Фрида Митчелл - Огни страстей Страница 19

Через мгновение Нора уже сидела на переднем сиденье «феррари», даже не успев понять, как это произошло. Винсент завел мотор почти в ту же секунду, когда к автомобилю подошла невысокая женщина в устрашающей черно-желтой униформе.

Машина сорвалась с места и через секунду влилась в поток вечернего транспорта.

Некоторое время они ехали молча. В открытые окна врывался теплый воздух летнего вечера. Поездка в роскошном автомобиле составляла восхитительный контраст с привычным возвращением Норы домой в душном вагоне метро.

— Куда мы едем? — наконец спросила она.

— Я знаю одно неплохое местечко. — Сосредоточившись на дороге, Винсент не смотрел в ее сторону, и Нора украдкой рассматривала его чеканный профиль. Вопреки голосу разума она чувствовала волнение в крови.

Нора подумала, что дело не столько в его привлекательности, сколько в магнетизме сильной личности, в почти видимой ауре исходящей от Винсента мужественности.

Автомобиль остановился у светофора.

— В чем дело? — тихо спросил Винсент. — О чем вы задумались?

— Ни о чем. — После измены Брайана она поклялась, что впредь будет держать при себе мысли и эмоции.

Нора лучезарно улыбнулась и, отвернувшись, стала смотреть прямо перед собой.

— А получше ничего не могли придумать? — Винсент сдержанно усмехнулся.

Загорелся зеленый свет, и машина тронулась с места.

— Я просто думала о том, какие мы разные. Дело в том, что вы живете совсем в другом мире, нежели обычные люди, в более привилегированном, что ли…

— Чушь! — отрезал он. — Если вы подразумеваете, что я не знаю реальной жизни, то напрасно. Я вырос в маленькой деревушке, и у моего отца никогда не было в кармане больше нескольких фунтов. Мать каждое лето подрабатывала уборщицей в местных отелях, чтобы обеспечить мне и сестре более или менее сносное существование, и экономила каждый пенни, чтобы дать нам университетское образование. Отец умер, когда ему было пятьдесят. Он тяжело болел, и, будь у него возможность лечиться в хорошей клинике, как знать… — Винсент оборвал себя на полуслове, по-видимому спохватившись, что рассказал слишком много.

— А ваша мать? — мягко спросила Нора.

— Она умерла позже. Случилось… словом, так вышло, что у нее не выдержало сердце. — Винсент решительно дал понять, что тема закрыта. — Да, Нора, у меня несколько хороших домов, автомобили и прочее, но если завтра все исчезнет, я прекрасно проживу и без этого. Но если вам больше нравится представлять меня с рогами и хвостом — что ж, пусть так, — беспощадно закончил он.

— Я этого не говорила! — возмутилась она.

— Вам и не нужно было. — Он глубоко вздохнул, по-видимому пытаясь взять себя в руки, и добавил: — Вы, знаете ли, самая ужасная женщина из всех, что мне доводилось встречать.

— Вы не первый раз это говорите. — Нора повторила слова, сказанные им недавно в ресторане.

Винсент бросил на спутницу быстрый взгляд и усмехнулся.

— Но я готов переменить свое мнение о вас, — произнес он с теми хрипловатыми модуляциями в голосе, которые столь катастрофически действовали на ее самообладание.

— Осторожно, еще немного, и вас, чего доброго, можно будет обвинить в любезности!

И тут Винсент рассмеялся во весь голос — впервые за все время их знакомства. Сердце Норы забилось учащенно. Она подозревала, что он не часто позволяет себе так беззаботно смеяться, но больше всего девушку поразила собственная реакция — ей было так приятно слышать его смех, что это пугало.

Она слишком глубоко увязла. Они знакомы всего несколько недель, но, когда дело касается этого мужчины, достаточно и одной встречи, чтобы попасться ему на крючок. Но с ней этого не случится, твердо сказала себе Нора. Говорят, обжегшись на молоке, дуют на воду, а она полгода назад не просто обожглась, а едва не сгорела.

Обедали они в пригороде Лондона в небольшом уютном ресторанчике, спрятавшемся в тени старого парка. Каменные ступени вели в уютный внутренний дворик. Кафельный пол тускло поблескивал в лучах вечернего солнца, цветы в больших терракотовых вазонах наполняли воздух сладким ароматом. Чуть дальше, посреди зеленой лужайки, весело журчали струи фонтана.

— Какая прелесть! — Норе казалось, что она очутилась в раю. — Удивительно, что никто не занял место под открытым небом, вечер такой теплый. Нам повезло.

Винсент посмотрел на нее прищурившись и пояснил:

— Обычно посетителей здесь не сажают, но я в хороших отношениях с хозяином.

— Понимаю. Он ваш друг? — вежливо поинтересовалась Нора, поднося к губам бокал. Вино было превосходным.

— Можно и так сказать. — В ответ на ее недоуменный взгляд он заметил: — Лет пять назад я купил этот ресторанчик. У хозяина возникли финансовые затруднения, и заведение находилось на грани полного краха. Я сделал ремонт, а лично для себя добавил этот уютный уголок. Здешний шеф-повар — француз, с которым мы вместе учились в университете, ему нет равных. Я переманил его с прежнего места работы, — продолжал Винсент, — и предоставил полную свободу действий. Результат, как видите, неплохой. С той поры я увеличил штат вдвое, но мы все равно с трудом успеваем принять всех желающих. Чтобы сюда попасть, приходится заказывать столик за несколько недель.

— Вы, как Мидас, превращаете в золото все, к чему прикоснетесь, — улыбнулась Нора.

— Что касается бизнеса — пожалуй, да, — очень серьезно ответил он.

Наступил тихий теплый вечер.

Винсент перегнулся к Норе через стол. Поцелуй был горячим и сладким, пробудив в Норе мгновенный отклик. И хотя длился он всего минуту, все ее тело затрепетало от желания.

Винсент откинулся на спинку стула и как ни в чем не бывало сделал большой глоток вина.

— Прошу прощения, не сдержался, — проговорил он насмешливо.

К счастью, появление официанта избавило Нору от необходимости придумывать какой-то ответ.

Еда была выше всяких похвал, каждое блюдо представляло собой подлинное произведение искусства, но она совершенно не чувствовала вкуса. С таким же успехом можно было бы жевать опилки.

Как и в прошлый раз, Винсент был мил и обаятелен, но от этого его чары действовали на Нору еще сильнее. Она отчетливо понимала, что каждая минута, проведенная в его обществе, — это игра с огнем. Так почему же она здесь? Решила испытать себя, проверить, насколько сильна? К сожалению, последний поцелуй показал, что она не в состоянии противостоять Винсенту Пламмеру. С каждой минутой искушение позволить желанию взять верх над рассудком становилось все сильнее. Но ведь нет никакой надежды на то, что физическая близость и взаимная нежность перерастет в нечто большее, во всяком случае с его стороны. А с ее? Да она просто пропадет, сгорит, как мотылек в пламени свечи. При этой мысли аппетит у Норы совсем пропал.