Виктория Паркер - Невинная соблазнительница Страница 20

Ева понимала, что не стоило развивать тему, но не удержалась. Она испытывала почти физическую боль, представляя жену Данте. Вероятно, томная брюнетка обладала редкими достоинствами, если Данте повел ее к алтарю.

– Ты любил ее? – Голос Евы сорвался.

– Любовь – удел слабых и зависимых. – Смех Данте был злым. – Я не отношусь к этой категории.

Конечно нет. Он всегда воплощал неукротимую силу и власть.

Данте провел ладонью по лицу, запустил пальцы в густые волосы:

– Ева, пойми, я не могу спокойно наблюдать, как ты тонешь.

– У тебя нет другого выхода, – упрямо заметила она.

– Только скажи, чего ты хочешь. Давай, оплачу аренду, куплю дом в престижном районе Лондона в бла годарность за то, что ты помогла заключить сделку.

Ева только недоуменно развела руками:

– Это твой единственный ответ на все? Деньги?

Данте небрежно пожал плечами, но, похоже, слова задели его. Он действительно не сомневался, что женщинам нужны только его деньги. Сердце Евы наполнилось состраданием. Сколько раз она сама мечтала, чтобы за скандальным имиджем отца, за творческой репутацией матери, даже за славой бесстрашного автогонщика Финна люди увидели ее – Еву. Ей хотелось человеческого общения, а вместо этого ее просили достать пропуска на престижные показы мод, познакомить с знаменитым братом или рассчитывали оказаться рядом на фотографии. Подумать только, ведь все это время гордый Данте Витале испытывал похожие чувства. Забыв осторожность, Ева коснулась пальцами его щеки, обняла ладонью упрямый подбородок. Он должен услышать ее слова.

– Ох, Данте, мы встретились, когда ты был беден. – «И я полюбила тебя тогда». – Мне от тебя ничего не надо.

Сдвинув брови, Данте пристально смотрел ей в лицо завораживающими янтарными глазами, пытаясь определить, насколько она искренна. Вероятно, у него возникли сомнения, потому что взгляд вдруг стал горячим, тяжелым, пронзительным. Воздух вокруг словно раскалился.

– Ты сейчас лжешь, Ева, и сама это знаешь. Ты чего-то хотела от меня тогда и хочешь до сих пор. – В его голосе звучали страстные, пугающие интонации.

Ева отдернула руку и осторожно отступила назад. Ее сердце стучало так громко, будто рядом топало стадо слонов. Ева понимала – надо бежать, спасаться, но его взгляд удерживал на месте, а угрожающая поза не оставляла сомнений в намерениях. Через мгновение он обхватил ее талию сильными руками и привлек к себе.

– Отпусти меня! – задохнулась Ева, упираясь ладонями в мощные плечи. Игра твердых муску лов под пальцами откликнулась трепетом в низу живота, всплеском сексуального влечения.

Чувственные губы Данте изогнулись в легкой усмешке.

– Повтори это так, чтобы я поверил, дорогая, – прошептал он низким, волнующим голосом.

«Господи, ну почему он так неотразим?»

Ева собрала последние силы:

– От-пус-ти…

Он не дал ей договорить. Легко прикусил ее пухлую нижнюю губу, потом накрыл поцелуем рот. Ева в изнеможении закрыла глаза. Мир для нее померк, но она сделала еще одну попытку:

– Взрыв. Вспомни. Нельзя забывать об опасности… Данте ласкал ее шею, и Ева окончательно утратила способность мыслить. Его небритый подбородок коснулся гладкой кожи ее щеки – эротичное покалывание сводило с ума. Большие ладони сжали ее ягодицы, и Данте резким движением тесно прижал ее к себе и начал дразнить долгими нежными поцелуями. Ева ощутила его твердую плоть, упиравшуюся ей в живот, и повернула бедра так, чтобы лучше чувствовать эрекцию. Она не сдержала сладострастного стона. Данте ответил низким горловым звуком. Казалось, их окутала густая аура плотского вожделения.

– Я хочу тебя, Ева.

Мысль о том, что в диких джунглях она подверглась нападению безжалостного хищного самца, должна была вызвать у Евы панику, желание вскарабкаться на самое высокое дерево, однако она испытывала небывалый прилив жизненных сил. Он искренне желал ее, а она мечтала отдаться ему, стать добровольной жертвой темной первобытной страсти. Пусть в первый и последний раз.

Ей нечего опасаться за сердце – она уже не наивная девочка. Главное, чтобы он не остановился, потому что она не переживет, если он оставит ее.

– Ты целуешься как обольстительная сирена.

Разве? Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о том, что ждет нежную сирену в недрах его царства. Если бы Ева не балансировала на грани сексуального помешательства, она бы рассмеялась. Что, если она снова разочарует его? Господи, что за мысли лезут в голову?

– Данте, мне надо… паковать вещи. Я улетаю завтра рано утром… – «И боюсь не оправдать ожиданий».

Но это ее последний шанс познать глубину настоящей страсти.

Властным движением Данте подхватил ее на руки. Ева обвила ногами его бедра так, что кружевные трусики уперлись в длинный, напряженный фаллос. У нее непроизвольно вырвался умоляющий возглас.

– Сейчас твое место в моей постели, дорогая.

Глава 8

Прижимаясь всем телом к мощному торсу, Ева целовала Данте в шею, щеки, пока он нес ее вверх по широкой лестнице особняка. Когда она запустила пальцы в густые вьющиеся волосы, он пробормотал сквозь сжатые зубы:

– Господи, Ева!

Неловко споткнувшись, он остановился на верхней площадке, чтобы утолить сексуальную жажду глубоким поцелуем, и крепче обнял Еву. Она молилась только о том, чтобы он не переставал целовать ее, не давая времени на раздумья. Похоже, Данте разделял ее желание быстрее добраться до постели. Не мешкая, он продолжил путь дальше по коридору к спальне. Только когда захлопнулась дверь, он позволил Еве скользнуть вдоль длинного мускулистого тела и встать на ноги. Задыхаясь, они не прерывали нетерпеливых ласк. Еве казалось, что ее тонкие пальцы белошвейки слишком медленно расстегивают рубашку, пока она не рванула ее в стороны.

– Мучит голод? – усмехнулся Данте.

– Умираю, – откликнулась Ева.

У нее должно получиться. Она сделает все, что он захочет. Она прочитала достаточно любовных романов, чтобы представлять себе, как люди занимаются сексом. Всю неделю ей удавалось играть трудную роль с талантом и достоверностью, достойными «Оскара». Энтузиазм компенсирует отсутствие опыта, которого у нее не больше, чем у монахини, но ни за что на свете она не разочарует его, как в прошлый раз.

Ева разгладила ладонью мягкие волоски на его груди:

– Ты такой горячий. Просто полыхаешь.

– Все для тебя.

Данте скинул брюки на пол и отодвинул ногой. Ева отвела взгляд, зная, что выдаст себя, вспыхнув как дурочка. Он расстегнул молнию на ее юбке, легко соскользнувшей вниз. Его пальцы пробрались под резинку трусиков. Данте почувствовал новый прилив возбуждения: Ева ничем не напоминала его прежних худощавых женщин. Он смял ее губы, не в силах сдерживать себя.