Сьюзен Стивенс - Игра в кошки-мышки Страница 2

Мужчина, обратившийся к Кэрри, увидел перед собой красивую молодую женщину, которая одевалась просто, но со вкусом.

— Я уже забрала свои вещи из дома тети, — сообщила она без предисловий. — Отсюда я поеду прямо туда, возьму чемодан и передам ключи тетиному адвокату…

Она больше ничего не могла сделать. Невольно мужчина почувствовал к ней симпатию. Он слышал, что ей некуда пойти, а у тетки после ее смерти внезапно объявились наследники, которые прогнали ее из дома.

— Вы сами все знаете. Едва ли мне нужно давать вам это…

— Вы правы.

Кэрри говорила серьезным тоном. Она взяла документы из рук мужчины, с достоинством выдержав его взгляд. Он подумал, что, несмотря на удары судьбы, она держится хорошо, и это достойно уважения.

Кэрри забыла, как пусто и холодно на чердаке. Распоряжение о выселении давало ей двадцать четыре часа на то, чтобы забрать из дома свои вещи. Ей не потребовалось двадцать четыре часа. Она потеряла тетю и рада была уехать из этого мрачного места. Особняк ее тети мог бы быть полон любви и смеха, если бы только пожилая леди могла забыть, что отец Кэрри женился на матери девушки против воли родственников.

Но все могло сложиться куда хуже. Кэрри взвесила все факты. Она бездомная, безработная, незамужняя и беременная.

Печальная улыбка сменилась счастливой при мысли о будущем ребенке. У нее будет кто-то, кого можно любить; кто-то, кто будет любить ее, кто-то, о ком она будет заботиться и кого будет оберегать. Единственная проблема в отце ребенка, его обязательно нужно поставить в известность. Он имеет право знать, подумала девушка, хоть от этой мысли у нее все и переворачивалось внутри.

К несчастью, отец ребенка Кэрри — самый жесткий и самый бесчувственный человек на свете, но она его любит. Она влюбилась в него с первого взгляда; наверно, только его она и могла полюбить… И этот человек даже не поинтересовался, жива ли она. Чем дольше откладывать, тем труднее будет сообщить ему о его предстоящем отцовстве.

Положив руки на живот, Кэрри решила, что не позволит ничему и никому встать на пути счастья ее малыша. Ей нельзя нервничать, ведь это может повредить ребенку. Ей придется снова увидеть мужчину, от которого она забеременела, и она его увидит. Ей не нужно было ничего для себя, но она хотела обезопасить своего малыша. Его отец богат. Кэрри размышляла: интересно, удастся ли ей уговорить его открыть счет на образование ребенка, когда придет время.

До того как Кэрри узнала, что беременна, она мечтала о том, чтобы бросить работу секретаря и попытаться превратить в профессию свое хобби — рисование. Но теперь об этом не могло быть и речи. Сейчас она планировала найти дешевое жилье и работать, пока не родится ребенок. Ее целью стало со временем купить небольшой домик с садом, где малыш мог бы играть. Уютный дом — самое важное. Кэрри не хотела, чтобы ее ребенок в чем-то нуждался и постоянно переезжал с квартиры на квартиру, как она сама после смерти родителей. Возможно, сейчас она и бездомная, но это ненадолго.

Нико Фьереца. Это единственное имя, которое король сейчас желал слышать. Его только что проинформировали, что его внук уже летит на Нироли.

Нико сам сидит за штурвалом… Губы короля Джорджио скривились в усмешке. Последним заданием в долгой и насыщенной жизни короля Нироли было: укротить своего дикого внука и уговорить его принять трон.

Укротить Нико Фьереца? Глаза короля затуманились. Даже правителю острова это может оказаться не по зубам. Внезапно его взгляд просветлел.

Возможно, на земле нет мужчины, способного обуздать Нико Фьереца, но ведь существуют еще и женщины…

Что я делаю на Нироли? — спрашивал себя Нико. Он аккуратно посадил свой самолет на небольшом аэродроме.

Что я забыл на этом маленьком, цветущем, шикарном острове? Нироли — остров мечты для многих, только не для меня.

Нико был счастлив помочь кузине Изабелле с проектом нового дома или в строительстве и разработке дизайна здания терминала в аэропорту, но он не мог жить нигде, кроме Лондона. Единственными, по кому он скучал, были его мать — принцесса Лаура — и братья: Люка и Макс. Младший брат, Макс владел виноградниками, а старший — Люка — был хозяином казино, которое приносило немалый доход. Люка годами сам руководил своим казино, но после бурного романа он женился и переехал в Австралию, откуда родом его жена, чтобы развивать бизнес там. Нико был единственным, кто унаследовал гены отца, и сейчас эти гены подталкивали его покинуть остров прежде, чем он сойдет с трапа.

Нико стиснул зубы. Для него расстелили красную ковровую дорожку. Когда же они поймут, что как раз эта помпезность заставляет его держаться от Нироли подальше? После крушения яхты это был его первый визит сюда. Многие из его родственников до сих пор носили траур, а у него не оставалось времени даже на то, чтобы побыть с ними пару дней.

Нико решил сделать все, чтобы успокоить дедушку, а потом провести некоторое время с родными. Но не много времени. Он не хотел давать никому ненужных надежд. Как и все представители семейства Фьереца, Нико умел считать, и он понимал, что он следующий в очереди на трон.

Почему же еще дедушка может хотеть меня видеть?

Какими бы ни были причины, это ничего не изменит; трон меня не интересует.

Кроме строптивого нрава, у Нико были и другие причины отказаться от трона Нироли. Болезнь, пережитая в детстве, оставила его бесплодным, поэтому о браке или длительных отношениях не могло быть и речи. В каком-то смысле это подходило Нико. Ему не нужно ни перед кем отчитываться и ни за кого отвечать.

Кэрри не могла сообщить новости отцу своего ребенка по телефону. Ей не оставалось ничего, кроме как встретиться с ним и поговорить с глазу на глаз…

Девушка пробиралась к выходу сквозь толпу пассажиров в метро. Выйдя на улицу, она поставила сумку на асфальт и подняла воротник. Типичное лондонское лето. Надвигался дождь. И все такси были заняты, что неудивительно. Первые крупные капли говорили о том, что скоро хлынет настоящий ливень.

Подхватив сумку, Кэрри быстро зашагала к офисному зданию, в котором находилась фирма, где она когда-то работала секретарем. Это было, кажется, так давно, хотя на самом деле прошло всего три месяца с тех пор, как Кэрри ушла с работы.

Я уволилась из принципа, точнее из гордости.

Девушка дрожала от холода.

А потом тетушка Мэйбл наняла меня ухаживать за ней в ее доме.

Кэрри выполняла эту работу с удовольствием. Тетушка Мэйбл не платила ей, но так по крайней мере девушка чувствовала себя полезной. В глубине души она надеялась, что сможет сблизиться с тетей.