлебнулась и стала отплевываться.

– Ты, наверное, хотела сказать, что я не имею права раздевать тебя и купать, потому что мы не женаты. Но, дорогая, твой живот является красноречивым доказательством того, что я имею на это право.

– Это не твой ребенок, – сказала она, вскидывая подбородок. – У меня было столько мужчин, что я… О-о! Больно.

– Да? – сказал он, растирая ее спину жесткой мочалкой. – Может быть, ты перестанешь наконец нести чепуху и…

– – Почему ты мне не веришь? Нам нужно было как-то прокормиться, и я занялась проституцией. Мы с Джереми…

Он начал намыливать ей лицо, поэтому она не смогла продолжить.

– Я не верю тебе. Во-первых, ты скорее умерла бы, чем отдалась за деньги.

– Но я…

– А во-вторых, ты такая красивая, что если бы действительно занялась проституцией, то не стояла бы в очереди за бесплатным супом.

– Да-а? – удивилась она.

Кэтрин понимала, что должна испытывать смущение, сидя перед ним обнаженной и позволяя купать себя как ребенка. Но почему-то с Коулом это казалось почти естественным.

– Ты должен выслушать меня, – снова начала она. – Есть вещи, которых ты не знаешь. За мной охотится полиция. За меня обещана награда. Я…

– Ты готова выходить? – спросил он, стоя перед ней с большим махровым полотенцем.

Кэтрин поморщилась. Ей было необходимо достучаться до него, заставить понять, как опасно рядом с ней находиться, – Отвернись.

– Ни за что. – И, видя, что она не двигается, добавил:

– Ты можешь просидеть здесь всю ночь, но когда все-таки соберешься выходить, я все равно буду стоять здесь с полотенцем.

– Ты очень упрямый мужчина, – сказала Катрин и, глядя прямо ему в глаза, вышла из ванны.

– Я просто беру пример с тебя, – ответил Коул, заворачивая ее в полотенце. Потом он отнес Кэтрин в спальню, усадил на кровать и стал расчесывать ее мокрые волосы.

– Куда это ты собралась? – спросил Коул, когда она вдруг вскочила.

– Хочу проверить, как там Джереми.

– С ним все в порядке, его молодой организм скоро окрепнет. Конечно, в том случае, если ваши скитания закончатся. Садись, – попросил он.

Кэтрин словно замерла на месте. Тогда Коул забрался на кровать и, обхватив ее ноги своими ногами, заставил сесть. Теперь он мог беспрепятственно расчесывать ее длинные шелковистые волосы Кэтрин хотела сказать, что не очень-то прилично сидеть в такой позе, но его взгляд заставил ее замолчать. И потом, так приятно было чувствовать, как большие, сильные руки перебирают ее волосы.

Коул крепко прижал к себе Кэтрин. В первый раз за шесть месяцев она чувствовала себя чистой, накормленной и в тепле Контраст по сравнению с тем положением, в котором она находилась последнее время, был слишком разительным. Кэтрин откинула голову ему на плечо и тихо заплакала – Я хочу, чтобы ты рассказала мне о себе, – потребовал Джордан, приблизив губы к ее уху – Все с самого детства.