Мейси Эйтс - В объятиях снежной леди Страница 20

Сейчас она вдруг поняла, что ее отцу было наплевать на то, что она не вышла замуж за принца. Что ему нет никакого дела до того, спит ли она с человеком, с которым заключила сделку с целью вернуть «Лондонскую диву». Отец никогда ее не простит. Она больше никогда не станет его любимой принцессой.

До нее нет дела никому, кроме нее самой. Вместо того чтобы жить нормальной жизнью, она на двенадцать лет застряла в прошлом. Ее охватила грусть, но вместе с ней появилось ощущение свободы и уверенности в том, что она приняла правильное решение.

Она прекрасно понимала, что у нее не может быть серьезных отношений с Дмитрием, но ее это устраивало. Ей не нужно будущее с Дмитрием. Ей нужно собственное будущее. Такое, в котором ей не придется тщательно взвешивать каждый свой шаг, чтобы еще сильнее не разочаровать отца.

Это будущее начнется сегодня вечером. Она наконец сделает то, в чем отказывала себе все эти годы.

– Ты уверена, что действительно этого хочешь? – спросил Дмитрий.

Виктория подняла бровь:

– Я произвожу впечатление неуверенного в себе человека?

– Нет, – хрипло произнес он. – Я хочу того же, что и ты. Нам нужно подождать всего один час.

Внутри у Виктории все дрожало, но не от страха, а от сексуального желания, которому она наконец даст выход.

– Да, – сказала она. – Всего час.

Глава 9

Время тянулось медленно. Дмитрию казалось, что этот час не закончится никогда.

До тех пор пока его отец не превратился в жестокого монстра, он был беззаботным мальчишкой и не обращал внимания на время. Ночи, которые он проводил на улице после того, как мать выгнала его из дома, оказались длиннее ночей в уютной постели в родительской квартире.

Дмитрий привык к относительности времени, но сейчас ожидание было наполнено новыми ощущениями. Каждая минута беседы с гостями казалась ему пыткой. Он вполуха слушал то, что ему говорили. Все его мысли были о том, как он расстегнет молнию на красном платье Виктории, стянет его с нее и прикоснется к ее нежной бледной коже. Как они упадут на мягкую постель и их тела сольются воедино. Как она будет дрожать под ним в экстазе освобождения.

В очередной раз посмотрев на часы, он обратил внимание на отсутствие над ними кожаного браслета, который он носил до этого много лет. Сегодня ночью он получит свой браслет назад. Виктория сказала, что готова ему отдаться. Что это ее выбор. Ее решение.

Как ему продержаться еще пару минут?

Сосчитав про себя до ста двадцати, Дмитрий пробормотал слова извинения и пошел прочь от человека, который что-то ему рассказывал. Он знал, что повел себя невежливо, но ему было все равно. Он мог думать только о Виктории и ее красивом теле. Он не может предложить ей ничего, кроме секса, но ее это, похоже, устраивает.

Он наблюдал за ней, поэтому знал, что она находится в другом конце зала. Пересекая просторное помещение, он смотрел только на нее. Ее светлые волосы были уложены в элегантный узел на затылке, из которого выбивалось несколько завитков. На ней было красное платье с глубоким вырезом на спине. Спереди оно, напротив, было закрытым. Эта женщина больше скрывала, чем открывала, что делало ее загадочной и неотразимой.

– Виктория, – обратился он к ней, и на ее щеках тут же проступил румянец. – Нам пора идти, дорогая. – Он посмотрел на людей, с которыми она беседовала: – Если, конечно, у тебя нет более важных дел.

– Конечно нет. Разве для меня может быть что-то важнее, нежели провести вечер с тобой? – произнесла она кокетливым тоном, рассчитывая на то, что гости на них не обидятся и поверят в искренность их чувств друг к другу. – Вы нас понимаете, не так ли? – добавила она с озорной улыбкой, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, куда они идут.

Подмигнув женщинам, с которыми она разговаривала, он положил руку на талию Виктории, и она прижалась к нему. Женщины переглянулись, и по их виду он понял, что каждая из них хотела бы сейчас оказаться на ее месте. Но, к несчастью для них, его интересовала только Виктория.

– Нам нужно сначала заглянуть в гардероб, – сказал он, ведя ее к выходу.

– Обязательно, – ответила она, помахав гостям.

– Ты не передумаешь?

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Потому что ты сейчас напряжена так, словно идешь на виселицу, а не в спальню с любовником.

– Тебе придется быть терпеливым. Я не очень опытна.

Дмитрия охватило чувство вины.

Разумеется, ей недостает опыта. Ее первый любовник ее обманул. С тех пор она крайне осторожна, и он не может ее винить. Он предполагал, что у нее было всего два-три сексуальных партнера. Эта мысль вызывала у Дмитрия чувство неловкости, поскольку у него за всю жизнь было столько женщин, что он сбился со счета. Все его партнерши были опытными, и он овладевал ими без зазрения совести.

Чувствуя, как напряжена Виктория, он беспокоился, но не настолько сильно, чтобы пойти на попятную. У него либо вообще нет совести, либо он спрятал ее так глубоко, что ее голос до него не доходит.

Он настоящий мерзавец, поэтому не должен прикасаться к Виктории своими грубыми татуированными руками. Руками, запачканными кровью.

Он не заслужил такую женщину, как Виктория. Он не может предложить ей ничего, кроме секса. Вот только эти доводы разума не смогут его остановить.

– Тебе не следует меня бояться, – сказал он ей. – Я не хочу сделать тебе больно.

– Я не передумаю. Я уже все решила.

Они подошли к гардеробу. Виктория протянула женщине за стойкой номерок, и та через несколько секунд принесла ее шаль и клатч. Виктория тут же открыла сумочку и, достав из нее дрожащими пальцами браслет Дмитрия, вложила его ему в ладонь.

– Вот видишь? Я приняла решение не под воздействием желания. Ты меня не соблазнял. У меня был целый час, чтобы все обдумать. Даже больше, если учитывать время, которое займет этот разговор и возвращение в номер. Я по-прежнему намерена сказать тебе «да» и вернуть тебе твой браслет. И я по-прежнему тебя хочу.

Сказав ей, что этот браслет не имеет для него особого значения, Дмитрий солгал. Он принадлежал его отцу. Дмитрий снял его с руки покойного.

Этот браслет служил ему напоминанием о том дне, когда пришлось выбирать между жизнью отца и жизнью матери и своей собственной. По правде говоря, вариант у Дмитрия был всего один, и ему хватило смелости сделать страшный выбор.

Он надел браслет на левое запястье, на котором носил его много лет.

– Ты понятия не имеешь, как я этому рад, милая.

Дмитрий обнаружил, что его руки тоже дрожат. В его душе творилось что-то странное, чему он не мог подобрать название, поскольку никогда прежде не испытывал ничего подобного.

Что-то близкое к этому он чувствовал за несколько секунд до того, как в руке у него оказался пистолет и он сделал роковой выстрел. В тот момент он спас себя и свою мать, но потерял контроль над своей дальнейшей жизнью. У него был всего один вариант дальнейших действий, пугающий и неизбежный.