Дебора Плэтнер - Остров судьбы Страница 19

Мелани невесело улыбнулась, скрывая, какой все же сокрушительный удар это происшествие нанесло ее женской гордости, но под пристальным взором Энтони улыбка сползла с лица, а глаза наполнились слезами.

— Наверное, теперь ты скажешь, что я получила по заслугам. — Она разразилась рыданиями.

Но вместо злорадного смеха, который она ожидала услышать, девушка почувствовала, что Энтони вновь нежно, но властно привлек ее, содрогающуюся от рыданий, согревая своим теплом, перебирая растрепанные волосы и шепча ласковые слова утешения в ответ на поток горьких признаний.

Еще долго ее голова покоилась на широкой груди, пока не высохли слезы. Энтони несколько раз прерывал сумбурный рассказ, заверяя, что не собирается мстить ее несчастной сестре и срывать эту проклятую свадьбу, и наконец, доверчиво затихнув и согревшись, свернувшись уютным клубком, Мелани мирно заснула в теплых объятиях. Только тогда Шерман позволил себе погрузиться в тяжкое наркотическое забытье.

Глава шестая

Волна опять захлестнула Мелани. Она закашлялась от горького вкуса морской воды, пытаясь не захлебнуться. Руки уже отказывались повиноваться, но девушка, собрав волю в кулак, приказала себе плыть дальше. К счастью, Мелани много тренировалась, занимаясь серфингом в школьном клубе, и знала, как справляться с судорогами в воде. К тому же гидрокостюм, который она разыскала в кладовой среди аквалангов и прочего оборудования для морских исследований, помогал держаться на плаву и защищал от холода, но девушка прекрасно сознавала — только воля и упорство помогут доплыть до берега.

Мелани повернулась, всматриваясь в размытые очертания невысокой гряды прямо на горизонте. Как-то Джон проговорился, что это ближайший остров, где живут люди. Слава Богу, ветра не было и волны невысоки, но Мелани поплыла бы, даже если бы бушевал шторм.

Проснувшись на рассвете, девушка долго смотрела на сраженного наркотиками Шермана, ровно посапывающего рядом. Постепенно в ее сознании со всей отчетливостью стала проявляться мысль, от которой можно прийти в отчаяние, — она стала добровольной заложницей и пленницей любви и с тюремщиком ее навеки сковала цепь взаимного влечения. Понять истоки страсти к Энтони девушка не могла и оказалась во мраке тайных вожделений. Наедине с собой рассуждать и сопротивляться своим желаниям можно было сколько угодно, но стоило Энтони хотя бы дотронуться до нее, как плоть отказывалась подчиняться робким доводам рассудка. И он тоже знал это.

Итак, ночью Шерман признался, что не любил жену, и это ставило под сомнение все, что Мелани знала об Энтони. Выходит, упорная многолетняя жажда отмщения объясняется не эмоциональными и вполне понятными причинами, но холодным и коварным расчетом.

То, что Энтони снял наручники и спокойно заснул, удивило девушку. Очевидно, Шерман решил, что одержал победу в схватке их характеров. Открытый стальной наручник на ее запястье стал немым свидетелем уверенности Энтони в ее окончательном подчинении.

Но Мелани не будет рабыней сексуального маньяка. Никогда! Она не позволит, чтобы ее любовь превратилась в нечто грязное и постыдное. Необходимо исчезнуть, пока Энтони не очнулся и снова не дотронулся до нее.

— Какая я глупая, — повторяла про себя Мелани в ритм гребков. — Решила, что можно играть с огнем и не обжечься. Глупая, глупая…

— Безумная! Какого черта ты устроила этот спектакль? На что ты надеешься, дурочка?

Вдруг Мелани поняла — голос, который она услышала, гораздо громче звучащего у нее в голове, а сильные удары — не плеск волн, а звук ударяющих по воде весел.

Волосы девушки свились в мокрые сосульки, вода струилась по лицу, ресницы слиплись, воспалились глаза. Мелани перевернулась на спину и чуть не попала под днище небольшой алюминиевой шлюпки.

Подняв весла, Шерман осыпал ее проклятиями и ругательствами, потом наклонился и попытался выловить беглянку, ухватив за скользкий рукав алого гидрокостюма. Из последних сил Мелани устремилась вперед, к вожделенному острову, но волна накрыла ее с головой, и девушка вынырнула, захлебываясь и отплевываясь. Силуэт Энтони, широко раскачиваясь вместе со шлюпкой, четко выделялся на голубом фоне ясного утреннего неба.

— Господи, Мел, — умоляюще сказал мужчина. — Куда тебя несет?

Не в состоянии произнести ни слова, девушка махнула в направлении острова. Шерман опять разразился потоком ругательств.

— Ты спятила? Утонешь как пить дать! Туда не доплыть. Давай немедленно в лодку.

Вместо ответа Мелани перевернулась и рванула вперед с утроенной энергией. Поворачивая при каждом гребке голову, она видела Энтони, который не торопясь опускал весла в воду и легко удерживал вертлявую лодчонку рядом с ней. Его рот беззвучно открывался — очевидно, Шерман продолжал крыть свою пленницу на чем свет стоит, но Мелани ничего не слышала из-за воды, попавшей в уши.

Постепенно силы оставляли беглянку, и, когда Энтони опять подплыл совсем близко, Мелани уже еле шевелила руками и ногами. Шерман перегнулся через борт, схватил несостоявшуюся русалку за молнию на костюме и макнул ее голову в воду. Захлебываясь от испуга, девушка в панике вынырнула, пытаясь освободить легкие от попавшей в них воды.

— Довольно! Добилась, чего хотела, Мел? — спросил Энтони. — Хочешь, чтобы я попросил? Пожалуйста, прошу тебя забраться в шлюпку, идиотка ты этакая! Сначала поговорим, а потом доставлю тебя куда захочешь.

Девушка казалась измученной до предела. Лицо осунулось, и изумрудные глаза выглядели огромными на побледневшей коже.

— Я не верю тебе, — еле вымолвила она посиневшими губами, испытывая нелепое желание противоречить ему во всем. — И не купилась на твои штучки. Еще до приезда сюда прекрасно знала, кто ты на самом деле.

Изумление Энтони было неподдельным.

— Знала?

— Что ты на самом деле Шерман! — Онемевшие губы еле двигались. — Но все равно приехала, ибо единственный способ сорвать твои планы кровной мести — бороться лицом к лицу… я позволила опоить меня… и только притворялась, что собиралась сбежать. Все, что ты сделал со мной, удалось потому, что я сама так решила… решила дать тебе время понять, что вендетта не принесет мир в твою душу…

Зубы стучали так сильно, что разоблачающие признания трудно было разобрать. Но ее вызывающий вид казался скорее смешным, а дерзкие и грубые слова звучали нелепо. Энтони прорычал что-то непонятно-раздраженное, подхватил замерзшую «русалку» под мышки и перетащил в шлюпку.

— Спасибо, что позволила спасти тебя, — сардонически усмехнулся Шерман. — Позволь предположить, что на этот раз ты все-таки не притворялась.