Изобел Чейс - Роза Дамаска Страница 19

Викки пренебрежительно пожала плечами. Не ее дело, на ком женится Адам. Почему она никак не может успокоиться? Викки была недовольна собой и постаралась выкинуть все это из головы. Чтобы занять себя хоть чем-то, она подняла с пола сброшенную Мириам накидку и попыталась представить, каково ее носить ежедневно. Интересно, как ее надеть и будет ли в ней удобно? Викки не удержалась и натянула покрывало. Под ним оказалось удивительно удобно, хотя Мириам была немного тоньше нее. Да и через нейлоновую чадру, как выяснилось, очень хорошо видно, совсем не так неудобно, как Викки могла предположить, не жарко и не душно.

Викки расстегнула покрывало, боясь, что кто-нибудь войдет. Поэтому она испугалась, когда чья-то рука обвилась вокруг ее пояса. Викки развернули и поцеловали, пренебрегая возражениями против такого бесцеремонного обращения.

Удивление Викки еще более возросло, когда она увидела, что у этого человека рыжие волосы.

— Адам! — вспыхнула она. — Адам, это я. Вы что, не можете отличить меня от Мириам? Пустите! Вы с ума сошли!

Адам смотрел на Викки совершенно серьезно, но в глазах у него плясали огоньки.

— Викки?! — Изумление его было столь естественным, что она почти поверила, но шестое чувство подсказывало ей, что Адам просто хорошо играет свою роль.

— Так вы пустите меня? — сердито спросила Викки.

Адам сейчас же разжал объятия, Викки выпуталась из своего черного облака, почувствовав наконец возможность все ему высказать.

— Я думала, вы разговариваете со стариком! — выдохнула она, стаскивая с себя накидку. Адам с интересом наблюдал за этой процедурой.

— Да, я разговаривал с ним. А потом пошел посмотреть, куда вы подевались.

— Вот как? — Она посмотрела на него недоверчиво.

Адам еле сдерживался от смеха.

— Вам бы надо чаще носить черное, — проговорил он торжественно, — вам этот цвет очень идет.

— Неужели? По-моему, вас почти тошнило, когда вы вошли в кухню, — сухо сказала Викки.

Откинув голову, Адам засмеялся.

— Точно! — согласился он.

Напряжение мигом спало, и Викки была этому так рада, что даже перестала сердиться на Адама за поцелуй. Она аккуратно сложила накидку и положила ее на место.

— Кто-нибудь другой мог бы неправильно вас понять, — заметила девушка.

— Да, — кивнул Адам. — Или принять меня всерьез. Или подумать, что я хотел поцеловать именно вас.

Викки стало неловко.

— Пожалуй, — согласилась она и добавила: — Впрочем, вряд ли это пошло вам на пользу.

— Не думаю, — возразил он нарочито чопорно. — И поэтому, видя, что вы абсолютно не воспринимаете меня всерьез, я вас поцелую опять. — Адам вознамерился было это проделать, но Викки отпрянула, опрокидывая посуду.

— Оставьте, прошу вас, — воскликнула она. — Я не целуюсь со всякими…

— Не со всякими, дорогая!

Викки на всякий случай прикрыла рот ладонью.

— Конечно, потому, что вас могут принять всерьез, — едко напомнила она. — Возвращайтесь во дворик, слышите! В любой момент сюда может войти Мириам, и тогда вас ждут неприятности.

Адам бросил на нее странный взгляд:

— А так ли уж это будет плохо?

Викки нахмурилась, удивляясь, как он может быть таким непонятливым.

— Конечно, плохо, — вскричала она. — Адам, ну пожалуйста, уходите!

Адам молча смотрел на нее.

— Знайте, Викки, что можете мне верить! — сказал он наконец.

— Ладно, верю, — согласилась Викки, думая лишь о том, что, услышав голоса в кухне, придет Мириам.

— Правда? — сухо осведомился Адам. Она быстро закивала головой:

— Да, да. Я верю вам. Вы так добры ко мне со времени моего приезда в Дамаск. — Она сжалась, стараясь не обидеть его. — Но вера ведь не подразумевает другого, так? Мы оба знаем, что вы не узнали меня в покрывале, вот и все.

Адам опять посмотрел на Викки странным взглядом, словно ей не стоило ничего говорить.

— Вы же хотели пить? — продолжала она. — Мириам готовит шербет. Вы не слишком долго отсутствуете?

Он усмехнулся:

— Ну, если вам так хочется…

Викки вздохнула с облегчением и поспешно вышла из кухни, Адам — за ней.

Мириам склонилась над подносом, разливая приготовленный шербет по стаканам. У Викки екнуло сердце. Скверно все получилось, подумала она, хотя, видит Бог, она не хотела. Викки взглянула на Адама: заметил ли он, в каком настроении Мириам, и он понимающе чуть заметно подмигнул ей.

— Замечательно! — воскликнула Викки, принимая стакан от Мириам.

— Да, — пригубил Адам, — это освежает даже душу.

Викки покраснела, сама не понимая отчего, а Мириам стала еще злее.

Неожиданно ее отец поднял голову.

— Оставь это, девочка, и приготовь-ка нам что-нибудь поесть. Я проголодался. — И он довольно рассмеялся. Мириам свирепо взглянула на отца, а тот все смеялся и смеялся, радуясь ее неудовольствию.

— Помочь вам? — спросила Викки. Мириам потрясла головой.

— Вы только будете мешать, — ответила она нелюбезно. — Оставайтесь лучше здесь и развлекайте мужчин! — добавила она, с негодованием глядя на отца.

Адам принес еще один стул, и Викки уселась, держа стакан обеими руками. Шербет был вкусный и очень холодный, и Викки поразилась, как хорошо заменяют холодильники глиняные кувшины.

Собственно, для развлечения обоим мужчинам никто и не требовался. Они толковали о деревенских новостях, о дочерях старика и об университетских делах. С удивлением Викки узнала, что в деревню приезжает множество паломников, и мусульман, и христиан, в основном ради посещения монастыря Святой Теклы. Они набирают святой воды из местного источника, а заодно и дают старику приработок в качестве небольшого гонорара за ту пару слов на нескольких языках, с которыми он препровождает туристов к монастырю.

— Чаевые нынче неважные, — рассказывал старик Адаму. — Так что деньги Хуссейна пришлись очень кстати. Пора, пора Мириам за него замуж.

Адам в задумчивости курил трубку.

— Вы никогда не думали, что это замужество не принесет ей счастья? — спросил он.

Старик покачал головой:

— Нет. Мы обязаны вернуть Хуссейну долг.

Адам пожал плечами:

— По-моему, Мириам не настроена выходить замуж.

— А какая девушка хочет? Разве другая моя дочь хотела выходить за Георгиоса? Однако теперь она довольна. То же будет и с Мириам.

Оба помолчали, потом старик проговорил раздраженно:

— Мириам угнетает безденежье, и ничего более. Ведь Хуссейн достаточно богат, верно?

— Может быть. — Адам явно не хотел с ним спорить.

Глаза старика гневно сверкнули:

— То есть вы думаете иначе?