Сандра Мэй - Весенние мелодии Страница 19

– Дядя Сэм, мне жаль, но… это единственный выход. Кроме того, здесь, в Нью-Йорке, Баркли – шишка, а вот где-нибудь в Огайо…

– В Монтане…

– Тем более в Монтане. Там он никто. Просто заезжий псих. Пока туда его адвокаты доберутся…

– Билли?

– Да, дядя Сэм?

– Ты хитрый жук.

– Спасибо, дядя Сэм.

– Но сделаем мы немножко иначе.

– Как?!

– Не ори, не на летучке. Никакую информацию ему не сливай до тех пор, пока я не свистну.

– Вы что задумали?

– А вот этого тебе лучше не знать, господин комиссар. Иначе опять придется выбирать, закон или старая дружба. Обещаю, что никаких молодежных глупостей творить не буду. Твой Баркли ничего не узнает и не заметит, будет цел и невредим… но пока я не буду твердо убежден, что он – наш типчик, ничего не предпринимайте, лады?

– Дядя Сэм…

– Завтра утром я позвоню, Билли. Завтра утром.

Звенящая тишина стала невыносимой. Она уже не радовала, она душила. Рик тихо кашлянул.

– Джеки…

– Нет! Только не говори, что мне надо пойти и выспаться. Я не хочу спать.

– Хорошо, но ты же не можешь просидеть в машине всю ночь?

– Ты же можешь.

– Я – коп. Я просиживал в машинах и по двое суток. И никакого удовольствия, заметь, при этом не испытывал. Давай пойдем домой…

– Я не хочу туда идти. Это не мой дом.

Рик шумно вздохнул.

– Хорошо. Тогда поехали на озеро?

Она повернула голову, и в темноте сверкнули ее зеленые, светящиеся, как у кошки, глаза.

– На озеро? В вашу хижину?

– Ну… да.

– Поехали.

– Тебе, наверное, вещи взять надо…

– Не хочу. Дашь мне что-нибудь накинуть. Я не могу входить в этот дом. Считай меня истеричкой.

– Не считаю. Джеки…

– Что, Рик?

– Ты… говори, не молчи… я не очень умею ободрять…

– Это тебе кажется. Умеешь.

Рик скрипнул зубами, повернул ключ зажигания. Гори оно все огнем! Сказал бы кто, как ему пережить ночь с ней под одной крышей.

Ехали почти час. По светлому времени дорога на озеро занимала минут сорок, да и в темноте они с Шоном сто раз сюда гоняли и на мотоциклах, и на машинах, но сейчас Рик не хотел рисковать. Слишком ценная у него пассажирка. Скорее всего – его будущая жена.

Как всегда, Бисерное буквально выпрыгнуло на них из-за поворота. Лунная дорожка на спокойной воде давала столько света, что вполне можно было разглядеть листья на деревьях. В небе висела громадная полная луна.

Джеки восхищенно вздохнула:

– Как красиво!

– Да. Мы с детства сюда ездили на пикники, а потом Шон выкупил участок земли и мы построили дом.

– Он художник, да?

– Да. Рисует животных, птиц и живописные булыжники.

– Анималист…

– Не исключено. Я бы сказал, лентяй.

Джеки тихонько рассмеялась.

– Я помню его. Он с нами никогда не играл, все музыку слушал. Как странно, я все эти годы ничего не вспоминала про Кони-Айленд…

– «Туда, где было хорошо, не стоит больше возвращаться».

– Иногда стоит. Чтобы стать сильнее. Я приехала сюда, думая, что у меня больше ничего нет. А теперь у меня есть ты. Озеро в ночи. Мое детство. Дядя Сэм.

Она замолчала, и Рик испугался, что она опять заплачет. Поспешно вырулил на дорожку ведущую к дому, затормозил прямо перед крыльцом, торопливо выскочил, отпер замок.

9

В доме Джеки очень понравилось, особенно здоровенный каменный камин, в котором еще тлели оставленные Шоном угли. Однако, получив теплую куртку и высокие теплые носки, Джеки потащила Рика на улицу. Разговаривать при свете она не могла.

Они сели на деревянную скамью, стоявшую на самом берегу озера. Рик подумал – и привлек девушку к себе. Для тепла, оправдывался он перед самим собой. Исключительно для тепла.

Впрочем, Джеки и не сопротивлялась. Она прильнула к его плечу и затихла. Рик вдыхал аромат ее волос и таял от счастья, а потом она заговорила…

– Понимаешь, я даже не знаю, с чего начать… Понимаешь, я никогда в жизни не разговаривала с другим человеком – о себе. И вообще – о чем-то серьезном с кем-то другим. Я всегда жила сама по себе. И поэтому мне казалось, что я контролирую свою жизнь. Все, что со мной происходит. Вот. А потом вдруг этот солнечный, веселый день, птички-травка, весна – и отвратительная царапина на боку моей машины. Как будто щель в другое измерение, черное, страшное. Чужое. Тебе, наверное, смешно – ну что, в самом деле, поцарапали машину… Мне в тот момент показалось, что это мою жизнь поцарапали. Так оно и оказалось.

– Мне не смешно, маленькая…

– Спасибо. Эта беременность… Я сидела с дурацким тестом в руках, красная как помидор, перепуганная, я вообще могла думать только об угрозах в мой адрес, а меня тошнило, вот и позвонила врачу. И она сказала – сделай тест. Я, кажется, даже не очень поняла, что я делаю. Он у меня валялся в аптечке, потому что так принято, понимаешь? В наше время все нормальные люди используют контрацептивы, а в аптечке на всякий случай хранят экспресс-тесты… короче, я сидела и смотрела на этот дурацкий тест, а он показывал, что я беременна. Дело не в нежелательной беременности. Дело в том, что слишком много абсолютно нереальных событий случилось со мной в течение каких-то сорока минут… Я в тот момент даже не могла сконцентрироваться и вспомнить, что у меня просто ФИЗИЧЕСКИ не могло быть никакой беременности, потому что мы с Алджи… короче, это я его сама назначила своим женихом, мы вместе не жили. Пару раз у нас с ним было… ну просто… вроде так тоже принято – проверить совместимость с партнером, то-се. Вот у нас с ним и было – то-се. Давно.

– Все равно он гад!

– Что ты! Алджи – чистый ягненок. Он очень мягкий и бесхарактерный, правда, но добрый ужасно. Он никого не обидит.

– Тебя обидел.

– И хорошо, что обидел. До этого я всю жизнь всех обижала. Я же была такая вся в себе уверенная, королева по жизни, звезда! Я искренне считала, что они все должны быть счастливы: Энни – что она моя подруга, Алджи – что он мой жених… Мне бы хоть задуматься – а ведь Энни единственная, кто терпел от меня все взбрыки и капризы на протяжении восьми лет, еще с университета. Как я ее ни унижала. И потом – они собирались со мной поговорить, я ей верю. Только мне же все время некогда! Я же босс! Фигов…

– Ты действительно была ее боссом.

– Да, только теперь вот она работает, а меня мамаша Амбер наверняка уже вычеркнула из списков. Я знаю, я сама увольняла по ее приказу девчонок – за то, что они скомпрометировали фирму.

– Это незаконно…

– Да, но это понимаешь, только когда тебя саму уволят. Не важно. Так вот, они пытались со мной поговорить, но я их не слышала. И они поженились, а теперь наверняка страшно переживают и винят во всем себя, а они не виноваты.