Диана Банэ - Золотой барабан Страница 2

— Давай прекратим это, Рита, остановимся на идее отпуска. Еще есть время все обсудить, я думаю, пара месяцев.

— Ты думаешь выдержать так долго?

— Я полагаю, что мне придется это сделать. Ты, должно быть, видела кучу материалов на моем столе!

— Я знаю, что это значит, поэтому нам сейчас лучше вернуться к работе.

Несколько позже Мегги сидела на высоком стуле, делая наброски карандашом. Совершенно непроизвольно дремотное чувство овладело ею. Золотые блики падала ей на веки, и она закрыла глаза. Ее рука, державшая карандаш, бессильно опустилась на стол. В ее голове рисовалась картина: сказочный барабан, стянутый крест-накрест золотыми тесемками, а сам он был красно-черный, позолоченный местами.

— Золотой барабан, — пролепетала она, открывая глаза. Вспышкой озарения вспомнила: пару дней назад читала в газете большую статью о необычном месте, где все еще праздновали старое Рождество, шестого января, день этот называли Эпифани. Проводили шествие, и обязательно со старым, легендарным барабаном… «Как странно! — подумала она. — Что за бред приходит в голову — мечтать и даже видеть это так ясно!» Мегги встряхнула головой — она никогда не видела такого барабана, никогда не слышала о нем ничего до чтения этой газетной статьи и не могла даже припомнить все содержание целиком. Пора было продолжить работу — она не могла сидеть ничего не делая. Она прогнала барабан из головы. Но не из своих грез. Той ночью она мечтала, и сновидения снова возникли точно в то же время, что и в предыдущую ночь.

Июнь, 29, 1746

— Расскажи мне о своем барабане.

Просьба Маргарет проникала прямо в серые глаза Дугласа, и они заблестели на его очень бледном лице. Его голос, все еще подростковый, высокий, срывался на шепот:

— Сам принц дал мне барабан, и он назвал его Золотой барабан, и мне, смелому барабанщику, дал нести его первым. Он сказал, что барабан благословит сражение.

— Но так или иначе мы потерпели поражение, — сказала Маргарет хмуро, поддерживая подбородок руками. — Более тысячи человек напали на Драммоси Муэр в местечке, называемом Куллоден. По крайней мере, так я слышала об этом от кузины Флоры.

— Да, это так, — Дуглас подражал ее хмурому настроению. — Наши роды никогда не будут такими же снова.

— Я полагаю, что ваш барабан был освящен для несправедливой войны.

— Это не мой барабан, это барабан принца Бонни Чарли, и это плохо, что ты, девчонка, несерьезно относишься к этому!

Маргарет тряхнула головой и скрестила руки на том месте, где начинала формироваться грудь.

— Я не буду с тобой общаться, если ты постоянно будешь называть меня «девчонка». Лишь мой отец называет меня так, но поскольку моя мама умерла в прошлом году, я — хозяйка в этом доме! Кстати, я не хотела тебя обидеть неуважением к барабану принца. Хотя, по-моему, это больше твоя вещь, чем его.

— Я согласен с тобой, Маргарет Макквари, это весьма справедливо. После сражения никто не остался мальчиком, все повзрослели, это совершенно верно. Мой отец умер там, при Драммоси. Я до сих пор удивляюсь, как я остался жив.

— Я прошу меня извинить, — сказала Маргарет. Она смотрела на огонь, думая о смерти, о войне и о шотландской гордости. — Мой отец сказал, что Макдональды, хотя они и наши родственники, поступили глупо, последовав за молодым наследником престола. И даже когда невозможно было бороться, они посылали деньги.

— Деньги были необходимы, пока шла борьба, — сказал Дуглас значительно. Он поднял голову и посмотрел на Маргарет с интересом. — Я слышал, что Флора Макдональд — ваша кузина?

— Да, — улыбнулась Маргарет.

Дуглас понизил голос до шепота, поскольку было опасно говорить об этом, но кто мог устоять от соблазна:

— Смелая женщина Флора Макдональд! Как умно она помогла принцу спастись, нарядив его в одну из своих служанок!

Маргарет кивнула, ее глаза сияли:

— Моя кузина умная и смелая, но я уверена, вы знаете, то, что она сделала, — это большой секрет. — Она ловко сменила тему разговора: — Я мало знаю о тебе и о том, как Золотой барабан спас тебе жизнь.

— Да, — он задумчиво кивнул головой. — Это верно. Картечь, что пробила мое плечо и сломала кость, должна бы поразить меня в грудь, но она скользнула по ободу верхней части барабана, — он неуклюже повернул барабан на коленях, поскольку мог пользоваться только одной рукой, и указал кивком. — Смотри, вот здесь, где ободок, имеется вмятина. Барабан и я, мы оба будем носить шрамы.

Маргарет приблизилась так, чтобы можно было лучше рассмотреть вмятину.

— Я думаю, что ты получил большее повреждение, чем барабан, — заявила она, поднимая глаза на Дугласа, — на нем лишь крошечная вмятина.

Она оказалась слишком близко к нему и понимала, что ей следовало бы вернуться на прежнее место, но не могла этого сделать: его глаза притягивали и держали ее — они были серыми, с черными ободками. Такие необычные, такие глубокие и спокойные. Это не глаза простого парня, о, нет! Ее сердце забилось чаще, у нее перехватило дыхание, она почувствовала что-то новое, дикое и сладкое.

— Твои волосы ярче огня, Маргарет, — сказал он.

В этот момент она поняла, что любит его. Он был еще мальчиком, но она видела, как он становится мужчиной. Маргарет сказала мягко:

— Ты льстишь мне, Дуглас Дуглас.

Он попробовал улыбнуться, но гримаса боли искривила его губы, а на лбу выступили крупные капли пота. Он опустился на стул, потеряв опору о барабан, и инстинктивно пытался дотянуться до него раненой рукой.

— А-аа! — вскрикнул он, затем сомкнул губы и воцарилась тишина.

Маргарет вскочила на ноги, не обращая внимания на барабан, который упал на пол и издал резонирующий звук. Она подхватила Дугласа под плечи и поддержала его осторожно, приговаривая:

— Тебе необходимо лечь, отдохнуть, а не сидеть на стуле перед огнем. Идем, я помогу тебе лечь в постель.

— Уф, — выдохнул Дуглас, слишком ошеломленный своим состоянием, чтобы разговаривать. Он прислонился к Маргарет. Пот струился с его горячей кожи. Маргарет понимала, что этот жар не от огня камина. Она видела это и ранее: потоотделение, внезапная лихорадка означали, что рана заживает плохо. Дуглас весь горел, и она была в страхе за него. Страх сделал ее сердитой.

— Идем со мной, Дуглас из рода Дугласов, ты, большой, тяжелый и неуклюжий парень! Ты пытаешься убить себя, так рано встав с постели? Ты пытаешься походить на какого-то героя?

— Не надо, н-нн, — он слабо проворчал: каждый шаг к кровати на другой стороне комнаты требовал усилий, — не надо сердиться на меня так, Маргарет, я, н-нн, я знаю, что я не герой.