Сюзанна Форстер - Юная жена Страница 2

К моменту, когда они добрались до маленькой хижины, примостившейся на краю гранитного обрыва, Чейс почти справился с собой. Пес по кличке Джем радостно засуетился, залаял, когда хозяин спешился. Чейс осторожно снял девушку с седла и, как младенца, понес в свой маленький деревянный дом. Она была почти невесома и, как веточка ивы, болезненно тонка.

По всему было видно, что она прошла через адские муки. Чейс уложил ее на покрытую стеганым одеялом раскладную кропать. Вспомнив о кобуре на правом бедре, он расстегнул кожаные ремешки и положил обрез на деревянный стол рядом с кроватью.

В подобной ситуации мужчине необходимо время, чтобы подумать. Чейс уселся к единственное здесь кресло-качалку. Положив ногу на ногу, он потянулся, так что пыльный ковбойский сапог оказался на уровне глаз. Чейс сфокусировал свой взгляд через серебряную пряжку сапога и уставился на измазанное лицо и растрепавшиеся волосы незнакомки. «Кто она?» – спрашивал он себя, пытаясь пробудить в памяти хотя бы слабые воспоминания. Встречались ли они прежде? В целом ее образ не затронул ни одной струны в его душе. Тем более смешно было думать о какой-то давней свадьбе.

Легкая улыбка тронула его губы. Но эта улыбка была вызвана не мыслью о женщине. Крошечная, некрасивая, если судить по лицу, скрытому под хорошим слоем грязи. Да, его неожиданная гостья вряд ли выиграла бы конкурс красоты. И все-таки было что-то несомненно притягательное в этой копне разлетающихся рыжих волос и в легкой неправильности черт. Если нос и портила небольшая горбинка, то полные упругие и, казалось, чего-то ищущие губы вызывали мощный соблазн.

– Как ты думаешь, Джем, что ей от нас нужно? – задумчиво проговорил Чейс, когда собака принялась ласкаться под его рукой.

И как только он погладил собаку, острая догадка пронзила его. Как же это он не сообразил: незнакомка, должно быть, очередной репортер, гоняющийся за историями из личной жизни «Чейса Бодина, непокорного героя»... Не единожды мошенники из бульварных газетенок пробовали вывести его из себя. Но ни один из них не рисковал так. Чейс развеселился, вспомнив, что пришлось пережить девчонке – и встречу с гремучей змеей, и солнечный удар – ради какой-то статейки о нем.

Чейс рассматривал ее джинсы и длинную кофту, когда незнакомка потянулась и едва слышно что-то прошептала.

– В чем дело? – спросил он, наклоняясь вперед.

– Воды...

Высокий, мускулистый, он поднялся из своего низкого кресла и отправился на кухню. Его дом был маленьким, плохо обставленным и, действительно, скорее напоминал хижину. Да Чейс и не собирался покупать большой. Ему просто нужно было надежное место, где он мог бы укрыться на время. В доме-хижине только самое необходимое: спальня, ванная, гостиная и кухня. «Дом, который не привел бы в восторг ни одну женщину», – подумал он. Налив стакан чистой родниковой воды, Чейс вернулся в комнату и сел рядом с Энни, Когда она попыталась подняться, он понял, что ей нужна помощь. Касаясь рукой шелковистых волос на ее затылке, Чейс приподнял ее голову так, чтобы удобнее было пить. Ему почему-то показалось невероятно возбуждающим то, что эта беззащитная, легко ранимая женщина пьет из его стакана.

«О Боже, – подумал он, – мне придется принять холодный душ, если это будет продолжаться. Дальше у меня могут взыграть самые неожиданные фантазии даже по поводу ее испачканного лица».

– Спасибо, – сказала девушка, слегка кивнув головой.

Чейс задохнулся под пристальным взглядом голубых глаз. Капля воды скатилась с ее приоткрытых губ и оставила тонкий след на грязном подбородке. Чейс мучился и проклинал себя, не зная, с чего начать разговор. Кто она, эта сбивающая его с толку женщина? Откуда она взялась? Неожиданно для себя он спросил:

– Хочешь, я умою тебя?

– Да, пожалуйста.

«Да, пожалуйста», – повторил про себя Чейс. Она как-то по-особенному мягко произнесла это. Он снял красный платок, повязанный вокруг шеи, обмакнул конец в стакане и начал осторожно стирать грязь с ее лица. Сразу же после его нежного прикосновения она закрыла глаза. И даже эта ее невинная реакция пронзила его тело жгучим желанием. «Прошу тебя, господи, – молил он, когда рука с платком приближалась к малиновым пухлым губам, – не позволяй ей открыть рот, пока я делаю это. Невероятно, что у такой несимпатичной женщины столь чувственный рот».

Его запястье коснулось выгоревшей лиловой кофты. Чейс обратил внимание на незатейливый, старомодный узор. Все пуговицы на кофте были стыдливо застегнуты.

– Тебе нетрудно дышать? – спросил он. – Хочешь, я расстегну пуговицы?

– Да, – произнесла она тихо, не открывая глаз. – Я бы хотела...

Чейс поставил стакан на стол и принялся за пуговицы. Он справился уже с тремя и задумался, нужно ли продолжать, когда ее глаза открылись: казалось, она вбирала в себя его образ.

– Ты всегда ходишь дома в шляпе и плаще?

Сие любопытство, застывшее на бледном лице, застало его врасплох. Он смутился, принялся было стаскивать с себя плащ и вдруг резко остановился. Мысль, что он по-дурацки ведет себя, гордо кольнула сознание. Получалось, что женщина заставляла его оправдываться.

– Это зависит... – начал он, снова натягивая плащ.

– Зависит от чего?

– От погоды, – грубым тоном он попытался прервать неприятный диалог. «Некоторые женщины не умеют остановиться», – подумал Чейс, когда она широко открыла свои голубые глаза, предваряя новый вопрос. Она казалась несчастной, как брошенный ребенок. Жалость и нежность, которые он внезапно ощутил, сбивали его с толку. С тех пор как работа заставила полагаться только на инстинкты и быстроту реакции, он старался прятать свои чувства. Привычка к безжалостному соперничеству не позволяла ему смягчиться даже рядом с больной Энни. Он и сейчас пытался контролировать ситуацию.

– Погода в доме, кажется, отличная, – прошептала она.

– У меня разыгралось воображение или ты действительно хочешь раздеть меня, крошка?

Энни покраснела, глаза ее наполнились слезами, но именно это очаровало Чейса. Он почувствовал, как новая волна желания мягко опускается в низ живота.

«Действуй осторожно, мягче... И – вперед!» – говорил он себе. Но сам не мог отвлечься от ее пристального взгляда, слишком долгого, чтобы не обращать на него внимания. Его сердце бешено забилось, а горло пересохло, как та речушка, на берегу которой они встретились. Контролировать ситуацию?! Нет, он был, кажется, уже не в состоянии. «Хватит!» – вновь приказал он себе. Снова застегнул только что расстегнутую пуговицу и вдруг сдернул шляпу и швырнул в сторону. Она пронеслась через комнату и упала прямо на стол. И плащ, как птица, пролетел в том же направлении.