Несси Остин - Врозь или вместе? Страница 19

— Ты любишь тепло? — тихо спросил Бернард, проводя подушечками пальцев по расслабленной груди Кэтрин.

Она мечтательно вздохнула, повернула голову и посмотрела в его глаза.

— Конечно.

— Значит, тебе нравилось у нас в Калифорнии?

Кэтрин медленно кивнула.

Вообще-то ей сложно было судить о своем отношении к Лос-Анджелесу. Этот город неизменно ассоциировался у нее с их безумным романом, с ее пламенной любовью к Бернарду.

Она на Мгновение закрыла глаза и представила плещущиеся у ног теплые зеленоватые волны океана, ласковое солнце, великолепие Санта-Моники.

— Мне кажется, Лос-Анджелес — самое красивое место на земле, — пробормотала она. — Нежные пески пляжей, атмосфера непрекращающегося праздника, загорелые, симпатичные люди и синее-синее небо!

— Иногда от этого устаешь, — ответил Бернард. — Хочется увидеть снег, вдохнуть морозный воздух. И… поскорее вернуться домой.

Кэтрин звонко рассмеялась.

— Ты скучаешь по дому? — спросила она.

— Само собой. По дому тоскуют, наверное, все нормальные люди.

— Ты все так же помогаешь отцу заниматься делами туристического комплекса? — спросила Кэтрин.

— Мой отец умер пять лет назад от рака легких, — печально сообщил Бернард.

— Прости, пожалуйста… — пробормотала Кэтрин, смутившись.

— Не извиняйся. Ты ведь об этом не знала. — Бернард вздохнул. — Теперь управление комплексом целиком на мне. Совсем недавно завершилось строительство нового спортивного зала и музыкального салона.

— А кто остается вместо тебя, когда ты в отъезде? — полюбопытствовала она.

— Муж моей сестры, — ответил Бернард. — Ему помогают сыновья.

— О! Ты теперь глава целой империи!

Бернард нахмурился.

— Это называется семейный бизнес, Кэтрин! Так всегда было, так будет и впредь.

Она поцеловала его в залегшую между бровей складку.

— Не сердись! Я ведь просто шучу.

Кэтрин легла на живот и потянулась, подобно гибкой кошке. На губах Бернарда заиграла улыбка.

— Я хочу как следует расслабиться… — промурлыкала Кэтрин.

— Намекаешь на то, чтобы я сделал тебе массаж спины? — спросил Бернард.

— Спины и всего остального.

— Тогда переворачивайся.

Кэтрин с готовностью подчинилась. Но тут же приподнялась, и сама стала делать массаж Бернарду — начала искусно ласкать его грудь и живот подушечкам пальцев.

У него из груди вырвался приглушенный стон.

— Где ты научилась всему этому? — с изумлением глядя на нее, спросил он.

Кэтрин лукаво улыбнулась.

— Давай договоримся, что не будем задавать друг другу слишком много вопросов.

Бернард неохотно кивнул.

— Ладно.

На протяжении некоторого времени она продолжала свою изысканную пытку. Бернард следил за каждым ее движением, прикрыв глаза и тихо постанывая.

Потом подался вперед, уложил ее на спину и принялся неистово целовать ее живот, опускаясь все ниже и ниже, пока Кэтрин не закричала от восторга.

Бернард встревоженно поднял голову и посмотрел на раскрытую форточку.

Кэтрин убрала с лица сбившуюся прядь и проследила за его взглядом.

— Думаешь, я веду себя слишком шумно?

Бернард улыбнулся.

— Хорошо, что Робина еще нет дома. Кстати, о Робине… По-моему, мне пора уходить.

Кэтрин взглянула на часы.

— В самом деле, — согласилась она. — Твой сын вернется очень скоро.

Бернард посмотрел на нее несколько смущенно.

— Наверное, ты считаешь, что как отец я жуткий перестраховщик?

— Я не очень-то задумываюсь над твоим отцовством, — сказала Кэтрин.

— И все же? — настаивал Бернард.

Кэтрин покачала головой.

— Бернард, как я могу судить о подобных вещах? Сам подумай! У меня ведь никогда не было детей, и я не вникала в вопросы воспитания. Поэтому имею лишь размытое представление о том, каким должен быть отец, какой — мать. Оно сводится в основном к личным воспоминаниям о детстве.

— А почему ты не родишь себе ребенка? Почему не сделала этого раньше? — спросил Бернард.

Кэтрин притихла.

— На это есть свои причины…

Бернард взял руку Кэтрин, поднес к губам и стал нежно целовать кончики ее пальцев.

— Расскажи мне… Что это за причины? Если, конечно, это не тайна.

— Разве это важно?

— Что ты имеешь в виду? — Поцелуи Бернарда постепенно превращались в легкие покусывания.

— Разве это важно для тех отношений, которые существует между тобой и мной? — спросила Кэтрин, но вовремя себя одернула. Она опять подошла к запретной грани, к разговору о них двоих, и поспешила исправить оплошность. — Неужели тебя это сильно интересует?

— Разумеется, принуждать тебя отвечать на мой вопрос я не собираюсь, — задумчиво произнес Бернард. — Но искренне не понимаю, почему у такой женщины, как ты, нет ребенка. Жизнь ведь состоит не только из работы и секса с людьми, которым ничем не обязан. Иметь кого-то, о ком нужно заботиться, за кого следует нести ответственность, крайне важно.

Сердце Кэтрин неприятно сжалось. Подобные речи из уст Бернарда были для нее слишком болезненны. Странно, что он, человек, привыкший все и вся подчинять своей воле, говорил ей об ответственности и заботе.

Особенно неуместна эта беседа была сейчас, когда они лежали в теплой постели, согревая друг друга и даря взаимное наслаждение.

Она вдруг почувствовала себя непривычно уязвимой и незащищенной. И не от собственной наготы. Просто она никак не ожидала, что Бернард заведет речь о подобных вещах. Разве можно обсуждать несбывшиеся мечты второпях?

— У нас слишком мало времени, — пробормотала она, многозначительно глядя на часы. — Тебе давно пора уходить.

Смешно, но именно из-за того, что Кэтрин указывала ему на дверь таким спокойным и строгим тоном, Бернарду захотелось остаться. Загадочна человеческая природа! — удивился он.

Обычно в его жизни все происходило по-другому. Женщины, с которыми он бывал, не торопили его, а упрашивали побыть с ними подольше. И он уходил от них без сожаления. Сейчас же он прямо-таки не желал двигаться с места.

Все это игры — забавные, запутанные игры взрослых людей, подумал он, глядя на Кэтрин. Потом неторопливо поднялся с кровати и направился в душ.

Здесь стояли его шампунь и его мыльница. В самом начале их странного романа он предусмотрительно купил эти вещи и принес сюда, объяснив Кэтрин, что не хочет, возвращаясь домой, пахнуть лавандой или розами.

Как все это необычно, размышлял он, намыливая плечи. Ни в один другой чужой дом я не приносил своих туалетных принадлежностей. Да и отношения с Кэтрин не похожи ни на какую из предыдущих моих любовных связей. Может, все дело в том, что нас с Кэтрин связывают воспоминания о совместном прошлом? Непродолжительном, но очень ярком… Хотя… Многое ли в настоящей Кэтрин остаюсь от Кэтрин былой? А я? Сильно ли изменился я сам?