Хеди Уилфер - Греховные сны Страница 20

Даже если и верила, то теперь, надо думать, избавилась от беспочвенных иллюзий! Сам Лоренс упрямо считал, что, бросив его на произвол судьбы, Кандида сознательно уничтожила их взаимную любовь... но его собственного поведения это никоим образом не извиняло. Надо отправиться к ней и объясниться начистоту, решил Лоренс. Он просто обязан попросить прощения за настоящее, даже если Кандида не готова и не может оправдаться за прошлое.

Лоренс осознавал, что вновь подпадает под власть тех самых чувств, существование которых решительно отрицал совсем недавно. Но при одной мысли о Кандиде, его Кандиде, беспомощной, истекающей кровью, сердце Лоренса болезненно сжималось. Однако она давно уже не его Кандида, жестко напомнил себе обманутый муж. Она перестала быть его Кандидой в тот самый день, когда ушла от него в никуда.

Кандида машинально снимала с веревок вывешенное на просушку белье. Последние несколько часов после ухода Абигейл она, не разгибая спины, мыла, драила, наводила порядок. Хозяйственные заботы хоть немного отвлекали ее от мыслей о Лоренсе, от грызущей тревоги и безуспешных попыток заставить себя вспомнить...

Кандида знала, что когда-то любила Лоренса всем сердцем — сны были достаточным тому подтверждением. И он тоже, видимо, ее любил. Но ведь что-то вынудило ее уйти... И теперь Кандида не могла взять в толк, почему во снах Лоренс являлся ей как герой и спаситель, как ее единственная истинная любовь, если в реальности все сложилось иначе...

«Ты ушла от меня. Ты меня бросила», — сказал он ей. И защититься от обвинений она не могла, потому что напрочь не помнила, как все было.

Собрав высохшее белье, Кандида поспешила к дому, пытаясь обуздать накатившую панику.

Занимая себя работой, молодая женщина отгоняла тревогу и страх — или, по крайней мере, так ей казалось. Она не смела позволить себе и минутной передышки, не смела задуматься, в какой кошмарной и невероятной ситуации оказалась. Она — замужняя женщина. Она замужем за Лоренсом Фаулером — чужим, совершенно посторонним для нее человеком!

Не в силах унять дрожь — нервная система явно взбунтовалась против непосильных нагрузок, — Кандида решила заварить себе кофе. Наполнила чайник водой, поставила его на плиту — и тут в дверь позвонили. Решив, что это возвратилась Абигейл, еще не потерявшая надежды уговорить свою подопечную на время перебраться к ней, Кандида распахнула дверь.

На пороге стоял Лоренс. От неожиданности молодая женщина покачнулась — снова накатила волна одуряющей паники. Но Кандида призвала на помощь всю силу воли и с достоинством выпрямилась.

— Что тебе нужно? — сдержанно осведомилась она.

— Мне хотелось бы поговорить, — вежливо отозвался Лоренс.

Но Кандида не поддалась на приманку. Кто-кто, а она-то отлично, знала, чем оборачивается его мнимая учтивость!

— А мне говорить с тобой не о чем! — откликнулась она, воинственно выставив подбородок.

Соседи справа как раз вышли в садик, и краем глаза Кандида подметила, что происходящее у нее на крыльце вызывает у почтенной супружеской четы самый живой интерес. Молодой женщине тут же захотелось спрятаться от чужого навязчивого любопытства. А Лоренс словно прочел ее мысли.

— Ты бы лучше впустила меня в дом, — негромко предложил он. — А то люди смотрят...

Кандида обреченно поняла, что иного выхода у нее нет.

Точно во сне она вошла в прихожую, давая знак непрошеному гостю следовать за ней. Лишь бы окунуться в спасительную прохладную полутьму своего уединенного убежища...

— С тобой все в порядке? — осведомился Лоренс, закрывая дверь.

В порядке? Ей не хватало воздуха, в горле пересохло, в сердце словно вонзались тысячи отравленных кинжалов.

— Было в порядке, — холодно ответила она.

Они уже пересекли прихожую. Из кухни доносилось веселое бульканье закипевшего чайника. Кандида поспешила туда, с ужасом понимая, что Лоренс следует за ней по пятам.

Не входи сюда! — мысленно восклицала она. Не смей ко мне приближаться! Это мой дом, моя святая святых, и тебе тут не место!

— У меня побывала Абигейл, — коротко сообщил Лоренс.

Эти простые слова потрясли Кандиду до глубины души. Точно ей вскрыли вены и из раны медленно, капля за каплей, сочится кровь. Что за тошнотворное ощущение, словно вобравшее в себя муку душевную и физическую, слепую панику и шок!

Пальцы ее разжались, чайник упал на пол, кипяток брызнул во все стороны. Кандида пронзительно вскрикнула и отпрянула, но обжигающе горячая вода попала ей на руку. Она едва не заплакала от боли. Но при этом все происходило будто не с нею, будто она не принимала никакого участия в событиях, а наблюдала со стороны.

Лоренс поспешно шагнул к ней. Выругался сквозь зубы, резко потребовал:

— Ты обожглась. Дай посмотрю!

— Пустяки! — запротестовала Кандида.

Но было поздно: Лоренс уже завладел ее рукой. Сначала его пристальный взгляд, а потом и пальцы скользнули по длинному шраму, что протянулся от запястья до предплечья. Не то чтобы рубец сильно бросался в глаза, но Кандида по-прежнему ревниво оберегала его от посторонних взоров. «Это у тебя своего рода знак доблести», — в шутку говаривала Абигейл.

— Почему ты меня бросила, Кандида? — глухо спросил Лоренс, и слова его оказались последней каплей.

Потрясение, с которым она отчаянно пыталась справиться с тех самых пор, как узнала о своем браке, играючи опрокинуло возведенные ею барьеры. Молодая женщина разрыдалась. Закрыв лицо руками, точно таким простым способом могла отгородиться от своего мучителя, скрыть постыдные свидетельства собственной слабости, Кандида беспомощно всхлипывала, даже не пытаясь утереть струящиеся слезы.

— Не знаю, не знаю... Не помню, не могу вспомнить...

Ощущение было такое, точно невольное признание отворило шлюзы боли и страху, что понемногу накапливались в Кандиде со времен несчастного случая. Она дрожала всем телом, ноги у нее подкашивались.

— Нет, нет! — судорожно вскрикивала она, точно под пыткой.

Но вот Лоренс заключил ее в объятия, прижал к себе, да так крепко, что его спокойная уверенность в себе словно поглотила ее горе. Так потоки пены из огнетушителя тушат языки пламени.

— Успокойся, — ласково приговаривал Лоренс по мере того, как дрожь ее унималась, а слезы высыхали точно по волшебству. — И одна ты тут ни за что не останешься. Мы едем ко мне.

— Нет! — тут же воспротивилась Кандида, высвобождаясь из его объятий. — Я не ребенок. Я — взрослая женщина, и...

— И ты — моя жена! — резко напомнил Лоренс. — Ты, может, и не помнишь, что вышла за меня замуж, но наш брак все равно остается в силе.