Кэрол Маринелли - Розовый алмаз Страница 20

Сидя на полу в холле, не зная, с чего начать, она протянула руку к маленькой коробке и вытащила наугад одно письмо. В ту же секунду, как только она открыла его, ее страхи подтвердились.

Закари оказался прав.

«19 мая 1985 года

Лидия!

Я снова ждал тебя всю ночь, как и год назад. Ты знаешь, для меня слишком рискованно самому приходить к тебе. Умоляю, свяжись со мной. Дай мне знать, что у тебя все хорошо. Я знаю, что мы не можем быть вместе, но мы договорились встречаться один раз в год. Пожалуйста, не лишай нас этой редкой радости.

Буду ждать следующего года.

Всегда твой Эгей».

«Буду ждать следующего года… К тому времени мне бы исполнился годик, — подумала Эффи, чувствуя, как слезы катятся по ее щекам. — А в мае 1985 года мама была беременна мною! Неудивительно, что она не стала встречаться с Эгеем».

Она прочитала еще несколько писем. С каждым годом мольбы Эгея становились все отчаяннее, все настойчивее. А потом писем не стало. Должно быть, он, наконец, сдался.

Усталым взглядом Эффи посмотрела на коробки. Она начала с конца истории, но у нее уже не было сил переходить к началу. И только Эффи успела подумать, что у нее еще будет для этого время, как в проеме входной двери появилась темная фигура.

Ее передышка закончилась.

— Ты должна вернуться! — Закари казался огромным и совершенно неуместным в ее маленьком холле. — У тебя нет другого выбора.

— В нашем договоре есть пункт о разводе, — возразила Эффи, не в силах заставить себя посмотреть ему в лицо.

Закари метался по дому, как посаженный в клетку тигр, то бросая гневные взгляды на висящие на стенах картины, то вытаскивая один за другим фолианты из книжного шкафа.

— Это же первое издание! — воскликнул он, держа в руках старый увесистый том в кожаном переплете. — А каждая из этих картин стоит не меньше, чем весь этот дом! Зачем тебе вообще надо было работать?

— Я и не знала… — Эффи поежилась, чувствуя себя совершенно несчастной. — Они всегда были здесь. Я и понятия не имела, чьи это подарки.

Закари вел себя как захватчик, уверенный в своей силе, которая давала ему право на все.

— Надо же, а вот и шкатулки из Египта! — хмыкнул он, заходя в комнату ее матери. — Должно быть, из тех, что приносили в дар посланники, прибывая во дворец Аристо… — Он взял с туалетного столика маленький флакон для духов из цветного стекла, который так нравился Эффи. Она все больше погружалась в уныние, чувствуя, как одно за другим обесцениваются дорогие ей воспоминания. — Этот флакон — часть редкой коллекции. — Закари усмехнулся. — Смотри-ка, весь твой дом наполнен вещами из дворца! Что ж, все к лучшему. Тебе не придется привыкать — ты и так всю жизнь была окружена сокровищами.

— Я не знала! — всхлипнула Эффи.

— Нравится тебе это или нет, — продолжал Закари, — но только ситуация изменилась. Люди теперь знают, кто был твоим отцом. И ты уже не сможешь продолжать работать, как прежде… — Он смотрел на ее слезы, чувствуя свою вину за то, что ей приходится проходить через это. Но, с другой стороны, был ли у него выбор? В любом случае он, можно сказать, облагодетельствовал ее. Эффи была простой дворцовой горничной, а теперь стала королевой. Так чего же ей плакать? — В конце концов, — подытожил он, — у тебя есть ответственность перед народом.

— Что?!

— Думаешь, новость, что их король разводится, пойдет на пользу подданным? У них и так достаточно проблем. Поэтому ты сегодня же вернешься во дворец. Пока я правлю, ты обязана служить народу!

— Ты и так получил все, что хотел, Закари. Зачем тебе еще и я?

— Потому что у королей не бывает таких быстрых разводов! — взорвался он. — Жены не уходят от них сразу же после первой брачной ночи!

Эффи знала, что он прав, знала, что она проиграла. Как бы ей ни хотелось вернуться к своей прежней жизни, она, эта жизнь, больше не существовала.

— Ладно. Я останусь с тобой. — Несмотря на душившие ее слезы, голос Эффи звучал твердо. — Я буду выходить вместе с тобой, буду есть за твоим столом. Но уже никогда, никогда мое сердце не будет принадлежать тебе!

Он не совсем понимал, о чем говорила Эффи. Но это было не так уж важно. Главное, что она останется с ним во дворце и не будет никакого скандала с разводом…

— Но при условии, что я буду спать в своей комнате!

— Нет! Ты будешь спать со мной!

— Никогда! — Она бросила в него это слово, как если бы сама мысль об этом была ей противна. — Заведи себе любовницу, если ты уж так печешься о традициях. Комната для нее уже есть.

— Нам нужны наследники!

— Я приду к тебе, когда буду готова. — Ее голос звучал совершенно спокойно. — Тогда ты и возьмешь меня.

— Возьму… тебя?..

— И ты выполнишь свой долг, — кивнула Эффи. — Ведь это все, что тебе от меня нужно?

Все было совсем не так, как ожидал Закари. Он думал, что Эффи будет расстроена или сердита на него. Но ее глаза были как два ледяных озера, маленький рот, всегда готовый к улыбке, сжался в упрямую складку.

— Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. — Тон Закари был примирительным. — Но пройдет время, и ты поймешь, что у меня не было другого выхода.

— Ты мог бы сказать мне. Ты мог бы сказать, что тебе нужен лишь этот камень!

Закари нахмурился:

— Я как-то не привык обсуждать вопросы государственной важности с горничными. Пока ты не стала моей женой, я не мог говорить с тобой о таких вещах.

— Вот и получил, что хотел!

— Ладно, — отрезал Закари. Последнее слово все равно останется за ним. — До свадебной церемонии ты можешь спать одна. Во дворце это поймут, к тому же ты пока успеешь привыкнуть к своему новому положению. Но после свадьбы ты будешь моей женой. В полном значении этого слова.

Глава 9

Эффи никогда еще не было так одиноко. Постоянно окруженная людьми, живущая по весьма насыщенному распорядку дня, она все равно чувствовала себя покинутой.

Просыпалась Эффи рано. Тут же, как по команде, в ее комнате появлялись модельер и парикмахер. Ей выбирали костюм, причесывали, делали макияж — в общем, трудились над ней до тех пор, пока ее вид, по их мнению, не становился достоин того, чтобы она могла сидеть за одним столом с его величеством.

Теперь она казалась лишь тенью себя прежней. С каждым уроком риторики, с каждым часом, что ей приходилось высиживать, слушая историю Калисты или вникая в детали ее внешней политики, с каждой унизительной минутой, когда ей показывали, как нужно ходить, как сидеть, как выходить из машины, как отвечать на рукопожатие или поклон, Эффи чувствовала, как разрушается личность той прежней наивной девочки, какой она была до замужества.