Патриция Хорст - Жемчужное ожерелье Страница 20

Наивная дурочка Тина порозовела от комплимента и выскочила из кабинета, Дороти же сухо сказала:

– Не знала, что у тебя такая манера разговаривать. Думаешь, если имеешь дело с секретаршей, так игривый тон самый верный способ расположить к себе?

– Не все помешаны на соблюдении формальностей, как ты, Дороти, – ответил Эдди, без приглашения садясь в одно из кресел, предназначенных для посетителей, и в упор глядя на нее. – А теперь объясни, пожалуйста, почему ты в субботу исчезла и почему два дня не отвечала на телефонные звонки? Я хоть и неотесанный мужлан, но постараюсь понять.

– Я уехала не в субботу, а в пятницу, ночью. Ты в это время дрыхнул без задних ног.

Независимо от желания Дороти, в ее словах прозвучало скрытое обвинение, и Эдди сразу распознал его.

– Ах, вот почему! Я уснул, а должен был бы сказать тебе, как счастлив с тобой в постели! – язвительно усмехнулся он, не сводя с нее насмешливых глаз. – Поступил, так сказать, не по-джентльменски…

– Джентльмен – это не про тебя, – фыркнула Дороти. – Убери ноги со стола, здесь не бар какой-нибудь, где сидят за рюмкой виски.

Эдди вскочил, вплотную подошел к ней. Лицо его стало серьезным.

– Оставим колкости. Хорошо? – Он секунду помолчал, словно раздумывая. – Я в самом деле хочу знать, почему ты обиделась и скрываешься от меня?

– Разве для тебя это важно? – В присутствии Эдди Брасса Дороти далеко не всегда находила нужные слова, сейчас тем более.

– Просто скажи правду, и все, – тихо попросил он.

Из своей юридической практики она хорошо знала, что сказать правду иной раз бывает труднее всего. Чаще ее облекают в слова и выражения, ничего общего с ней не имеющие. Они рядом, около, вокруг… Полное и чистосердечное признание было для нее совершенно исключено. Оно не только повлекло бы за собой новые душевные муки, но еще и выявило бы ее наивность, поэтому она решилась лишь на частичную правду.

– Ты заставил меня нарушить одно из давным-давно установленных мною правил, – сердито сказала она. – Не путать секс с любовью или даже с простой привязанностью. Между ними нет ничего общего… В тебе взыграла плоть, и тут подвернулась я. Почему бы не воспользоваться?… Ты и воспользовался. – Дороти помолчала, едва удерживаясь, чтобы не добавить: «А сейчас не преминул напомнить, что являешься закоренелым холостяком. Ты внес определенность, дабы на сей счет я не заблуждалась». Вслух же она сформулировала свою мысль так: – Я уже побывала замужем и должна заметить, что не стремлюсь повторить подобный опыт, поэтому, так сказать, я без претензий к мужчине… Но на одну ночь сходиться с кем-то я тоже не желаю. У тебя и без меня достаточно богатый выбор партнерш – любительниц такого рода удовольствий.

– Откуда ты взяла?

– Судя по твоей записной книжке, ты предпочитаешь именно таких! – выпалила Дороти, раздраженная недоумением на его лице. – Честно говоря, мистер Брасс, я не удивлюсь, если в постели вы путаете их имена…

– Только, ради Бога, не начинай снова называть меня мистером Брассом! После совместной ночи это уж совсем глупо! Кстати, откуда ты знаешь, чьи имена записаны в моем блокноте?

– Кроме Мэгги, я не знаю никого, – покраснела Дороти. – Она звонила в твое отсутствие.

– Если я разделил постель с тобой, значит, из этого автоматически следует, что с ней я делаю то же самое? – Эдди насмешливо заглянул ей прямо в глаза. – Классический пример женской логики! Непростительной, однако, для женщины-адвоката… Хотя это и хорошо – изворачиваться ты, судя по всему, так и не научилась.

Он одновременно и уязвил, и похвалил ее. Как реагировать? Она сообразила, что лучше уж пусть Эдди считает, будто перед ним недалекая, взбалмошная женщина, которая не способна управлять ни своими эмоциями, ни головой.

А Эдди тем временем продолжил:

– Похоже, правда заключается в том, Дороти, что ты ревнуешь, только я не могу понять почему, если нас ничто не объединяет…

– Это так и есть. Мы живем разной жизнью, принадлежим к разным социальным кругам и не имеем ничего общего.

Несколько мгновений Брасс размышлял над ее словами, затем сказал:

– Не совсем так. Например, мы оба заинтересованы в разрешении дела, касающегося загадочного поведения и поступков некой Сьюзи Хедлоу.

Дороти одарила его ледяной улыбкой. Обычно она так улыбалась в суде, когда адвокату противоположной стороны казалось, что он загнал ее в тупик. – Очевидно, ты слишком часто смотришь по телевизору детективы. В деле мисс Хедлоу нет никаких загадок.

– Нет? – задумчиво повторил Брасс. – Поживем – увидим…

– Будущее покажет, кто прав. А пока, если ты уже все сказал… – Дороти выразительно кивнула в сторону двери.

– Не все, – нахмурился тот. – Послушай, по-моему, нам незачем заострять внимание на том, что произошло между нами лично в пятницу ночью… Что случилось, то случилось. Возможно, мы оба поступили не очень мудро…

– Это мягко сказано, – спокойно произнесла Дороти, радуясь, что тот не понимает, какую боль она испытывает сейчас. – Мы поступили глупо, а главное – безответственно.

– Имеешь в виду возможные последствия?

– Если ты намекаешь на беременность, уверяю, тебе не пришлось бы ни о чем беспокоиться.

– Я говорю не о таком риске, Дороти, – мягко уточнил Эдди. – Спонтанная любовь может принести более серьезные неприятности, чем незапланированная беременность. Кстати, в подобном случае я не стал бы уклоняться от определенных обязательств! Вообще-то я обычно… соблюдаю осторожность. Как правило. Пятница была исключением… Что же касается моих неразборчивых связей, на которые ты намекала, можешь не опасаться. Я здоров.

Дороти глотнула воздух, в горле у нее пересохло. Ей была неприятна сама тема. Интимная близость, доставившая ей самое большое наслаждение, окрасилась вдруг непереносимой пошлостью. Она чувствовала себя девушкой, приглашенной на пару часов из бара.

– Надеюсь, от меня ты соответствующую справку не потребуешь?

Эдди снова пристально посмотрел на Дороти. В его взгляде сквозило сожаление.

– Вот и поговорили… Конечно, ты можешь постараться забыть то, что случилось, но я все прекрасно помню. И твои воинственные доспехи, и… капитуляцию… Я не знаю, чего в тебе больше – хорошей актрисы, прикидывающейся страстной женщиной, или наоборот.

Этого Дороти не могла вынести. Вскочив с кресла, она собрала со стола папки с бумагами и направилась к двери, опасаясь, как бы не расплакаться.

– Жаль, что ты оказался тупицей. Тогда мы сейчас оба были бы избавлены от подобного разговора. А теперь извини, у меня есть более важные дела, чем воспоминания о ночи, которая нам обоим принесла лишь разочарование.