Шарлотта Лэм - Виновата только я… Страница 20

Луиза постучала.

— Войдите, — сразу же ответила Индира, и Луиза ввела Закери в небольшую комнату. Как она и ожидала, врач велела сделать прививку, а потом привести его на зашивание. Если бы у них было много пациентов, то Луиза и сама зашила бы рану, но никого не было, и Индира была рада оторваться от бумажной работы, которой избегала при каждом удобном случае. Для старшего персонала бумаги — это просто бедствие в наше время, подумала Луиза, выводя Закери из кабинета.

Он сморщился, когда сыворотка была готова.

— Ненавижу уколы.

— В этом вы не слишком отличаетесь от других пациентов, — заметила она без капли сострадания в голосе.

— Но они не перенесли их столько, сколько досталось мне, — проворчал Закери.

А он храбрый, отметила Луиза, наблюдая за ним, когда делала прививку и местную анестезию прямо в порез. Закери только на секунду закрыл глаза, стиснул зубы и затаил дыхание, но не проронил ни звука, только выдохнул, когда вся экзекуция была наконец-то позади.

Луизе ужасно хотелось потрепать его черные волосы, обнять, как ребенка, и успокоить, но, естественно, она не решилась, представив себе, что он скажет на это.

— Когда вы перевелись в это отделение? — как ни в чем не бывало поинтересовался Закери.

— Я не перевелась. Я здесь только на сегодня. Из-за праздников пришлось делать перестановки. У сестры, которая обычно работает в этом отделении, дети. Ей очень хотелось провести Рождество с ними. Но люди здесь нужны, поэтому я предложила свою помощь.

— То есть иначе бы у вас в Рождество был выходной?

Она мотнула головой, явно не желая обсуждать эту тему.

— Пойдемте, доктор Кумар зашьет вам рану.

Он преградил ей путь.

— Вы работали вчера, но вызвались работать еще и сегодня? А как же ваша семья? Что они об этом думают?

— Отец с мачехой сейчас катаются на лыжах в Швейцарии.

— И вам негде встречать Рождество?

Она чувствовала, что он пристально смотрит на нее, поэтому тщательно старалась сохранить бесстрастное выражение лица и ровный голос.

— Вот именно.

Она постучала и отступила назад, пропуская Закери, радуясь, что хоть теперь он не сможет задавать ей столь личные вопросы.

Он стоически терпел, пока Индира ловко делала аккуратные стежки. Было заметно, что для ее маленьких рук это одно из самых привычных занятий.

— Должно быть, вы неплохо вышиваете! — констатировал Закери.

Индира подняла на него глаза.

— Так и есть. Моя мать начала учить меня шитью, как только я смогла держать в руках иголку. Она хотела, чтобы я стала портнихой.

— Как же она отреагировала, когда вы сообщили, что станете врачом?

— Моя мать очень старомодна: она считает, что девушкам образование ни к чему, — пожала плечами Индира.

— Она хотела, чтобы вы поскорее вышли замуж?

Индира кивнула.

— Она готова на все ради блестящей карьеры сыновей, но образование для дочерей считает пустой тратой денег. И, кроме того, она боялась, что я нахватаюсь в университете западных идей о равенстве мужчин и женщин и, может быть, даже выйду замуж за человека, которого не одобрит семья.

— И как же в конце концов вам удалось стать врачом?

— К счастью, оказалось, что мой отец всю жизнь мечтал быть врачом. Поэтому он сказал, что если у меня есть способности к медицине, то мне надо идти в специальную школу. Я работала как проклятая, развивая эти способности.

— И ваша мать приняла это?

Индира хитро улыбнулась.

— Мама всегда соглашается, когда отец принимает решение. Конечно, это не значит, что она не пытается сначала переубедить его, но если он однажды скажет: «Будет так!», то она прекращает спорить и соглашается. Мама говорит, что в этом секрет счастливой семейной жизни. Для моего отца это, конечно, так.

— А вы разделяете это убеждение?

— Я считаю, что решения должны приниматься вместе, только тогда может быть достигнут компромисс, приемлемый для обоих, — ответила Индира. — Но я рада, что мой отец счастлив. Он очень хороший человек, и я ему многим обязана.

— Он должен гордиться вами, — заметил Закери, улыбаясь ей и рассматривая ее работу на своей руке. — Вы сделали мне первоклассный шов, а я, будьте уверены, уже специалист в этой области. Меня оперировали лучшие хирурги Лондона.

Индира засмеялась.

— Во-первых, спасибо за комплимент. А во-вторых, да, мой отец очень доволен, что я стала квалифицированным врачом, работающим в больнице. Наверное, я его воплощенная мечта. — Ее черные глаза заблестели. — Когда я только начинала здесь работать, он частенько забегал меня проведать, а заодно и сообщить всем, что я его дочь!

— Очень мило, — сказал Закери. — Я сам теперь буду испытывать соблазн заскочить и показать всем зашитую вами руку.

Индира покраснела и захихикала.

— Вы не должны заигрывать со мной, мистер Вест. Я помолвлена с очень ревнивым хирургом из этой же больницы. Ему вряд ли понравятся ваши слова.

— А как к нему отнеслась ваша семья?

— Они сразу его полюбили. Его родители — выходцы из Дели, как и мои. — Заметив подозрительный взгляд Закери, она поспешила добавить: — Нет, конечно, это не родители устроили наш союз, но обе стороны довольны. Кстати, мои сейчас как раз навещают его семью и обсуждают всякие мелочи, связанные со свадьбой.

Луиза слушала все это со смешанным чувством удивления и досады. Она знала Индиру уже много месяцев, так как часто пациенты ее ожогового отделения сначала попадали именно сюда, но никогда не слышала, чтобы Индира так легко рассказывала о себе, о своей семье, о ее происхождении. И, главное, кому?! Закери Весту, который всегда был верхом бесцеремонности. Но, кажется, они отлично поладили.

Естественно, Луиза знала о том, что Индира помолвлена, ведь ее жених Гириш уже несколько лет работал у них в больнице в отделении болезней уха, горла, носа. Это был привлекательный темноглазый мужчина с кожей оливкового цвета и очаровательной улыбкой. В больнице его все очень любили.

Когда Закери встал, Индира строго наказала ему:

— Несколько дней по возможности не используйте поврежденную руку. Мы же не хотим, чтобы швы разошлись.

— Буду осторожен, доктор! — пообещал он.

Луиза последовала за ним из кабинета.

— Я назначу вам день, когда надо будет прийти снять швы, мистер Вест.

Сверившись с регистрационным журналом, она выписала ему талончик, на который он не обратил никакого внимания, быстро засунув его в карман и продолжив свой допрос:

— Итак, вы работаете все рождественские дни. Вам не трудно?

Луиза отрицательно покачала головой, не глядя на Закери: она наблюдала за беседой администратора с вновь прибывшими — женщиной с маленьким ребенком. Луиза уже собралась было пойти к ним, но женщина направилась по коридору в сторону рентгеновского кабинета. Поэтому ей все же пришлось ответить Закери Весту: