Сара Морган - Свободная и счастливая Страница 2

Она больше этого не допустит!

И пусть они нацеливают свои чертовы фотокамеры на ее округлые бедра, она будет вести себя безупречно.

– Так кто сегодня самый важный гость? Дайте мне список. – Она вела себя по-деловому, как профессионал. – На кого мне надо произвести впечатление?

– На всех. Все гости, приглашенные на свадьбу, жаждут поговорить с тобой. Тейлор Кармишель наконец-то нарушила затворничество! Все хотят узнать детали. Слухи множатся.

– Не волнуйся, я все сделаю.

– Ты – мой главный ресурс. А я знаю, как использовать свои ресурсы. Не раскрывай им подробностей. Никаких интервью, пока я не дам отмашку.

– Нет проблем.

– Они проявят настойчивость. Ведь ты – та самая девушка, которая оставила свою мать.

– Я оставила не мать, а своего менеджера! А то, что им являлась именно она, не имело никакого значения. – Но все-таки имело. Ведь от матери избавляться не так уж легко…

– Кстати, чем ты занималась последние пять лет?

Тейлор смотрела на пчелу, кружившую над цветком:

– Я жила тихой, спокойной жизнью.

Услышав столь уклончивый ответ, Санто Корретти прищурил глаза:

– Лишь бы твоя «спокойная жизнь» внезапно не повредила моему фильму!

– Нет, этого не произойдет. – Тейлор переступила с ноги на ногу, чтобы облегчить боль. Она забыла о том, какие на ней неудобные туфли. – Можешь быть спокоен. Если и случится скандал вокруг фильма, я буду к этому непричастна.

– Сегодня твое первое появление на публике после долгого отсутствия. – Тон его был жестким. – И все ожидают – ты совершишь какую-нибудь оплошность!

– Именно поэтому ты заставил меня надеть такое обтягивающее платье? Чтобы я не смогла искупаться в бассейне?

– Это платье подчеркивает твою фигуру. Фигура – одно из твоих преимуществ.

Да уж! Должна же быть хоть какая-то польза от длительного голодания…

– Надеюсь, ты рассчитываешь на то, чтобы я проявила свое актерское мастерство.

Нотка горечи в ее голосе заставила Санто снова прищурить глаза:

– Ну конечно! Но мы говорим о фильме, Кармишель. Не отвечай ни на какие вопросы о своем прошлом. Будь загадочной, как Мона Лиза. Улыбайся, и все.

– Вряд ли Мона Лиза смогла бы улыбаться, если бы на ней было такое же платье. Ну хорошо, я все поняла. Веди меня в ад.

– Подожди. Ты не ответила на мой вопрос. – Санто Корретти схватил ее за руку: – Чем ты занималась последние годы? Ты просто исчезла. Может быть, лечилась от какой-нибудь зависимости?..

Лечение от зависимости?

Конечно, все подумали прежде всего об этом. И никому не приходило в голову, что могли быть и еще какие-то причины ее отсутствия.

– Прости, – пробормотала Тейлор, высвобождая свою руку. – Я совершенно не намерена говорить о своем прошлом.

– Ты красивая женщина. И многие мужчины проявят к тебе интерес, – не столько к тебе, сколько к истории, которую они могли бы продать.

Боль была такой сильной, будто Санто ударил ее.

– Я была юной. Доверчивой. Теперь я совсем другая. А что касается мужчин… – Тейлор удалось небрежно пожать плечами, – то могу заверить тебя: нет такого мужчины, который смог бы зажечь меня.

Лука Корретти выпил еще бокал шампанского, чтобы как-то развеять скуку, охватившую его. Вот уже двадцать четыре часа он вел себя примерно, как пай-мальчик.

Впервые в жизни он соблюдал скоростной режим, находясь за рулем, отказался от семи приглашений на вечеринки и спал в своей кровати до рассвета. Правда, спал не один, но какое это имеет значение? В обществе его поведение было безупречным. Он всего лишь раз нарушил правила респектабельности – поцеловал ребенка. К тому же Лука так и не смог спуститься на тот уровень лицемерия, который произвел бы впечатление на совет директоров. Там решили, что его стиль жизни не совместим с расширением семейного бизнеса.

А теперь вдобавок к этому унизительному оскорблению он должен был сидеть на свадьбе своего кузена.

Был ли он единственным, кто ненавидел эти свадьбы? Все эти пожелания долгой и счастливой семейной жизни… Неужели никто не видит – это просто иллюзия? Или заблуждение? При первой возможности он улизнет отсюда, и лучше с брюнеткой, подружкой невесты, которую он подметил еще при входе в зал.

– Лука! Я тебя везде ищу! Где ты был?

И прежде чем Лука успел отреагировать, его окружило сладкое и удушливое облако терпких духов. Головы всех присутствующих, как по команде, повернулись в его сторону, а это означало одно – вскоре последует общественное порицание.

– Где я был? – Лука осторожно высвободился из плена ее рук. – Прятался от тебя, Пенни.

– Меня зовут Порция.

– Серьезно? Извини, не запомнил твое имя.

Девушка захихикала:

– Ты испорченный, развратный мужчина!

– Мне все об этом говорят. – Лука поставил пустой бокал, пытаясь вспомнить способы снятия стресса, которые не включали бы секс или алкоголь.

Порция опустила ресницы:

– Прошлой ночью…

Столь опрометчивый поступок может стать достоянием публики. Но Лука все равно взял бокал из рук девушки и налил в него апельсиновый сок.

– Прошлой ночью? Не понимаю, о чем ты говоришь. Прошлой ночью я лег в кровать с книгой.

Девушка коротко рассмеялась:

– Да, ты перелистывал мои страницы. Я никогда этого не забуду. Разве такое можно забыть? – Не сводя глаз с его губ, она опять прильнула к нему: – Ты был неотразимым! Со мной никогда такого не было. Ты просто гений!

– Совет директоров считает иначе, – произнес Лука, криво усмехнувшись. – К сожалению, мое мнение не учитывается. Почему-то они считают – моя активность в спальне снижает мои умственные способности. Поэтому я все время должен доказывать им, что мои брюки крепко застегнуты.

– Мы будем осторожны. Давай сбежим с этой свадьбы!

– Мне нравятся свадьбы, и я люблю своего кузена, – мгновенно отозвался Лука. Я не могу уйти, пока он не женится… не женится на… – Как зовут его невесту, черт возьми?

– Тебе нравятся свадьбы?! Правда?

– Свадьбы вызывают у меня слезы умиления, – искренне ответил Лука. – Двое прилюдно обещают любить друг друга до конца жизни! Хочется разрыдаться…

– О! Я и не знала… Оказывается, ты такой романтичный! – Взгляд ее затуманился. – Значит, слухи о том, будто ты ненавидишь своего кузена, оказались ложными? Ты не такой уж плохой, как все говорят.

– Плохой? – Лука изобразил обиженное лицо. – Я святой, по сравнению с некоторыми людьми.

Прошедшая ночь была для Луки лишь мимолетным удовольствием, для Порции – целым будущим. И теперь ему надо было избавиться от этой девицы, прежде чем совет директоров Корретти не повесил на него очередное клеймо.

К несчастью, Порция не желала, чтобы от нее избавлялись.