Шэрон Кендрик - Современная мадонна Страница 2

— В этом нет необходимости. — Она заговорила напряженно и резко. — Теперь я не вижу в этом ни малейшего смысла! Зачем тебе ехать в Ирландию, когда можно поговорить по телефону? Ты можешь просто порадоваться, что наконец-то я перестала иметь какое-либо отношение к твоей семье. То, чего ты всегда так хотел, наконец произошло.

— Я приеду, — повторил он, словно и не слыша ее возражений. — Мне нужно многое обсудить с тобой, Энджел.

Она уже открыла рот, чтобы предложить ему сказать все прямо сейчас, но сразу передумала. Что-то в его тоне подсказало ей: спорить с ним абсолютно бесполезно. Разве не говорил ей Чад, что Роури не принимает слова «нет»?

— Когда? — спросила она, надеясь, что успеет собраться с силами для достойной борьбы. И победы.

— В понедельник. Я буду у тебя в понедельник.

— Послезавтра, — почти прошептала она. Слишком скоро, подумала Энджел, чувствуя, что реальность снова обрушилась на нее, словно стихия, неподвластная человеку. Слишком скоро, она не успеет прийти в себя.

Но Роури, очевидно, неправильно понял ее:

— Я собирался быть у тебя завтра, но здесь так много дел. Я был занят… формальностями, — сказал он мрачно.

Она могла себе это представить: бумаги, законодательно удостоверяющие смерть… Энджел снова помолчала, стараясь осознать масштабы того, о чем узнала. Невероятно. В смерть мужа совершенно невозможно поверить.

Энджел закрыла глаза и вспомнила долгое, жаркое лето. Ирландская девочка, совсем одна в Лондоне, работает няней в стерильно чистом, но неприветливом доме. Энджел почувствовала себя тогда как рыба, выброшенная из воды на горячий песок. Но она не хотела признавать свое поражение и возвращаться домой, к вечно уставшей матери и к шестерым братьям, которые пальцем не шевельнут, чтобы хоть что-нибудь сделать самим.

Безрассудный Чад Мандельсон вошел в ее жизнь словно луч солнца. Чад не верил в проблемы; он только пожимал плечами и на всех и каждого смотрел с беззаботной улыбкой, которая покоряла всех женщин вокруг. Покорила она и Энджел. Он был из тех молодых людей, кого в Ирландии назвали бы соблазнителем, но во враждебном мире большого города для Энджел это не имело значения. Для нее он был словно скала, за которой она укрылась в непогоду.

Он был невезучим плохим актером, обожаемым своей старенькой мамой. Чад совсем не походил на сурового и строгого старшего брата. Глядя на них, было трудно поверить, что это одна плоть и кровь. Чад и Энджел встретились вскоре после смерти его мамы. От горя Чад не находил себе места. Позже девушка поняла, что именно поэтому он тоже привязался к ней. Им обоим требовалась поддержка. И они нашли ее друг в друге.

А теперь Чад погиб.

Энджел пыталась понять весь ужас этих слов. Темные мысли роились в голове. Она и не почувствовала, как телефон выскользнул из ее бессильных пальцев.

За сотни миль от нее, в Англии, Роури вздрогнул, когда в трубке раздался грохот. Телефон валялся на холодных плитах пола.

Глава вторая

Миссис Фипатрик, хозяйка отеля, легонько постучала в дверь убранной под старину гостиной и заглянула внутрь. В комнате на диване неподвижно сидела Энджел.

— Не потревожу?

Энджел подняла глаза от фотографии, которую держала в руках, и постаралась немного расслабиться. Все последнее время, с того самого момента, как она услышала о смерти Чада, и до этого дня, она испытывала сильное напряжение, а на ее лице застыло выражение недоверия и недоумения. Она могла заплакать в любую секунду. Такого с ней еще не случалось. Как бы ей ни приходилось тяжело, она обычно старалась сохранять спокойствие. Она откликнулась не сразу:

— Нет, миссис Фипатрик.

Хозяйка была очень взволнована. Энджел и не помнила, чтобы когда-нибудь видела ее в таком состоянии. Сейчас эта строгая дама волновалась даже больше, чем в тот день, когда гусь влетел в окно гостиной всего за несколько минут до появления приходского священника. Миссис Фипатрик говорила с сильным ирландским акцентом, поскольку никогда не уезжала дальше, чем на двадцать миль, от того места, где родилась.

— Джентльмен, которого ты ждешь… он здесь и скоро войдет. Он только что приехал на шикарной машине! — Миссис Фипатрик с трудом скрывала свое восхищение.

Энджел нервно выпрямилась и кивнула. Вот Роури и прибыл. Теперь понятно, почему миссис Фипатрик взволнована и смущена: не часто суровые, важные адвокаты появляются в ее отеле. Да, мужчины вроде Роури Мандельсона встречаются не на каждом шагу, по крайней мерс в этой части Ирландии!

— Хочешь, я провожу его сюда? — предложила миссис Фипатрик.

Энджел, оцепенев от напряжения, лишь слегка шевельнулась в ответ. Она не знала точно, к какому часу ждать Роури, поэтому поднялась в шесть и просидела все утро, одетая в черное с головы до ног. В этих местах традиция носить траур еще сохранялась. Густые темные волосы Энджел зачесала назад и стянула в тяжелый узел, закрепив гребнем. Сейчас она удивлялась, почему так невероятно волнуется перед встречей с братом мужа. Когда она утром укладывала волосы, ее пальцы дрожали и ей никак не удавалось укрепить гребень. Некоторые капризные прядки уже начали выбиваться из прически, свободно падая на шею.

— Спасибо. Ты не будешь возражать, если мы поговорим в этой комнате?

— Конечно, нет! — Миссис Фипатрик внимательно посмотрела на свою молоденькую собеседницу. — А как насчет нескольких капель бренди, Анжелика? На тебе лица нет!

Но Энджел лишь покачала головой, сдерживая дрожь. Сейчас только одиннадцать часов утра. Она не хотела, чтобы Роури Мандельсон, войдя, увидел, как она подносит стакан ко рту.

С тех пор как он позвонил, Энджел почти не спала. Только, лежа по ночам без сна, все снова и снова размышляла, зачем вообще он утруждает себя столь дальней поездкой. Может быть, ему как адвокату необходимо ощущать хоть какое-то подобие порядка в своей жизни и для этого он совершает правильные поступки? А почтение к вдове брата, по мнению Роури, несомненно, правильный поступок.

— Нет, я не хочу, спасибо. — Энджел попыталась слабо улыбнуться. — Не сейчас.

— Так я проведу его сюда?

— Да, пожалуйста.

Когда хозяйка вышла из комнаты, Энджел поставила фотографию обратно на столик возле дивана и судорожно сжала руки, чувствуя сильнейшее нервное напряжение. Впрочем, почему она должна нервничать из-за встречи с Роури теперь, когда прошло уже больше полутора лет? Она не знала.

Из-за трагедии, возможно.

Горе заставляет людей делать совершенно неожиданные вещи. Оно делает человека незащищенным и одиноким. И оно же заставляет с удивлением рассматривать старые свадебные фотографии, словно та красивая улыбающаяся зеленоглазая девушка — какая-то незнакомка, а не ты сама.