Кэтти Уильямс - Упрямая гонщица Страница 2

— Ты его хорошо знаешь? — Терпение Луиса было на исходе. — Вероятно, я смогу связаться с твоими родителями через него… А это значит, что у тебя не остается выбора, кроме как подбросить меня до места назначения, куда бы я ни направлялся. Или тебе придется объяснять полиции, почему ты находишься за рулем в столь юном возрасте.

Лиззи с трудом сдерживала смех. Конечно, она понимала, что высокий тембр ее голоса привел его в заблуждение, заставив поверить, что он имеет дело с ребенком. Но что-то ей подсказывало — он не относится к типу людей, которого позабавит подобная ситуация.

— Но вы же не оставите машину здесь, — возразила она.

Луис сделал вид, что внимательно оглядывается по сторонам, прежде чем снова посмотрел на нее.

— А в чем дело? Считаешь, за зарослями вереска сидят грабители и поджидают, когда мы уедем? Честно говоря, если у кого-то хватит глупости взломать машину и терпения, чтобы завести ее, я буду только рад. Он окажет миру неоценимую услугу.

Лиззи пожала плечами:

— Куда вы направляетесь?

— Слезай с мотоцикла, и я тебе покажу.

— Слезать? О чем вы? Я подумала, вы собираетесь ехать со мной.

— Разве я так сказал? Наверное, оговорился. Я что, похож на сумасшедшего, готового доверить свою драгоценную жизнь ребенку, который в данный момент должен сидеть за письменным столом и делать домашнее задание?

— Наверное, мне стоит уехать одной.

— На твоем месте я бы об этом даже не задумывался.

Лиззи показалось, что в его голосе прозвучала угроза.

— Куда вы направляетесь? — повторила она терпеливо. — Если мне с вами не по пути, вам придется остаться здесь и ждать, пока я пришлю помощь.

Луис был готов рассмеяться. Прислать помощь? Он уже достаточно налюбовался ночным пейзажем горной местности и не рассматривал другого варианта, кроме как заставить молодчика слезть с мотоцикла, самому сесть за руль и домчаться туда, где его уже ждали.

— Ты так считаешь? Ну хорошо, я отвечу на твой вопрос. Я направляюсь в «Кроссфилд-Хаус», а ты едешь со мной.

«Кроссфилд-Хаус»! Лиззи застыла в изумлении.

— Ты знаешь, где он, я прав? — нетерпеливо спросил Луис. — Думаю, в окрестностях не так уж много гольф-отелей.

— Да, знаю. Но зачем он вам понадобился?

— Не понял?

— Мне стало интересно, почему вы туда направляетесь, ведь там нельзя сейчас остановиться. Он на реставрации. Не думаю, что там можно снять номер. А если вы приехали поиграть в гольф, поле сейчас не в лучшем состоянии.

— Правда? — Луис прищурился. — Советуешь оставить клюшки для гольфа в машине?

— Однозначно. А вы справитесь с мотоциклом?

— Скоро узнаешь. — Он завел мотор, наслаждаясь глубинным ревом, рвущимся из недр машины.

Он очень давно не сидел за рулем мотоцикла и успел забыть, каким свободным и могущественным заставляет себя чувствовать этот металлический зверь. Он решил, что им предстоит увеселительная поездка, учитывая то, что он намеревался получить от своего пассажира максимум полезной информации. Переговоры с Николасом ограничивались его хвалебными речами в честь девушки из семейства Шарп, и лишь изредка он упоминал некоторые события и людей, с которыми встречался. Но местный парень должен был хорошо знать местных жителей и саму семейку Шарп, поэтому имело смысл посплетничать с ним по дороге.

— Итак, — прокричал Луис, пытаясь перекрыть рев мотора, — раз ты знаешь «Кроссфилд-Хаус», ты должен быть знаком с человеком, который управляет проводимыми там работами… Его зовут Николас Талбот.

— Можно и так сказать… — Лиззи крепко держалась за него. Его одежда не вполне подходила для езды на мотоцикле. Его пальто слегка задралось, позволяя ей почувствовать его напряженные мускулы. Совершенно очевидно, он не в первый раз сел за руль мотоцикла. — А почему вы спрашиваете?

— Я приехал, чтобы проверить, как он здесь работает. Он должен был посылать отчеты о своем пребывании здесь, но в документах была неразбериха.

— Неужели? Вы его начальник?

— В некотором роде, да.

— Вы собираетесь проверять его работу? — со злостью спросила Лиззи. — Это ужасно. Николас очень, очень много работает.

— Так ты его знаешь?

— Я не знаю его. Но он… Наш городок совсем маленький, скажем так, а Николас стал очень популярным героем в наших краях.

— Неужели? Он завел много друзей?

— Думаю, дело в том, что он интересуется одной местной девушкой… — Лиззи пыталась говорить спокойно, хотя ей и приходилось выкрикивать слова сквозь шум мотора. Она понимала — надо было сначала узнать имя мужчины, которого собиралась посвятить в подробности личной жизни своей семьи, но, по крайней мере, теперь она понимала, что для нее он опасности не представляет. А вот для Николаса… Неужели он потеряет работу только из-за того, что недостаточно тщательно составлял ежедневные отчеты, которые должен был отправлять маниакально педантичному начальнику?

— Он упоминал об этом. — Голос Луиса прозвучал безразлично.

Лиззи задумалась о том, не стоит ли ей извиниться за то, что Николас был немного рассеян в отношении бумажной части работы, потому что сам Николас не сможет извиниться. Он будет мямлить и заикаться, разговаривая с начальником, и позволит вышвырнуть себя с работы. Хотя, возможно, ее попутчик не наделен полномочиями увольнять людей. Он больше напоминал ей того, кого отправляют с ревизией, чтобы навести порядок и припугнуть.

— И что он говорил? — аккуратно спросила Лиззи, заметив, что кричать больше не приходится, потому что они ехали гораздо медленнее.

— Он считает, что влюбился, — сказал Луис, цинично и сухо рассмеявшись, что заставило Лиззи почувствовать враждебность в отношении к нему.

Хотя сама она не считала любовь и замужество целью своей жизни, ей стало обидно за сестру, которая думала по-другому. Ее сестра безумно любила Николаса Талбота, поэтому ей было неприятно узнать, что чувство Розы вызывает раздражение у этого идеального незнакомца.

— Неужели? — постаралась она ответить как можно равнодушнее.

— Влюбился в девушку, которой нужны его деньги, как я легко смог догадаться. — Не было смысла ходить вокруг да около. Если мальчишка знает о том, что происходит в городе или деревне, даже несмотря на свой юный возраст, он сможет передать его послание жителям, чтобы оно дошло до адресата: это было предупреждение о том, что Николаса так легко не проведешь.

У Луиса уже был печальный опыт общения с охотницей за деньгами. Его подцепили на крючок, когда ему было восемнадцать. Он был совсем молод и неопытен, когда решил, что влюбился в женщину двадцати пяти лет.