Эстер Росмэн - Временная связь Страница 19

— Боже мой,— продолжал он извиняющимся голосом,— ни один мужчина, ни одна женщина, ни один ребенок не способны довести меня до такой крайности, как ты!

— Ну конечно! Только я! — взорвалась она. Затем вздохнула и попыталась успокоиться.— Макс, тебе не кажется, что нам обоим было бы гораздо проще признать, что у нас нет ничего общего? Мы с тобой с разных планет.

— А почему ты думаешь, что я стремлюсь к простоте? — Он презрительно ухмыльнулся.

— Вот видишь, ты начинаешь все сначала.

— Ты говоришь, что у нас нет ничего общего, а что творится, когда мы держим друг друга в объятиях?

— А скольких женщин ты держал в своих объятиях и чувствовал с ними что-то общее? — выпалила Эбби.

— Черт побери! Перестань отвечать на мои вопросы вопросами! — заорал Макс.

Ее щеки запылали от негодования, она подняла голову и обожгла его злым взглядом.

— Тебе хочется, чтобы всегда было по-твоему, да, Макс? Ты хотел поссориться, и мы ссоримся.

Он выпрямился, засунул руки в карманы безупречно сшитых элегантных брюк.

— Если бы ты не отвечала так на мои вопросы, никаких ссор не было бы,— холодно проговорил он.— Что-то похожее на ненависть и отвращение промелькнуло в его глазах, и на сердце Эбби сразу лег свинцовый груз.

— Вряд ли нужно тебе говорить, что я нахожу тебя физически привлекательным,— проговорила Эбби, потрясенная до глубины души своими словами.— Но мы ходим вокруг да около... И уже давно этим занимаемся.

— Ничем мы давно не занимаемся,— возразил он хрипло.— Хотя я и пытаюсь. Ты же постоянно делаешь язвительные замечания о моем идиллическом сценарии на тему «мальчик встретил девочку», вместо того чтобы ответить на вопросы, которые я тебе задаю.

— У тебя избирательная память! — раздраженно воскликнула Эбби.

— Как это понять?

— Как понять? — Она отвернулась от камина, бросилась в кресло и быстро заговорила: — Освежить твою память? Ну-ка вспомни, какой нелепый сюжет ты придумал. Это ты — мальчик? Ты же самый настоящий циничный распутник, который при малейшей возможности подчеркивает это, хватаясь за любую юбку, оказавшуюся рядом. И вообще — чья была идея заставить девушку полюбить тебя ради твоего развлечения?

— С моей памятью все в порядке,— возразил он, садясь на ручку другого кресла и, сощурившись, наблюдая за Эбби.— Но у тебя погрешности в хронологии.

— В чем? — Эбби вышла из себя.— Предложи кому-нибудь другому играть в твои дурацкие игры! С меня хватит!

— Это верно, Эбби,— усмехнулся он.— Лучше убежать, чем посмотреть фактам в лицо.

— Фактам? — Она всем телом повернулась к нему.— Факт в том, что я тебе даже не нравлюсь! Но ты настолько циничен, что, несмотря на это, хочешь переспать со мной!

Она застыла. Крупными шагами он пошел к ней и схватил за плечи:

— Эбби! Какого дьявола! Ты думаешь, почему я здесь? Ты мне понравилась сразу, как только я увидел тебя. Больше того, я понял, что мы оба нравимся друг другу... И ты еще собираешься спорить?

Она не собиралась. У нее противно кружилась голова, и пульс дико колотился, ей очень хотелось убежать отсюда, убраться поскорее, но она лишь равнодушно пожала плечами.

— Только одного я не могу выносить — это нечестного отношения ко мне,— тихо начал Макс, так тихо, что Эбби невольно подняла на него глаза и тут же их опустила, чтобы не видеть огня страсти в его взгляде.— Я не отрицаю, что многое, в чем ты меня обвинила, мне свойственно. Но ты вела со мной нечестную игру.

Она закрыла глаза, пытаясь судорожно вспомнить, в какой момент почувствовала, что влюбилась в Макса. И только тогда до нее дошло, что, без сомнения, она запуталась в хронологии.

— Один Бог знает, почему я вдруг подумал, что, может, сейчас ты будешь честной,— признался он, сбросив руки с ее плеч.

В голове у Эбби помутилось, когда она смотрела, как он пошел к креслу и развалился в нем. Конечно, Макс знает, как она реагирует на него, и дает ей это понять.

Эбби неуверенно направилась к своему креслу и с каменным лицом уставилась на огонь, отчаянно пытаясь привести мысли в порядок. О чем же он думает на самом деле? Она глубоко вздохнула.

— Если ты действительно хочешь знать, я очень испугалась, что влюбилась в тебя,— выпалила она, а потом добавила, защищаясь: — Теперь же, конечно, я вижу, насколько это смешно.— Она и понятия не имела, какую реакцию могли вызвать ее слова, но уже никак не ожидала издевательского смеха.

— Ну, ну, давай, Эбби! А может, ты еще как-то убедишь меня в этом?

У Эбби пересохло горло, но она кинулась в атаку.

— Я согласна. Для здравомыслящей женщины сама идея влюбиться в такого, как ты,— безумие! — простонала она.— Но все мы иногда теряем разум.

— Ах, ах! Но у тебя ведь не сразу возникло отвращение ко мне. И, кроме того, я тебе нравился и, как мне кажется, до сих пор нравлюсь.

— Ты ни о чем не можешь догадываться.— Что-то в его тоне страшно встревожило ее.

— Меня действительно удивляет твое мнение,— сказал он с деланным смущением,— что лишь безнадежный извращенец способен искушать того, кто ему не нравится. Или скажешь, что я тебя не понял?

Этот обмен репликами был ей отвратителен.

— Макс, почему ты не хочешь мне верить? — прохрипела Эбби, и оба испугались той мольбы, которая прозвучала в ее словах. Как она позволила себе опуститься до того, чтобы умолять о чем-то этого бесчувственного негодяя!

— Ну, давай, Эбби,— продолжал он.— О тебе не скажешь, что ты испытываешь с мужчинами чувство неполноценности. Однако ты ждешь, что я поверю такому вздору, что ты не можешь влюбиться в кого-то, с кем вы оба хотите друг друга каждой клеточкой? Это малодушие.

— Ты постоянно искажаешь мои слова. Я ни о чем таком не говорила...

— А ты как искажаешь? Ты хочешь убедить меня, что это я сказал, что возможность в кого-то влюбиться приводит тебя в ужас.

— Сумасшедший! Ничего такого я не говорила!

— Тогда что не позволяет тебе играть в игры, в которые играют нормальные мужчины и женщины?

— Макс, ради Бога! Прекрати! Я не понимаю, о чем ты...

— Я — о человеческой натуре,— отвечал он презрительно.— До тебя никогда не доходило, что если кто-то способен в меня влюбиться, то этим человеком можешь оказаться и ты? Или я вообще ничего не понимаю.

Глаза Эбби удивленно раскрылись. Не может же он быть таким дураком? Он — известный, умный, одаренный, благополучный мужчина, за которым женщины просто бегают, несмотря на его надменность. Он мог бы показаться ей недосягаемым, если подумать о нем отвлеченно. В ее ошеломленном разуме шла борьба между «да» или «нет». Эбби смотрела на него, и взгляд его холодных презрительных глаз вдруг отклонил всякую возможность «да». Есть люди, настолько самоуверенные, что у них не возникает сомнения, что другие будут делать то, чего они хотят. Макс надменно смотрел на нее, подходя к камину, возле которого она устроилась.