Энн Мэтер - Семейные тайны Страница 2

В душевой уже вовсю лилась вода, а он успел почти раздеться, когда в дверь позвонили. Вероятно, это миссис Киприани, устало подумал Бен. Заметила свет в окнах, вот и пришла извиниться за то, что не подготовилась к приезду хозяина. Холодильник-то совсем пустой! Что и говорить, он, конечно, ошибся, не сообщив экономке точную дату своего возвращения.

Но лучше бы миссис Киприани подождала до завтрашнего утра со своими объяснениями. Сейчас он был не расположен ее выслушивать. Но не открывать дверь тоже не годится! Набросив на себя темно-синий халат, Бен завернул кран и с выражением усталого смирения на лице отправился открывать дверь. Его поджидал сюрприз: на пороге стояла Кэсс. В руках — бордовая кожаная сумочка. Рядом, на полу, такой же чемодан.

— О, Бен! — с видимым облегчением воскликнула она. — Я вначале подумала, что откроет миссис Киприани, но затем поняла, что сейчас слишком поздно, а в наши дни даже экономки имеют право на отдых. За последние дни я несколько раз наведывалась сюда, но никак не могла тебя застать. По правде говоря, я сейчас уже направлялась в аэропорт, но решила сделать еще одну, последнюю попытку…

Кэсс говорила по-английски, на родном языке той бесподобно красивой женщины, на которой отец Бена женился, когда его сыну минуло пятнадцать лет.

По столь бурному потоку слов Бен понял, что Кэсс нервничает. Вьдавало волнение и бледное лицо с лихорадочным румянцем, и огромные глаза с расширенными зрачками. Что-то случилось, подытожил мысленно Бен, и его сердце взволнованно забилось.

— Входи, — кратко бросил он и, шагнув вперед, подхватил чемодан. Кэсс через силу улыбнулась и проскользнула мимо него в коридор. — В кабинет, — добавил Бен, увидев, что гостья остановилась в нерешительности. Затем ногой захлопнул дверь, поставил на пол чемодан и последовал за Кэсс в полумрак кабинета.

Включенная лампа разогнала тени и высветила очертания ее стройного тела под замшевым костюмом кремового цвета. Она похудела, невольно подумалось Бену. Впрочем, ему нет до этого никакого дела, раздраженно напомнил он себе. Кэсс никогда не отличалась пышностью форм, как подобает истинной итальянке, а с тех пор, как вышла замуж за Роджера Фиддинга, и вовсе сделалась худощавой.

— У тебя… найдется что-нибудь выпить? — спросила она.

Бен удивленно нахмурился.

— Ты имеешь в виду кофе?

Кэсс вздохнула. Помолчала, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Честно говоря, нет. Я предпочла бы что-нибудь покрепче. У тебя есть джин? Или водка? А может, виски?

Бен сунул руки в карманы халата.

— Кажется, оставался бренди, — холодно заметил он и, дождавшись утвердительного кивка Кэсс, сдержанно вздохнул и указал на стоящий возле окна диван с гобеленовой обивкой. — Сейчас принесу. Присядь, я быстро.

Но когда он вернулся с бутылкой и двумя бокалами тонкого стекла, Кэсс, явно чем-то встревоженная, по-прежнему стояла у окна.

— Спасибо, — произнесла она, порывистым движением принимая обеими руками протянутый бокал, в который Бен великодушно плеснул добрую порцию жидкости теплого янтарного цвета. — Ммм, чудесно! Как раз то, что надо!

— Пожалуй, ты права, — сухо заметил Бен, наливая себе чуть-чуть бренди, на самое донышко. — Так что же привело тебя во Флоренцию?

Кэсс отпила еще глоток коньяка и, покачав головой, ответила вопросом на вопрос:

— Где ты был? Я искала тебя повсюду.

— И в университете? — спросил он, не сводя глаз с Кэсс.

Девушка недовольно отмахнулась и со вздохом призналась:

— Нет, там не искала. Видишь ли… в университете у нас столько общих знакомых, а мне бы не хотелось, чтобы об этом узнали.

— Понятно. — Бен не мог сдержать нараставшее в нем раздражение.

— Так где же ты обретался? — повторила она, глядя на него в упор.

— Какая теперь разница? — небрежно пожал плечами Бен. — Я уезжал в Австралию и Новую Зеландию. Тебе следовало предупредить меня о своем приезде…

— Чтобы ты снова отказался от встречи под каким-нибудь благовидным предлогом? — перебила его Кэсс. — Дудки! Такое уже случалось, помнишь?

Бен смущенно отвел глаза.

— Я никогда не отказывался от встреч с тобой.

— Разумеется, — с горечью подтвердила Кэсс. — Но ты был — как бы лучше выразиться? — недосягаем.

Бен холодно взглянул на нее.

— У меня слишком много работы, Кэсс. Я не могу бросать ее, когда мне вздумается.

— Удобная отговорка! — скривилась она. — Ладно, все равно я уже здесь. Ты не против?

Бен вздохнул.

— Может, прекратим этот бессмысленный разговор? Объясни, зачем ты приехала, и я тогда отвечу, против я или нет. А где Роджер? Разве он не с тобой?

— Нет!

Она выпалила это слово с такой злобой, что Бен даже вздрогнул.

— Нет? — переспросил он, стараясь придать голосу оттенок праздного любопытства. — Зачем же ты приехала? За покупками?

Последовал столь же молниеносный и резкий ответ:

— Нет!

Бен с обреченным видом залпом выпил содержимое своего бокала.

— Я бросила Роджера, — объявила Кэсс после минутного замешательства. — И прежде, чем ты задашь очередной вопрос, должна предупредить тебя: папа об этом еще и не подозревает.

— Ты бросила Роджера?! — простонал Бен.

— Да.

— А сам Роджер об этом знает?

— Разумеется. Но ему неизвестно, где я сейчас нахожусь. — Кэсс судорожно облизнула губы. — Я остановилась в гостинице «Вилла Регина», помнишь такую? Если Роджер и догадается, что я отправилась сюда, он будет искать меня в «Эксцельсиоре» или «Савое». Но твоего адреса у него нет, а у папы он вряд ли осмелится его спросить.

Бен покачал головой.

— Но почему ты скрываешь эту новость от отца?

Кэсс резко повернулась на каблуках и подошла к окну. И, уже стоя спиной к Бену, произнесла:

— Сам знаешь почему. Он ни за что не одобрит мой поступок и не встанет на мою сторону. Вспомни, как он желал этого брака. Он так и не понял, что случай безнадежен.

Пальцы Бена нервно сжали ножку бокала.

— Откуда вдруг такая уверенность? — раздраженно спросил он. О покое ему можно теперь и не мечтать! Разве сосредоточишься на эпохе Амбруаза Джотти, ведь жизнь этого историка шестнадцатого века так далека от проблем, волновавших его собеседницу из двадцатого столетия?

Кэсс повернулась, допивая содержимое бокала. Ее гибкая шея казалась неестественно тонкой в свете ламп. От серебристо-белокурых волос будто исходило сияние. Кэсс уже исполнилось двадцать два года, но выглядела она гораздо моложе. Восемнадцатилетней! Бен поджал губы. Ему не хотелось вспоминать о том, какой была Кэсс в этом возрасте.