Ирма Крайсворт - Непредсказуемая Страница 19

А может, она действительно воспринимает Куртада слишком уж серьезно? «Успокойся и наслаждайся своей поездкой». Вдруг этот совет Дорис показался ей очень дельным. Конечно, Дорис права. Она в Париже с самым сексуальным из французов. Так что же она, черт возьми, все время сходит с ума? Ведь наслаждаться поездкой вовсе не означает наделать глупостей. К примеру, прыгнуть к нему в постель!

Куртад вернулся чуть раньше, чем ожидала Ванесса. Ровно в половине восьмого в дверь ее комнаты постучали.

— Все в порядке? — спросил он из-за двери. — Через полчаса будете готовы?

Ванесса только что вышла из душа и вытирала полотенцем мокрые волосы.

— Все отлично, — отозвалась она. — Я скоро.

Распахнув гардероб, Ванесса неожиданно почувствовала прилив радостного возбуждения от предстоящего вечера. Такого подъема она уже давно не испытывала. Когда с ней в последний раз творилось подобное? Трудно вспомнить…

Куртад повел ее в ресторан неподалеку от площади Бастилии; одно из тех маленьких, уютных заведений, куда обычно ходят влюбленные парочки. Он откровенно ухаживал за Ванессой. Она совсем не возражала против этого. А почему бы и нет? — думала она. Надо действительно наслаждаться, а не ждать каждую минуту какого-нибудь подвоха.

Это было совсем несложно. Куртад как никто другой умел создать подходящую атмосферу. Однако Ванесса ни на минуту не сомневалась, что для него это дело самое что ни на есть обычное. Хотя, надо признаться, он заставлял ее чувствовать себя так, словно она для него единственная женщина во всем мире. За закусками он сказал, что ему еще никогда не доводилось ужинать с такой изумительной красавицей.

— Это платье как нельзя лучше подходит к оттенку ваших волос, — прошептал он.

Вот как? Ванесса на этот вечер выбрала вишневое платье. Она всегда считала его неплохим, но далеко не самым лучшим из того, что у нее было. Но когда она посмотрела в глаза Мориса, то вдруг почувствовала, что действительно выглядит великолепно.

Когда подали горячее, он, наливая ей вина, стал клясться, что никогда не видел такого прекрасного цвета глаз.

— Когда я впервые увидел вас, ваши глаза тут же покорили меня.

Так она ему и поверила! Ванесса покачала головой и весело улыбнулась. А разве имеет хоть какое-то значение, верит она ему или нет? Это же обычный безобидный флирт, и только. Но от взгляда Мориса у нее сладко обрывалось сердце…

Когда принесли десерт, он перегнулся через стол и взял Ванессу за руку. Ей даже в голову не пришло отдернуть пальцы. Она просто сидела, наслаждаясь его ласковым прикосновением. И ее ничуть не волновало, искренне он говорит или нет.

— Я очень рад, что мне выпала возможность познакомиться с вами. Кто бы ни был Латур, я должен быть ему за это благодарен.

Глупо, но Ванесса почувствовала, что тоже охотно поблагодарила бы Латура за знакомство с Морисом…

Потом она уже не могла вспомнить, о чем они говорили за кофе. Она слегка захмелела, но не от вина, которого выпила очень мало. Это присутствие Мориса действовало на нее сильнее самого крепкого алкоголя.

— Итак, думаю, пора отправляться послушать джаз.

Они вернулись к его машине и поехали в центр города. Куртад, продолжая о чем-то рассказывать, вдруг опять взял Ванессу за руку. Она почувствовала прикосновение прохладных, сильных и гибких пальцев. Он поднял ее руку к губам и слегка поцеловал.

— Надеюсь, вы любите танцы?

Ванесса кивнула.

— Люблю.

Прежде чем произнести это, ей пришлось откашляться. Прикосновение его губ заставило ее тело вспыхнуть огнем желания. Одна мысль о том, что он будет танцевать с ней, кружила ей голову, словно терпкое старое вино.

Ванессе казалось, что она уже чувствует, как его руки обнимают ее в танце, как между их телами пробегает чувственный ток, как его теплое дыхание колышет ее волосы. Охваченная возбуждением, она отвернулась, не смея глядеть на Мориса.

В ночном клубе, находившемся в двух шагах от Эйфелевой башни, царил интимный полумрак. Площадку для танцев окружали маленькие столики со свечами. Они вошли в клуб, держась за руки, их проводили за столик. Возбуждение с новой силой охватило Ванессу.

Она почувствовала, что сегодня ночью все запреты рухнут. Сегодня может случиться все, что угодно.

Это чувство крепло с каждой минутой, пока они танцевали среди других пар. Ванесса понимала, что сегодня неминуемо произойдет то, чего она так боялась и… так желала.

Все говорило об этом. То, как они смотрели друг другу в глаза. То, как пылали их тела от случайных прикосновений. Все это ничем иным кончиться не могло. Сегодня ночью они с Морисом станут любовниками.

Эта мысль неотступно преследовала Ванессу, не покидая ее ни на секунду. От нее нельзя было отмахнуться, как от надоедливой мухи. Но Ванесса и не пыталась прогнать ее. Как приятно было расслабиться и позволить себе покориться неминуемому!..

И все же где-то в дальнем уголке сознания билась тревога. Она понимала этого человека, но в то же время почти ничего не знала о нем. Они много болтали за ужином, но он, как всегда, не сказал ни слова о себе. А Ванессе необходимо было это знать. Она хотела заниматься любовью с Морисом Куртадом, а не с безликим незнакомцем.

После полуночи они опять пошли танцевать. Руки Мориса легонько поддерживали Ванессу: звучал грустный блюз. Она пристально посмотрела ему в лицо.

— Расскажите о себе. Вы слишком скрытный. Я хочу знать о вас все. — Она улыбнулась.

— Скрываю? Я? — Наклонившись, он поцеловал Ванессу в нос. — Мне и в голову не приходило скрывать от вас что-то. Так что скажите, что именно вы хотите узнать обо мне.

Ванесса снова улыбнулась.

— Все, — просто ответила она.

— Ну, «все» слишком долго рассказывать. — Куртад снова поцеловал ее. — Скажите, что именно вас интересует?

— Хорошо. Где вы родились?

— Здесь, в Париже. Я вырос в квартале неподалеку от ресторана, где мы сегодня ужинали.

— Правда? — Ванессе вдруг стало необыкновенно приятно, что они поужинали там, где прошло его детство. — Расскажите мне о ваших родителях. Я знаю только, что у вас есть мать. Насколько я помню, она говорила, что в детстве вы были отчаянным спорщиком и задирой.

— Спорщиком, но не задирой.

— А какая разница?

— Очень большая. Те, кто любят ссориться, обычно люди вздорные и злобные. А любовь к спорам говорит об остром уме.

Ванесса весело рассмеялась.

— А от кого вы унаследовали свой острый ум?

— От обоих родителей. Хотя, правда, ни один из них не был таким заядлым спорщиком, как я. Мой отец — военный инженер, а мать — художница. Она очень талантлива. В основном она пишет портреты.