Фристоун Фристоун - Красивая пара Страница 20

— Прости…

Он увидел страх в ее глазах и подумал, что убил бы на месте любого, кто осмелился сказать такое ему в лицо. Только не эту женщину. Он любил Джилли и желал ее.

— Кто, скажи, вбил тебе эти дурацкие мысли в голову?

— Никто… Ты же сам говоришь, что во всем виноваты гормоны… Анна рассказала, где живет Росария, когда показывала мне дом.

Джанкарло с тайным облегчением обнял ее и привлек к себе. Гормоны — это хорошо, это просто и понятно, и это многое объясняет.

— Наверное, я должен был рассказать раньше… Росария была сильно потрясена смертью моего брата. Мы все были в шоке, но у нее был нервный срыв, она пролежала в больнице почти год, сейчас дела пошли на лад, но она все еще очень ранима. Она — член нашей семьи, и мы с мамой заботимся о ней, это естественно.

— Должно быть, ей пришлось тяжело.

— Да, cara, и кстати, все, что есть у нее, есть и у тебя.

— Кроме тебя…

— Ошибаешься, но мне приятно, что ты ревнуешь!

Сильные руки стиснули ее в объятиях, жадное, напряженное тело ее мужчины сводило Джилли с ума, и она задрожала, словно лист на ветру. Темные глаза завораживали, она тонула в волнах его низкого, хриплого от сдерживаемой страсти голоса.

— У тебя есть куда больше, Джилли. Ты — жена графа дель Пьетро, ты носишь его наследника, а за это Росария могла бы душу заложить, но у нее ничего не получилось. Будь к ней снисходительнее, ладно?

Джилли успела только кивнуть. Небо обрушилось на землю, и мир утонул в поцелуях Джанкарло.

Видит Бог, она пыталась изо всех сил.

Когда Джанкарло не было рядом, Росария изводила Джилли придирками и издевками, постоянно намекала, что они с Джанкарло были любовниками и что их чувства еще отнюдь не остыли. Это превращалась в пытку, но когда Джилли пыталась пожаловаться Джанкарло, тот либо пропускал это мимо ушей, либо снисходительно отшучивался, что ранило еще больнее. Секс больше не примирял Джилли с мужем, она нуждалась в его сочувствии и поддержке.

Она сдавала свои позиции одну за другой. Джанкарло любил ее каждую ночь, целовал и ласкал ее тело, но ни разу не удосужился поинтересоваться, что происходит в ее душе. Джилли почти воочию видела, как вокруг нее вырастает глухая стена одиночества. Она бродила по огромному дому, вся в слезах, не в силах никому рассказать о том, как она несчастна.

Две недели спустя после приема Джанкарло сообщил, что уезжает в Штаты, а когда Джилли попыталась возразить, резко пресёк все разговоры на эту тему. Теперь она с горечью видела, что ее муж, лощеный аристократ и удачливый бизнесмен, блистательный красавец и любимец женщин, делает все только так, как считает нужным, нимало не прислушиваясь к ее словам. Иногда Джилли с горькой усмешкой и недоверием вспоминала ту веселую девочку, спортсменку и умницу, которая приехала в эту страну прошлым летом. Только нежные поцелуи Джанкарло могли разогнать ее тоску, но и этого теперь было недостаточно.

Муж уехал, Анжела отправилась в Верону, навестить заболевшую подругу, и Джилли осталась наедине с Росарией. В первый же вечер та показала все, на что была способна. Она обозвала Джилли авантюристкой, охотницей за чужими деньгами, и сказала, что Джанкарло не любит ее, а лишь ждет рождения ребенка. Ошеломленная Джилли попыталась что-то ответить, и тогда Росария запустила в нее бокалом вина.

Убегая наверх, Джилли всерьез задумалась, а нормальна ли эта женщина в принципе. Как ни странно, после этой дикой сцены настроение улучшилось. В конце концов, она жена Джанкарло, и Росария ничего не может ей сделать, а лучший способ избавиться от ее выходок — это не встречаться с ней вообще. Джилли отдала соответствующие распоряжения, и Альдо стал накрывать обед на ее половине.

Муж позвонил на следующий же день. Справился о здоровье и попросил к телефону мать, но Джилли объяснила, что та в Вероне. Она была бесконечно рада слышать любимый голос.

На следующий день она с облегчением узнала, что Росария укатила в Рим. Джилли оказалась предоставлена сама себе и провела время превосходно.

Беременность протекала не очень гладко, и Джилли решила потихоньку возвратить былую форму своему измученному организму. Она стала гулять, заодно изучая окрестности. Однажды забрела довольно далеко и выпила стакан сока в маленькой деревенской траттории. Настроение неуклонно улучшалось, и вскоре она даже стала, выезжать за покупками на «мерседесе», предоставленном в ее распоряжение Джанкарло, правда, в таких поездках ее обычно сопровождала Анна.

Десять дней спустя вернулась свекровь, рассыпаясь в извинениях за столь долгое отсутствие, а еще через пару часов прикатила и незабвенная Росария. На следующий день вернулся Джанкарло. Джилли с радостью смотрела на него, выходящего из спортивной машины, красивого, веселого, в кожаной куртке и джинсах. Сейчас он напомнил ей того Джанни, в которого она влюбилась прошлым летом.

Джилли со вздохом посмотрела на свой живот. Шесть месяцев беременности, никуда не денешься.

Они встретились в гостиной и одновременно улыбнулись друг другу. Муж шагнул к ней и поцеловал так жадно и страстно, что все ее печальные мысли улетучились неведомо куда.

Следующие два дня они занимались любовью, и Джилли больше не чувствовала себя заброшенной. На третий день Джилли, одетая в шикарный, напоминающий о восточных гаремах, муслиновый костюм, спускалась вниз, напевая какую-то мелодию. Обычно первымспускался Джанкарло, чтобы выпить чего-нибудь покрепче перед обедом, но сегодня он задержался вдуше, где всего несколько минут назад они вместе занимались любовью. Собственно, поэтому у Джилли и было прекрасное настроение.

Росария, вся в черном, стояла у камина, недовольно хмурясь. Сегодня Джилли была готова улыбаться даже графу Дракуле, так что весело приветствовала ее:

— Привет, Росария.

— Улыбаешься… Что ж, улыбайся, пока можешь. Скоро все закончится. Недолго тебе осталось.

С этими словами Росария повернулась к ней спиной. Хорошее настроение начало таять.

За обедом оно растаяло окончательно. Джанкарло словно подменили. Он отвечал сухо и скупо, старался не смотреть на нее или делал вид, что не расслышал ее слов. К концу обеда атмосфера за столом стала настолько напряженной, что Джилли не чаяла дождаться окончания семейной трапезы. Что-то странное происходит в этом доме, беспомощно думала она, чувствуя, как закипают под опущенными ресницами слезы.

— Джилли? Подожди. Зайди ко мне в кабинет, нам надо поговорить.

Она обернулась от двери, в которую собиралась улизнуть сразу после обеда, и посмотрела на него с нарастающим раздражением.