Грейс Грин - Одолевая власть любви Страница 20

Когда он ушел, Кенни вернулась в гостиную и подошла к окну. Поднялся сильный ветер, и дождь забил в оконные стекла. Стекла задрожали.

Как и она сама.

Прошлое нахлынуло на нее, и боль сжала ей сердце, когда она вспомнила свой визит к доктору Джемисону. Надо же, какая у него оказалась память! Наверное, это профессиональное. Ей не забыть тот визит в его клинику! Именно тогда вдребезги разлетелись ее девичьи мечты и навсегда изменилась жизнь.

Приехав в «Роузмаунт» на Рождество, она решила, что пора обратиться к врачу. У нее была довольно длительная задержка, но сперва она приписала это несчастному случаю, потом — стрессу от первого семестра в университете. Последние несколько недель ей сильно нездоровилось, поэтому она и обратилась к доктору Джемисону. Это было единственное место, куда она могла обратиться вечером двадцать четвертого декабря.

Его приемную она покинула в шоковом состоянии. Но шок быстро сменился страхом. Ей придется рассказать дедушке. И нет смысла откладывать, он ведь все равно рано или поздно узнает. Заплетающейся походкой она шла из клиники, ничего не видя вокруг себя.

Дед начал кричать, что она опозорила честь семьи… и требовать, чтобы она назвала имя отца ребенка.

Она, рыдая, призналась, что не может это сделать.

Гнев исказил его холеное, породистое лицо. Скандал кончился тем, что он указал ей на дверь.

Кенни молча повиновалась.

Ничего этого не случилось бы, если бы она в конце сентября не поехала вместе с Эшли на каникулы в Сиэтл.

«Блэк бэте», ее любимая рок-группа, давала благотворительный концерт в Меривейл-парк, за Сиэтлом. Кузина Кенни, Эшли, работала в городе и снимала там квартиру. Поэтому, когда она позвонила и сказала, что достала два билета на субботний концерт, Кендра с восторгом приняла предложение.

Эшли не была ее кузиной в полном смысле слова, она принадлежала к отдаленной ветви семьи Уэстмор. Дедушка Кенни порвал с ними все отношения, когда отец и мать Эшли прошли через скандальный развод. Эшли в ту пору было тринадцать лет, Кенни — одиннадцать. Но втайне от дедушки девочки продолжали дружить. Эшли ушла из школы в шестнадцать лет и поступила на работу в салон красоты в Сиэтле. Кенни в семнадцать с отличием окончила школу в Лейквью, поступила в университет Британской Колумбии и жила в общежитии.

Концерт должен был состояться в субботу днем.

Кенни приехала на автобусе из Ванкувера в Сиэтл накануне вечером. На следующий день девушки сели в красную «проубу» Эшли и отправились в Меривейл-парк. Было жарко, вовсю светило солнце, и на огромном, заросшем травой поле уже собралось бесчисленное количество народу.

Сотрудник стоянки указал Эшли место под раскидистой ивой недалеко от ворот, на которых висела табличка «Выход № 4». Когда девушки вышли из «проубы», Эшли сказала:

— Если мы вдруг потеряемся в толпе, то давай договоримся после концерта встретиться здесь, у выхода, вот на этом самом месте. Хорошенько осмотрись, Кенни.

Кенни огляделась. Она заметила огромную иву и громадную сцену в дальнем углу поля. И до сих пор помнит, как сказала себе: «Около выхода № 4. Под высокой ивой. Под прямым углом к сцене».

Она действительно «хорошенько» все запомнила.

Больше она об этом дне не помнила ничего.

На следующее утро она очнулась в больнице. У нее была травма бедра и сильное сотрясение мозга. Эшли сидела у постели с осунувшимся, серым лицом.

— Кенни! — Эшли схватила ее за руку, когда заметила, что девушка открыла глаза. — Слава Богу, ты пришла в себя! Как ты себя чувствуешь?

— Эшли? — Кенни была ошеломлена, голос ее звучал хрипло. — Что… что произошло?

— Ты в госпитале, Кенни. Мы попали в аварию, возвращаясь после концерта. Я в этом не виновата, — поспешила добавить она. — У старика случился сердечный приступ, и он врезался в светофор. С тех пор ты была без сознания. Кенни… — взгляд Эшли был уклончив, — я знаю, что поступила гадко, уйдя с Гэвином и оставив тебя одну. Ох, если б ты знала, как я тут издергалась за тебя! Но ведь и ты мне успела рассказать, что кого-то встретила и вам было очень хорошо…

Кенни не могла найти ни малейшей ниточки к тому, о чем говорила ее кузина!

— Эшли! — Она схватила кузину за руку. — Я не помню ничего из того, о чем ты говоришь! Я не помню концерта, не помню человека по имени Гэвин, не помню ничего! Что случилось? Ты оставила меня одну? Или со мной кто-то был? — Ее глаза наполнились слезами. — Я не помню!

— Не волнуйся, — утешала ее Эшли. — Все вспомнишь.

Вдруг паническая мысль пронзила затуманенный мозг Кендры.

— Дедушка… он не знает, да? Ты ему не позвонила?

— Да ты что? — Эшли сделала большие глаза. — Ты можешь себе представить, что будет, если он узнает, что ты была здесь, на рок-концерте, да еще и со мной?! — Она засмеялась. — Не волнуйся, Кенни! В приемном покое я сказала, что я твоя сестра. Это будет наша с тобой тайна, раз и навсегда.

Кенни облизала пересохшие губы кончиком языка.

— Спасибо, Эш. — Она слабо улыбнулась. — Ты умница!

Среди всех вопросов, бродивших в ее сознании, один требовал немедленного ответа:

— Но… с кем я была… на концерте… после того, как ты ушла?

— Не знаю. Мы встретились в машине, когда концерт уже закончился, как и договаривались… Знаешь, я, когда увидела Гэвина, так обрадовалась, что вообще ничего вокруг не замечала. Он мне всегда нравился, но поскольку был женат, то я старалась это не афишировать. Но теперь жена все равно его бросила, и… — Она скорчила гримасу. — Я всегда была эгоисткой, говорила только о себе, но, когда я начала извиняться перед тобой за то, что оставила тебя в одиночестве, ты сказала, что все в порядке, что ты кого-то встретила…

— Кого?

Выражение лица Эшли стало виноватым.

— Кенни, я не знаю! Знаю только, что ты была счастлива, счастливее я тебя еще не видела. Ты вся светилась, и если бы не эта проклятая авария, то рассказала бы мне все! — Она нервно накрутила на палец прядку кудрявых рыжих волос. — Эта машина врезалась в нас из темноты. Меня немного тряхануло, вот и все… но ты… ты получила контузию. И бедро у тебя повреждено. Моя страховка все покроет, Кенни… ты получишь кругленькую сумму и…

Это было почти девять лет назад…

Хлопнула дверь, и Кенни мгновенно очнулась от своих воспоминаний, мысленно вернувшись из госпитальной палаты в Сиэтле туда, где она была сейчас, — в гостиную дома Броуди Спенсера.

Она машинально коснулась правого бедра, словно оно еще болело, хотя, кроме небольших шрамов, ничто не напоминало, что бедро когда-то было повреждено.