Одиночка - Алина Савельева Страница 2

— Держите! — протянула Таня мне и Свете по пластиковому стакану с напитками.

— Это алкоголь? — спросила я, не сомневаясь, что из безалкогольного тут будет только роса поутру. И то, тому кто проснётся первым.

Закатив глаза, Светка проорала мне в ухо:

— Лика, не занудствуй! Мы же веселиться пришли! Это всего лишь лёгкий коктейль!

И я, вспомнив слова своего психолога, решила устранять свою проблему с доверием. А кому ещё верить, если не подругам?

Они же, стоя рядом, весело подтанцовывали и переглядывались с тремя парнями, стоявшими на другой стороне поляны у самого леса. Я не придала этому особого значения. Что в этом удивительного? Мы молоды, свободны, энергичны! Когда еще, если не сейчас вкусить эту жизнь, на полную катушку?

Правда коктейль оказался дико горьким. Я и до этого пробовала алкоголь с родителями на новый год. Но в этот раз что-то пошло не так. Минут через двадцать мне вдруг стало невыносимо жарко, по всему телу пробегали короткие импульсы, скручиваясь внизу живота. Соски вдруг стали твёрдыми, предательски натягивая короткий топ. В голове как будто туман, а ноги ватные. Во рту пересохло, но пить из этого стакана я больше не стала, уверенная, что причина моего состояния именно в напитке. Мне что-то подсыпали… но кто?

Пытаясь сконцентрировать уплывающий взгляд на подругах, я хотела понять, в порядке ли девочки?

Света с Таней были явно бодрее и трезвее меня. Переглянувшись, они подошли ко мне с двух сторон:

— Тебе плохо, Лика?

— Может, немного прогуляться?

— Давай мы с тобой отойдем отсюда немного?

Девочки, засыпая меня вопросами, подхватив с обеих сторон под руки, повели меня на другую сторону поляны. И я была им очень благодарна за это. Не хотелось бы опозориться перед всеми, опорожнив желудок посреди поляны.

Только я открыла рот, чтобы поблагодарить подруг, как они вдруг отпустили меня, оставляя одну в кромешной темноте леса. Ухватившись за ствол ближайшего дерева, мне оставалось лишь наблюдать как девочки быстрым шагом удалялись обратно, а вместо них ко мне направлялись три парня…

Те самые, с которыми переглядывались девочки, пока мы пили коктейли…

Глава 2 Цена доверия

Насмешливые, хищные взгляды этих троих не предвещали ничего хорошего. Мне казалось, что после гибели родителей я уже ничего не испугаюсь, но сейчас моё тело сковало от леденящего кровь ужаса. Их трое. Я одна. И я не Джеки Чан… к сожалению…

— Ну что, крошка, повеселимся? — спросил самый высокий из них. И, улыбнувшись, продемонстрировал отсутствие зуба на верхней челюсти.

Я молчала, пытаясь проглотить комок в горле. Но он только больше раздувался, не желая исчезать.

— Какая горячая девка! — произнес второй, резко схватив меня за грудь.

Мой писк утих под вонючей и липкой ладонью этого урода. Переместив руку с груди на талию, он потащил ещё дальше в лес.

Мгновенно пронеслись мысли об истории в нашем городе, где девушку, опоив наркотиками, изнасиловал мужик. Я тогда ещё подумала, что она дура! Мало того, что пошла в квартиру к малознакомому человеку, ещё выпила из рук незнакомца напиток! Я была уверена на сто процентов, что со мной такого никогда не случится! Но, оказывается, напитки из рук подруг тоже бывают опасными…

Туман в голове все больше густел и тело отказывалось слушаться. Я пыталась вырваться, но шансов справиться с тремя парнями, пусть даже они были далеко не качками, у меня не было. Они все дальше тащили меня в лес, наперебой радостно приговаривая:

— Ох, детка, сейчас мы сделаем тебе хорошо!

— Будешь визжать, как свинья, тебе понравится!

— Было столько членов у тебя одновременно? Щас кайфанешь!

Остановившись, достаточно далеко от поляны, когда звуки музыки уже не были такими оглушающими, они швырнули меня на землю, топчась вокруг. Это был единственный шанс позвать на помощь, и я с неимоверным трудом цепляясь за сознание, что есть мочи заорала:

— Помогите!

Увесистый кулак в лицо, к моему сожалению, не отправил меня в небытие, причинив только резко пронзающую боль от глазницы до затылка.

Один из сволочей схватил меня за волосы, зажал рот, наверное, разглядывая наливающийся синяк, сказал:

— По морде не бейте, челюсть свернете, как она сосать будет? А ты, — дыхнул он мне в лицо гнилью незалеченных зубов, смешанной с вонью табака, — ещё раз пикнешь, я тебе язык вырву и глаза выколю, усекла?

Мой ответ им был не нужен. Тут же с меня начали срывать одежду, попутно лапая, оставляя синяки, грубо сжимая всё, до чего дотягивались. Липкий холод ужаса сковал сознание и тело, но я все же пыталась отбиваться. Однако тут же все мои конечности были зажаты в руках отморозков.

— Улётная соска! До утра не отпустим, — заявил один из них.

— Она ещё завтра за добавкой придет, — ржал третий, с обилием рытвин на лице.

Хотя… их неидеальная внешность тут не при чем. Они уродливы внутри, и это не исправить никакими косметическими методами.

Воспользовавшись, что его друзья удерживали меня по рукам и ногам, «краснолицый» устроился между моих разведенных в стороны бедер. Он стащил свои штаны и едва я увидела, как он, достав свой член, дёргает его, обхватив рукой, чувство омерзения и тошноты подкатили нестерпимо близко. Я чувствовала, что меня вот-вот вырвет… на собственное лицо, потому что я даже не в силах его повернуть в сторону.

— Здарова, парни, развлекаетесь? — неожиданно громко прогремел рядом вопрос.

Из-за спутанных волос, лежавших колтунами на лице, я не могла разглядеть говорившего.

Осознание, что к троим добавился четвертый, привело меня в ужас, до такой степени, что я начала задыхаться, теряя способность заглатывать кислород. Промелькнула мысль, что там, на поляне, около полсотни ещё пьяных и, возможно, таких же отморозков. Это было последнее, о чем я подумала, проваливаясь в темноту.

Глава 3. Лимит доброты

Адская боль в висках и затылке было первым, что я почувствовала, приходя в сознание. Судя по ощущениям, я лежу на чем-то мягком. Запахов и звуков нет. Совсем. Я не в лесу? Как же страшно открыть глаза. Но придется. Надеюсь, всё уже кончилось, и я уже одна.

Осторожно приоткрываю глаза и торопливо снова зажмуриваюсь от вспышки яркого света, ослепившего и принесшего новый болезненный спазм. Этот яркий свет, словно острый клинок вонзился в глаза и продёрнул лезвие до висков.

Но, постепенно привыкнув к яркому освещению, я всё же огляделась.