Курортный роман на фоне World news - Юлия Нестерова Страница 19

баб смотреть не мог, особенно на красивых, считал, что они все – корыстные стервы. Тогда и в МЧС подался. На все опасные точки выезжал, цену жизни совсем не чувствовал. У него мать потому и заболела, что очень за сына переживала. А потом, когда его завалило, и он дома полгода отлеживался, вроде в себя приходить стал. Увидел, как из-за него родители убиваются, диагноз материн узнал. У него словно смысл в жизни появился – ее вылечить. И вылечил. Лекарство какое-то из Штатов ей выписал, и оно помогло, ничего не помогало, а оно помогло. Только очень дорогое было, Лешка тогда все сбережения отдал и в долги залез. Да ты помнишь, поди, больной на смены выходил, только бы за лекарство это расплатиться. И тогда тебя встретил. И понял, что не все бабы стервы. Ожил он, понимаешь. Хоть на соседку внимание обратил. Кто знает, может и в твоей жизни перемены к лучшему наметятся.

Слезы к тому времени кончились, кофе я, как-то незаметно для себя, выпила.

– Слушай, Лиль, мне помощь твоя нужна. На станцию туфли принесли. Не могу выбрать, какие жене в подарок купить. Сходим? – Виктор встал и вопросительно смотрел на меня.

Я кинула взгляд на берег, где сын с другом строили уже третью стену своего песочного города, и кивнула.

Мы спустились к спасательной станции, но не со стороны основного входа, а по тропиночке сзади. Я и не знала, что здесь был запасной выход, деревья совсем скрывали его под своими ветвями. В их сумрачной тени было свежо и прохладно, там же в глубине, не видимый от кафе и с берега стоял пластиковый столик со стульями.

– Подожди тут, сейчас вынесу,– махнул в их сторону Виктор.

Я повернулась к стульям, но в этом момент кто-то взял меня за плечи, развернул и обнял. Конечно, я сразу узнала эти руки, этот запах нагретого солнцем мужского тела. За этим я сюда и ехала. Я постояла немного, уткнувшись головой в его грудь, потом, не открывая глаз, подняла голову. И сразу почувствовала на своем лице его горячие губы. И позволила себе отключить голову и просто целоваться. Ведь это был единственный на свете мужчина, с которым я могла неустанно целоваться часами.

Мы не разговаривали друг с другом. Все, что нужно, мне уже сказал Виктор. Но наши тела говорили друг другу обратное. Рассказывали, как же они соскучились друг без друга, как тосковали и как теперь рады встрече.

Минут через 20 в стену станции изнутри постучали. Видимо, это Виктор подавал условный знак. Алексей, наклонился к моему уху, и чуть слышно сказал:

– Я буду ждать тебя завтра вечером в беседке в парке. В 8.

Он не спросил, приду ли я, просто так же тихо исчез в дверном проеме.

Я медленно поднялась по тропке к кафе, купила мальчишкам хот-доги и спустилась по деревянной лестнице на пляж. Как раз в это время из распахнутых ворот спасательной станции, из которых по утрам вытаскивают лодки и катамараны, выходила рыжая Римма. У женщин обостренное чутье на соперниц. Наши глаза встретились, и, мне кажется, она прочла в моих больше, чем мне бы хотелось.

Я спокойно прошла мимо к кромке берега, но Римкина душа все же не выдержала. Она догнала меня у самой воды и дернула за руку, привлекая внимание.

– Только попробуй, подойти к моему мужу!

Я брезгливо руку убрала.

– Ну и что ты мне сделаешь? – спросила я устало. Действительно, после того, что я узнала про решение Алексея, сделать больнее мне было нельзя.

Римкины глаза сузились, но она не нашла подходящего колкого ответа, резко развернулась и пошла к своим детям.

Несмотря на некоторый сиюминутный триумф, я чувствовала себя совершенно опустошенной. Я физически не могла находиться здесь, рядом с этой женщиной и в 50 метрах от любимого, но чужого мужчины.

Я попросила подругу присмотреть за Владиком, сказала, что мне нехорошо, пойду домой, отлежусь. И действительно пошла домой. А там, свернувшись калачиком и накрывшись пледом, горько плакала два часа, пока не уснула.

На следующий день я чувствовала себя совершенно разбитой, Марина решила, что я заболела, и сама повела мальчишек к морю. А я спокойно сходила на рынок, накупила ароматных помидоров, свежей зелени и оранжевых абрикосов, ставших с прошлого лета моими любимыми фруктами. Решив посвятить день домашним делам, я заготовила для нашей компании разносолов дня на три. Мне надо было себя чем-то занять, чтобы опять не лечь и не впасть в депрессию.

Вечером, накормив Марину и мальчиков, я объявила, что я купила им билеты в кино на 8 часов вечера. В местном кинотеатре как раз показывали так любимый мальчишками "Форсаж". Я сказала, что сама пойти не смогу, так как еще неважно себя чувствую. Владик с Ромкой были в восторге, они давно мечтали попасть на этот фильм. Марина тоже была, в принципе, не против кино, только засомневалась, не слишком ли оно длинное, во сколько же дети лягут спать. На что наши тринадцатилетние сыновья резонно заметили, что они уже не дети, а подростки, и фильм до 11-ти вечера не такой уж и длинный. Особенно, если перед сеансом купить мороженое. Я безропотно дала мальчишкам денег на эскимо.

Но, как только за ними закрылась дверь, я быстро переоделась и выскользнула следом. Весь день я запрещала себе даже думать о том, пойду ли я в парк, и сейчас действовала на автомате.

Обычно от квартиры, которую мы сняли, до парка мы шли минут 15, но сейчас я пролетела это расстояние за 5 минут, и оказалась в назначенном месте раньше времени. Наша беседка, как и в прошлом году, стояла в самом безлюдном углу парка и была так же увита розовыми плетями: цветы как будто светились в легком сумраке, накрывающем парк. Но сегодня и здесь дорожки кишели гуляющими. В беседке же веселилась компания подростков. Я остановилась у входа, не зная, что делать дальше. Как обычно, если что-то шло не по плану, я тушевалась и тормозила. Но в эту минуту из ближайших к беседке кустов появился Алексей. Было видно, что назначая мне здесь свидание, он не предвидел подобную ситуацию, и запасного плана у него не было. И (о, чудо!) я взяла инициативу на себя. Точнее, я взяла его за руку и повела к нам домой. Я тоже прекрасно осознавала, что в Приморске все друг друга знают, и в парке нам делать нечего.

Зато, как только