Шэрон Кендрик - С тобой и без тебя Страница 20

— Вот как, — сказала Алессандра неуверенно, — я не знала. — Ей пришло в голову, что она и понятия не имела, что у Дорис была дочь. Камерон почти ничего не рассказывал о фабрике. Для этого не оставалось времени. — Могу я видеть своего мужа?

— Простите, но у него сейчас совещание.

Алессандра медленно сосчитала до десяти.

— Видите ли, я только что прилетела из Лондона, и мне хотелось бы его видеть.

— Он настоятельно просил не тревожить его.

Это переполнило чашу терпения Алессандры.

— О, Боже...

Она шагнула через ковер цвета сливок к двери кабинета, игнорируя слабый возглас протеста, который издала секретарша.

Реакция Камерона была совсем не такой, какую себе представляла Алессандра. Она не увидела и капли восхищения, когда он поднял голову.

Камерон сидел за большим столом красного дерева в окружении семи или восьми человек. Когда она вошла, Камерон говорил своим четким решительным голосом, каким пользовался, когда вел дела; он замолчал, как только открылась дверь, и на его лице не появилось улыбки. Вместо этого он нахмурился, как будто его глаза сыграли с ним шутку.

— Ты удивлен? — спросила Алессандра, но, поскольку он смотрел на нее настороженно, голос ее прозвучал бесцветно.

Камерон продолжал сидеть.

— Алессандра...

Ей показалось, что его голос звучит настороженно.

— Я хочу пригласить тебя позавтракать со мной! — сказала она радостно, ясно ощущая атмосферу неодобрения, исходящего от окружавших его людей.

Он покачал головой.

— Дорогая, я не могу.

У нее возникло ужасное чувство, что она делает одну из самых больших ошибок в своей жизни, но что-то внутри не давало ей остановиться. И кто эти люди, почему смотрят на нее с таким негодованием, как будто она проститутка с улицы?

— Я не принимаю возражений, Камерон, — сказала она твердо. — Я хочу, чтобы ты пригласил меня позавтракать в «Вито», и не уйду отсюда без тебя.

Алессандра услышала общий вздох неодобрения, когда упомянула один из исключительно дорогих итальянских ресторанов Манчестера. Они с Камероном однажды пообедали там, и Камерон сразу стал поклонником этого ресторана. Но на этот раз он нахмурился и показался ей немного раздраженным, нет, он выглядел даже очень раздраженным.

— Боюсь, что это невозможно, Алессандра. Ты же видишь, у меня совещание.

Резкий и не допускающий возражений тон, которым он говорил с ней, был оскорбителен, особенно в присутствии посторонних. И это заставило ее сказать то, чего она никогда бы себе не позволила.

— Ну и что? — спросила она наивно. — Прервитесь. Ты босс или нет?

Она видела, как гнев медленно поднимается в нем, ожесточая выражение лица. Он резко поднялся на ноги.

— Извините, — сказал Камерон сидящим, затем, подойдя к Алессандре, взял ее за руку пониже локтя. Для любого наблюдателя это выглядело дружеским жестом, но он определенно подталкивал ее к двери! Выпроваживает ее из кабинета, подумала Алессандра с ужасом, как если бы она была никому не нужной продажной девкой! — Дорогая, — сказал он, но в его голосе был смертельный холод и столько же привязанности, как в ходатайстве о разводе, — я действительно не могу. Я буду занят большую часть дня. Поезжай домой! Миссис Маршалл накормит тебя завтраком, а я постараюсь приехать как можно раньше. — Он открыл дверь, и Алессандра услышала недовольство в его голосе, когда он обратился к своей секретарше: — Вероника, не могли бы вы вызвать мою машину? И попросите Бабет отвезти мисс Уолкер домой.

— Мисс Уолкер? — удивилась секретарша, широко раскрыв глаза. — Но она сказала...

— Моя жена предпочитает пользоваться своим собственным именем, — объяснил Камерон, в его глазах не было даже искорки тепла, когда он посмотрел на Алессандру. — Машина сейчас будет.

— Не надо! — огрызнулась она. — Я лучше пойду пешком!

Но ее движение к выходу было прервано твердой рукой Камерона, стальной хваткой сомкнувшейся вокруг ее запястья. Он повернул ее к себе.

— Нет, — сказал он с мягкой угрозой в голосе. — Не надо капризничать. Машина и шофер в твоем распоряжении. Пользуйся ими. Я приеду вечером. — Он повернулся и молча направился к двери в кабинет.

Самым оскорбительным было то, что секретарша все слышала, хотя и дипломатично склонилась над пишущей машинкой. И когда телефон на ее столе зазвонил, у нее вырвался едва слышный вздох облегчения.

Она подняла трубку, затем посмотрела на Алессандру.

— Машина ждет вас внизу, мисс Уолкер.

— Спасибо, — произнесла Алессандра и с достоинством, какое только можно себе представить, взяла чемодан и выплыла из приемной с высоко поднятой головой.

Черный сверкающий лимузин стоял перед подъездом. Бабет в своей синей обтягивающей униформе красовалась за рулем. Она выскочила из автомобиля, чтобы открыть дверцу, с выражением открытого любопытства на хорошеньком личике, хотя ни о чем не спросила Алессандру.

— Привет, мисс Уолкер, — сказала девушка с мягким американским акцентом. — Куда?

— Престбюри, пожалуйста.

Сидя в автомобиле, она внимательно смотрела сквозь плотно закрытые стекла. У нее не было никакого желания вести вежливый разговор с Бабет. Она все еще была вне себя от тона, которым с ней разговаривал Камерон в присутствии всех этих людей.

Алессандра мрачно рассматривала свое отражение в стекле. Ладно, может быть, она действительно вторглась к мужу не совсем удачно, но сколько раз он разговаривал с ней подобным образом?! Ему нравилось игнорировать ее секретаршу и врываться в ее офис, а теперь она сделала то же самое, и что же? Ее выставили и оставили за дверью, как щенка после Рождества.

Внезапно весь мир показался ей зыбким. Алессандра поняла, что все время задает себе один и тот же вопрос, на который не может ответить: не был ли их брак с Камероном слишком поспешным? Она вспомнила слова, которые когда-то слышала: выходить замуж в спешке — долго раскаиваться.

Конечно, они поженились слишком быстро. Однако они были настолько влюблены друг в друга, что ждать чего-то казалось бессмысленным.

И Камерон стремился окончательно утвердить свои права.

Вот только она не захотела стать его собственностью, как он раньше надеялся.

Автомобиль въехал в Престбюри, где находился дом Камерона. Это было, вероятно, самое прекрасное предместье Манчестера, и усадьба Камерона — большое, старинное белое здание, к которому примыкало около двух акров земли с ухоженными садами, нуждавшимися в целой армии садовников, — славилась как одна из самых старых в округе. В те дни, когда в дом приезжал Камерон, в нем находилась экономка, миссис Маршалл, которая жила в домике недалеко от ворот, а также две женщины, которые помогали ей с уборкой.