Эмма Радфорд - Пожар любви Страница 19

— Ладно. Где мы встретимся?

— Гм… Есть одно место. Мостовая, восемнадцать. Это недалеко от вас, в одном квартале от Сен-Мишель.

— Место? — неуверенно повторила она.

— Коммерческая собственность. Или вы предпочтете приехать сюда?

К нему домой?

— Нет. Не пойдет.

— Понятно. Вы решили, что я хочу сделать вам гнусное предложение? Нет, я просто подумал, что мы могли бы встретиться на автостоянке у дома. Не возражаете?

— Автостоянка меня вполне устраивает, — быстро ответила она.

— Ладно. Если так, до завтра.

— До завтра, — повторила Фредерика и дала отбой, зная, что совершила ошибку, но не понимая, какую именно.

Ну ничего, с послезавтрашнего дня в силу вступят жесткие правила. Она недвусмысленно заявит Дамьену: если он когда-нибудь поцелует ее или будет преследовать любыми способами, она уйдет и бросит команду на него. Честно говоря, именно так и следовало бы поступить. Настоящий тренер Дамьен, и команда принадлежит скорее ему, а не ей. Эме будет продолжать играть в футбол, а она сможет видеть Дамьена только в дни календарных матчей. Конечно, она будет скучать по другим ребятишкам, но зато сможет сосредоточиться на работе и других делах. Решение было бы идеальное. Она должна оставить пост тренера и держаться подальше от Дамьена Берже. Но почему при одной мысли об этом ей хочется плакать?

…Дом № 18 по Мостовой улице представлял собой маленькое здание из красного кирпича в центре обнесенной забором автостоянки. Видимо, здесь размещалось бюро проката лимузинов, поскольку единственным транспортным средством на этой охраняемой стоянке был длинный черный лимузин с затемненными стеклами. Небольшой седан Фредерики миновал ворота и остановился. Не успела она выключить двигатель, как правая задняя дверь лимузина открылась и оттуда вышел Дамьен.

— Фредди! — воскликнул он и помахал рукой.

Сбитая с толку Фредерика вылезла из машины, по привычке сунула ключи в карман, заперла двери и пошла к лимузину.

— В чем дело?

— Ни в чем. Я думал, мы собирались поговорить.

— В лимузине?

— А почему нет? Тут удобно. — С этими словами он залез в машину.

Фредерике оставалось либо уйти, либо последовать его примеру. Она выбрала последнее.

— Вы уже ели? Лично я умираю с голоду.

— Гм… Нет, но…

— Раз так, можно поговорить за обедом. Как вы относитесь к мексиканской кухне? Я — положительно.

— Ну…

Он наклонился и нажал кнопку на консоли.

— Пьер, едем в «Акапулько».

— Да, месье.

Двигатель заработал, включились дверные замки, и машина тронулась с места. Фредди похлопала ладонью по кожаному сиденью.

— Что это значит?

Дамьен слегка удивился.

— Послушайте, если не хотите, можете не есть, но я проголодался, — сказал он.

— Я говорю о машине.

— Я храню ее здесь. Это безопасно и удобно. Можно ни о чем не беспокоиться.

Фредерика не поверила собственным ушам.

— Так это ваш лимузин?

— Вы опять думаете, что я не могу себе этого позволить? — саркастически спросил Дамьен.

Фредерика махнула рукой.

— Не знаю. Это не мое дело.

— Если хотите знать, — ответил Дамьен, — то я купил ее у друга. Тот владел бюро проката лимузинов, пока не получил инфаркт. Вообще-то я купил у него стоянку и здание, а машина досталась мне в нагрузку.

Иными словами, он выручил приятеля, сообразила тронутая Фредерика. Эта мысль была лишней. Чтобы прогнать ее, она сказала первую фразу, которая пришла в голову:

— Вы что, сделаны из денег?

Дамьен хмыкнул.

— Из плоти и крови, как каждый нормальный мужчина. — Он опустил руки и негромко добавил: — К сожалению…

Она густо покраснела, отвернулась и посмотрела в окно. Все прошло бы куда легче, не будь Дамьен таким хорошим человеком.

— Вы превращаете это в свидание, — пробормотала она.

— О нет! — живо возразил он. — Если бы это было свидание, мы разоделись бы в пух и прах и я угощал бы вас шампанским.

Смотреть на него не следовало, но все же она почему-то сделала это. Как будто не знала, что на Дамьене легкие брюки и рубашка-поло, а на ней самой джинсы, туфли без каблуков, вязаный свитер-кардиган и гладкая белая блузка.

— Вы так представляете себе свидание? — пробормотала она. — Нарядная одежда и шампанское?

— Если вас приглашают пообедать, потанцевать, сходить на концерт или в театр, то конечно. А что вы подразумеваете под свиданием?

— Мексиканские блюда и коктейли с водкой! — выпалила она.

Дамьен хмыкнул.

— Про коктейли можете забыть. Послушайте, я не хочу, чтобы меня бросали на пустой желудок.

— Никто вас не бросает, — парировала она. — Потому что между нами ничего не было.

Он пожал плечами.

— Тем не менее я чувствую, что вы хотите со мной расстаться.

— Вы не ошиблись.

Дамьен испустил вздох великомученика и сказал:

— Если так, то давайте пока поговорим о чем-нибудь другом. Пожалуйста.

— Все зависит от того, о чем вы хотите поговорить, — пробормотала она.

— Расскажите об Эме, — попросил он. — Это поможет мне понять что к чему.

Что ж, Дамьен имеет на это право… Фредерика вздохнула и повернулась к нему.

— Мальчика забрали у матери, пренебрегавшей своим родительским долгом, около года назад. Его отец не известен. Мать назвала шесть-семь мужчин, которые могли иметь к этому отношение. Троих сумели найти, но они отреклись от своих родительских прав. Бабушка Эме живет в доме для престарелых. Она даже не знает о внуке, потому что находится в старческом маразме. Насколько известно, других родственников у него не имеется.

— Бедный ребенок.

— Больше нет, — лаконично ответила она, заставив Дамьена улыбнуться.

— Да, больше нет. Теперь у него есть вы. Судя по всему, мальчик совершенно здоров.

— Практически да, — подтвердила Фредерика. — Удалось выяснить, что его биологическая мать во время беременности не пила и не принимала наркотики.

— Можно было и не спрашивать, — кивнул Дамьен. — Для этого Эме слишком умен и ловок.

— Нет, ее единственный порок — чрезмерная любвеобильность. Когда Эме мешал ее похождениям, она бросала мальчика, причем иногда на совершенно незнакомых людей, и он привык чувствовать себя ненужным и нелюбимым.

— Время лучший лекарь, — заверил ее Дамьен.

— Именно так говорит психолог-консультант.

— Ему можно верить. Этому мальчику требуются только время и вы.

— Эх, ваши бы слова да судье в уши, — шутливо проговорила она. — Слушание дела об усыновлении состоится через три месяца.

В этот момент лимузин затормозил у маленького неприметного ресторана, ютившегося на углу большой базарной площади.