Кара Колтер - Фантазёрка Страница 20

— Впервые слышу такие слова в подобной ситуации, — пробормотал Джошуа себе под нос.

— Мы не находимся ни в какой ситуации, — предупредила она, - по крайней мере такой ситуации у тебя еще не было.

— Ты абсолютно права, — сказал он и взялся за джинсы. Fe кожа была такой холодной, что его горячие руки просто обжигали ее. И Денни мгновенно захотелось поддаться этому теплу. Но она только напряженно замерла. — Твоя кожа как холодный мрамор, — бесстрастно отметил он.

Денни представила, что он ласково говорит ей совсем другие слова: Твоя кожа — как шелк, нагретый солнцем, нежная и чувственная. 

Когда же она, черт возьми, стала воображать подобные вещи? Практически с первой минуты, как встретила его.

— Ты можешь расслабиться?

— Сомневаюсь, — простонала она и сделала признание, которое еще больше унизило ее: — Ты слишком торопишься. Я думаю, мне надо пойти в ванную.

— Денни, мне кажется, ты ведешь себя неблагоразумно, вынуждая нас снова рассмеяться.

— Поверь, мне совсем не до смеха.

Но его губы снова растянулись в улыбке. И почему она посчитала его красивым? Он похож на коварного эльфа.

— Настанет день, когда ты увидишь юмор в этой ситуации, — уверил он ее. — И расскажешь о ней детям.

Нет, не расскажет. Потому что истории, подобные этой, начинаются со слов: «Я рассказывала вам о том, как познакомилась с вашим папой?»

А он не собирался быть отцом ее детей.

Зеленоглазых малышей.

Он снова потянул ее джинсы. Мокрая, холодная, толстая ткань сдвинулась на несколько сантиметров, не более.

— Проклятье! Кто изобрел такую странную материю? — простонала Денни.

— Хорошо, что из нее не делают купальники, — согласился Джошуа, а затем мягко добавил: — Ложись на кровать и подними ноги. Погоди, сейчас я разложу матрас.

Он нашел нож и разрезал веревку, связывавшую матрас, плотно скрученный для защиты от мышей.

Еще несколько секунд назад Денни больше всего на свете боялась мышей. Но теперь больше всего на свете боялась саму себя!

— Может быть, ты разрежешь джинсы? — предложила она, идя к кровати и оставляя на полу мокрые следы.

— Я приберегу это напоследок, потому что боюсь порезать тебя. А сначала мы попробуем так. Ложись.

Разве она могла представить себе такое в самой бурной фантазии? Любая женщина умерла бы от счастья, услышав от него эти слова.

— Не командуй, — сказала она.

— Если бы ты слушалась меня, не оказалась бы в затруднительном положении.

Денни плюхнулась на матрас, подняв вверх ноги.

— Я не могла допустить, чтобы ты один зашел в воду.

— Почему?

Денни наконец осознала правду: Потому что я влюбилась в тебя. По-настоящему, черт возьми. Но вслух она сказала:

— Из чувства солидарности. Ну хорошо, тяни. Сильнее.

Поистине она издевалась над собой. Нельзя влюбиться в мужчину за четыре дня. Если только ты не ветреная голливудская звезда — а она ею точно не была.

Денни снова почувствовала сквозь джинсы его горячие руки и взглянула на его сосредоточенное лицо.

— Выше ноги, — сказал он и потянул. Джинсы немного сдвинулись. И теперь его пальцы касались ее обнаженной кожи. Слава богу, она так замерзла, что не бросилась ему на шею с мольбой согреть ее всю целиком.

Джошуа потянул еще сильнее, и джинсы неохотно сползли с ее влажной, в мурашках, кожи. Он победоносно поднял их вверх, словно охотник, убивший змею.

— У меня кожа как у свиньи, да? — спросила она, ища на его лице следы отвращения.

Джошуа молчал долгую секунду.

— Твоя кожа — как алебастр, — тихо сказал он.

— Ха! — Тем не менее она на какой-то момент успокоилась.

— Вот одеяло, — сухо сказал он.

Она взглянула на себя, прежде чем взять у него одеяло. Белые простые трусики — чудесное белье для няни, которая встретилась с плейбоем-миллионером! И вообще встреча эта скорее трагична, чем романтична.

Денни завернулась в одеяло и, пошатываясь, встала с кровати.

Он поддержал ее за руку.

— Все хорошо, — сказал он мягко. — Не смущайся.

Она взглянула на его руку — и выдернула свою.

— Я иду в ванную. С чего ты решил, что я смутилась?

— Все люди на планете ходят в ванную комнату по нескольку раз в день. Но если тебе захотелось смутиться, то пожалуйста. — При этих словах он усмехнулся, и оттого она засмущалась еще больше.

Потому что, когда он так усмехался, он был самим собой.

Не плейбоем-миллионером, владеющим успешной компанией. Не владельцем шикарного особняка, не пилотом собственного самолета.

Сейчас она видела его мальчиком на фото, играющим в футбол на пляже, каким был много лет назад.

А еще она увидела себя, сидевшую у костра, завернутую в одеяло — такое же, как это, — в окружении своих детей, говоривших ей: «Расскажи, как ты познакомилась с папой».

Джошуа подвинул диван к камину, похлопал рукой рядом с собой.

— Здесь хорошо и тепло.

Уютный домик. Огонь. Потрясающий мужчина.

Она уселась в самый дальний угол дивана — подальше от него.

Он дал ей половинку шоколадной плитки.

Денни тихо выругалась. Домик. Огонь. Потрясающий мужчина. Шоколад.

— Няни не должны ругаться, — мягко выговорил ей Джошуа.

— Я вынуждена была выругаться!

— Что же вынудило тебя? — невинно спросил он.

Она закрыла глаза. Не говори ему, дура. Но слова непроизвольно сорвались с ее губ, прежде чем мозг дал команду их удержать.

— Наверное, тебе будет смешно, но ты мне кажешься очень привлекательным.

По крайней мере это не было признанием в любви.

— Наверное, это от холода, — добавила она поспешно. — Недостаток кислорода в мозгах. Или что-то в таком роде.

— Возможно, я выгляжу так в этом одеяле, — невозмутимо произнес он.

— Возможно, — согласилась она, а затем поспешно спросила: — У нас есть еще шоколад?

— Я тоже нахожу тебя привлекательной, Денни.

Она недоверчиво фыркнула.

Джошуа нагнулся к ней и прикоснулся к ее волосам.

— Не могу сказать, как давно я хотел сделать это. — Он придвинулся ближе и зарылся лицом в ее волосы.

Денни понимала, что это его игра, его территория, и он прекрасно знает, как заставить женщину растаять. Превратить в безвольное и мягкотелое существо — такое, как она. Тем не менее мысленно она сняла с шеи свой медальон и бросила его в Лосиное Озеро.

Быть так близко от него, упиваться ощущением его рук, ласкающих ее волосы... будь что будет, теперь ей не страшно сгореть на костре страсти!

Она повернула голову и прикоснулась языком к уголку его губ. Он замер, отпрянул назад, уставился на нее, и золотистые отблески пламени заиграли на его красивом лице.