Маргарет Малькольм - Очарование юности Страница 19

Оливер, вскрикнув от радости, схватил Кит за руки.

— Ты хочешь сказать, что даешь согласие на брак?

— Нет, нет! — Девушка высвободилась из его цепких ладоней и, повинуясь ребяческому порыву, спрятала руки за спину. — Когда полгода назад ты сделал мне предложение, я ответила, что не люблю тебя. Сожалею, но с тех пор ничего не изменилось. Поэтому… поэтому, Оливер, прекрати, пожалуйста, свои попытки.

Следующие полчаса обернулись для Кит сущим кошмаром, так как Оливер в припадке ярости наговорил ей массу непростительных вещей. Он говорил, что Кит просто морочила ему голову, что если она чувствовала свою неспособность изменить отношение к нему, то не должна была его поощрять. Кит не удавалось вставить в этот гневный монолог ни словечка, и она не смогла объяснить Оливеру, что во всем повинен он один. Ведь именно Оливер проигнорировал ее отказ и продолжал донимать Кит настойчивыми ухаживаниями.

В конце концов, поток его красноречия иссяк, и Оливер был вынужден признать свое поражение.

— Хорошо же, будь по-твоему! — заключил он. — Но ты об этом сильно пожалеешь.

Он молча прошествовал к двери. Кит стояла не шевелясь, пока не услышала шум отъезжающей машины. Затем она бессильно опустилась в кресло и невидящим взором уставилась в одну точку.

В таком состоянии ее и нашла Милли десять минут спустя. Одного взгляда на девушку ей было достаточно, чтобы безошибочно определить, что произошло.

— Ты все же дала ему отставку, — одобрительно произнесла старушка.

— Да, но он пообещал, что, если я стану его женой, он позаботится о мальчиках, о Пенни и о тебе, — вздохнула Кит.

— Вряд ли! — возмущенно фыркнула Милли. — Ты и представить себе не можешь, что за человек этот Оливер Райленд! — Она покачала головой. — С ним наша жизнь не стала бы легче, уверяю тебя. Оливер — диктатор, он ошибочно полагает, что за деньги можно купить тело и душу человека. Что касается близнецов, то они вполне могли бы стать малолетними преступниками в целях самообороны! А о Пенни я вообще не говорю! Поэтому забудь о нем и обо всей этой истории.

— Милли, какая же ты хорошая! — пылко воскликнула Кит. — Не представляю, что бы мы без тебя делали!

— Тебе не представится случая это выяснить, — улыбнулась пожилая дама.

Когда на следующее утро Кит пришла в Холли-Лодж закончить работу, Энтони мыл машину на заднем дворе.

— Что случилось? — грозно потребовал он ответа.

— Ничего не случилось, — поспешно произнесла Кит.

— Не лгите мне, — настаивал Энтони. — Вы выглядите так, словно привидение увидели.

Кит принужденно засмеялась.

— Уверяю вас, вы заблуждаетесь. Просто я плохо спала ночью, — добавила она и тут же пожалела об этом, потому что знала — Энтони немедленно станет допытываться о причинах. Ну, как объяснишь ему, что, несмотря на одобрение Милли, она все же мучилась сознанием своей эгоистичности, так как поставила собственные чувства превыше интересов семьи?

К счастью, Энтони не придал значения ее словам. Следующая его реплика касалась совсем другой темы.

— Я уезжаю в Лондон, — объявил он. — Чипчейз хочет, чтобы я подписал какие-то бумаги. Вернусь не раньше завтрашнего вечера.

— Может быть, помочь вам собрать вещи в дорогу? — поинтересовалась Кит.

— Спасибо, это лишнее, — отрывисто произнес Энтони и вернулся к прерванной работе.

Кит направилась к дому, чувствуя себя совершенно опустошенной. Утро выдалось хлопотным и утомительным. Стены в библиотеке были уставлены книжными стеллажами от пола до потолка, и Кит приходилось забираться по приставной лестнице наверх, вытаскивать десять — двенадцать книг, спускаться с ними вниз, чтобы очистить их от пыли, и снова возвращать книги на свое место. Затем повторять всю процедуру сначала со следующей партией книг. Два человека справились бы с такой работой гораздо быстрее, но Кит была слишком гордой, чтобы просить Энтони о помощи.

Около одиннадцати часов девушка решила передохнуть. Она отправилась на кухню и, к своему глубочайшему изумлению, обнаружила там Роскота. Он был всецело поглощен процессом приготовления кофе и обратился к ней вполне дружелюбно:

— Привет! Вы, должно быть, унюхали запах! — Энтони кивнул в сторону стола, на котором уже стояли две чашки с блюдцами. — Хотел принести вам чашечку кофе, но, раз вы пришли сами, может, расположимся прямо здесь?

Они разместились по обе стороны стола, и на какое-то время между ними повисло молчание, которое, как ни странно, нельзя было назвать неловким. Кит отдохнула, и ее щеки слегка порозовели. Спустя некоторое время она благодарно заметила:

— Вы отлично варите кофе!

— Да, неплохо, — охотно согласился Энтони. — Но было бы гораздо лучше, если бы у меня появилась собственная кофемолка. Напиток получился бы ароматнее.

— От ваших слов веет домашним уютом, — лениво произнесла Кит.

— Человеку приходится учиться заботиться о себе, если он долгое время находится вдали от дома, — пояснил молодой человек, направляясь к плите за новой порцией кофе и молока. — Следовательно… — Он неожиданно замолчал. Кит, затаив дыхание, ждала продолжения. К ее глубочайшему разочарованию, Энтони не только оставил фразу незаконченной, но, казалось, сожалел, что вообще заговорил об этом. Он плотно сжал губы, а глаза его словно заволокло дымкой.

Теперь молчание действительно стало неловким, и Кит испытала огромное облегчение, когда они наконец допили кофе, и Энтони поднялся со стула.

— Мне нужно собираться, — небрежно заметил он. — Я поеду на поезде, а до станции дойду пешком — не хочу бросать машину на ночь без присмотра. Надеюсь, вы не забудете запереть дверь?

— Не волнуйтесь, — заверила его Кит, вымыла чашки и вернулась в библиотеку.

Примерно двадцать минут спустя за Энтони захлопнулась входная дверь, и Кит поразилась тому, как пусто и неуютно стало в доме.

Энтони разобрался с делами гораздо быстрее, чем предполагал. Некая скованность, все еще ощущающаяся между ним и мистером Чипчейзом, не позволяла мужчинам вести непринужденную беседу, но, когда Роскот уже собирался уходить, адвокат внезапно произнес:

— По поводу того празднования Хеллоуина…

— Да? — отозвался Энтони таким тоном, словно этот вопрос его совсем не интересовал.

— Мне следовало все объяснить вам, но я не мог, — заявил мистер Чипчейз.

— Возможно, потому, что я произвожу на людей устрашающее впечатление — так, во всяком случае, мне сказали, — ухмыльнулся молодой человек.

— О! — Мистер Чипчейз выглядел крайне озадаченным. — Могу я спросить, кто вам это сказал?