Лора Райт - Немного сумасбродства не помешает Страница 20

Хрустальная люстра казалась слишком яркой после прохладной темноты лимузина. Кэрри хотелось спрятать голову в пиджаке Трента и стать невидимкой, чтобы никто не заметил ее, чтобы не надо было останавливаться и разговаривать с Вивьен или с кем-то другим, кому сейчас случится встретиться им на пути. Было одно желание: наверх, скорей наверх, домой, чтобы остаться наедине с Трентом.

Вивьен стояла у стола красного дерева и беседовала со швейцаром Генри Брауном. Очень скромный молодой человек и совсем немолодая женщина, чуждая условностям, были так поглощены разговором, что не сразу услышали громкий стук каблуков Кэрри по мраморному полу. Этот звук заставил обоих вздрогнуть.

— Привет, Вивьен, — спокойно сказал Трент, когда они с Кэрри шли к лифту.

— Добрый вечер. — Как-то панически улыбнувшись, Вивьен быстро отошла от Генри, хотя ее собачки остались у его ног. Удивленная странным поведением своих собак, миссис Вэник-Смит сначала внимательно посмотрела на них, потом взглянула на Генри и только затем бросила взгляд на Кэрри.

— Что это с ней? — спросила Кэрри уже в лифте.

— С этой дамой всегда все непонятно, — ответил Трент, нажимая кнопку двенадцатого этажа.

Больше он не собирался обсуждать ни этот вопрос, ни любой другой, потому что, едва отпустив кнопку, он схватил Кэрри и прижал ее к стене лифта. Блеск его голубых глаз казался каким-то далеким, словно он растворился в своей мечте. Наклонившись, он нашел ее ухо и, чуть касаясь мочки, прошептал:

— Я хочу чувствовать тебя, хочу пахнуть тобой всю ночь.

Волны горячего ожидания прокатились по всему телу Кэрри. Закрыв глаза, она улыбнулась самой себе. Если и дальше все так пойдет, Трент Тенфорд никогда не скажет таких слов другой женщине.

Наконец лифт достиг двенадцатого этажа, и они, продолжая обниматься, пошли по пустому коридору, не отпуская друг друга, нащупывая путь, спотыкаясь и налетая на стены. Когда они добрались до квартиры, его галстук и пиджак были сняты, ее платье задрано до бедер.

Трент мучился, вставляя ключ, ронял его, поднимал и вставлял вновь. Когда наконец удалось открыть дверь и войти в холл квартиры, они услышали телефонный звонок.

— Не отвечай, — выговорила она.

— Хочешь подурачиться? — усмехнулся Трент.

Как в лифте, он прижал ее к стене, наклонился к ней и стал покрывать горячими поцелуями ее шею, уши, подбородок, оттянул вниз верх платья, освободив грудь.

В этот момент Кэрри стала действовать. Ей очень хотелось опуститься на колени и делать для него то, что он только что делал для нее в лимузине. Целовать его, зная, что он смотрит на нее, так же как она смотрела на него, прижимая его голову к своим бедрам.

Она крепко схватила его за талию и развернула так, что он был прижат к стене. Где-то в глубине квартиры продолжал звонить телефон. Кэрри начала расстегивать брюки Трента. Оба тяжело дышали. В этот момент включился автоответчик:

— Мистер Тенфорд, это детектив Макгрей. Прошлым вечером вы забыли в полицейском участке свой карманный компьютер. Когда приедете за ним, пожалуйста, загляните ко мне. У меня есть к вам еще пара вопросов об этом письме и, — небольшая пауза, — о времени, проведенном вами с мисс Эндикот.

После отбоя Кэрри отступила назад, подтянула наверх платье, чтобы прикрыть грудь:

— Кто такой детектив Макгрей?

— Никто, — Трент поцеловал ее, стараясь вернуть к ласкам.

Но Кэрри не реагировала на его усилия. Ее кожа стала прохладной за считанные секунды:

— Он говорил о Мэри Эндикот?

Поняв, что их игра закончена и ничего уже не удастся вернуть, Трент вздохнул и сказал:

— Да.

Казалось, она задохнется от волнения:

— Так вот где ты был вчера ночью! В полицейском участке.

— Кэрри, успокойся.

— И тебя допрашивали по поводу ее смерти?

— Да…

— Но ведь это было самоубийство? — в панике выкрикнула она.

— Они в этом сейчас не уверены.

— Что? О боже… И ты подозреваемый? — Ее сердце бешено колотилось.

Глава десятая

Трент стоял в холле квартиры. Десять минут назад, вот здесь, на этом самом месте, он был счастлив со своей женой. А сейчас Кэрри смотрела на него обвиняющим взглядом, готовая верить в самое худшее. Но когда он заговорил, он сумел держаться холодно и спокойно:

— В полицию вызывали несколько человек из дома.

— Меня не вызывали, — с негодованием парировала она.

— Ты ее не знала.

— А ты знал?

— Да.

— Ты ведь встречался с ней, да?

Он поднял вверх руки.

— Боже мой, — ему горько и неприятно было говорить на эту тему, — два раза. Ничего не было.

Но, очевидно, Кэрри думала иначе.

— Если бы ничего не было, тебе бы не звонили из полиции и не вызывали в участок посреди ночи, — она наклонила голову набок. — Что все это значит? В участок — ночью? Должно быть, очень важные обстоятельства…

Трент чувствовал, что теряет терпенье. Почему он не сказал о письме? Все сразу стало бы просто и ясно.

Возможно, потому, что с женщинами ничего не бывает просто, особенно с этой женщиной. У него было неосознанное подозрение, что Кэрри не хочет верить ни единому его слову.

— У них были вопросы. Они спрашивали, не знал ли я что-нибудь о том, почему она решила расстаться с жизнью.

— И ты знал?

— Нет, — категорически сказал Трент.

Кэрри помолчала, и на мгновенье у него блеснула надежда, что она оставит эту тему. Как бы не так!

— Ты не говоришь мне всего, да?

— Я уже все сказал, — он принялся ходить взад и вперед.

— Подожди минутку. А как насчет того, что самоубийство, может быть, вовсе и не самоубийство?

— Спокойной ночи, Кэрри.

— Ты серьезно хочешь уйти от этого разговора?

Он резко повернулся к ней:

— Это не разговор. Это допрос с пристрастием.

— Ну, ты должен был уже привыкнуть к такому…

— Ты… — невыносимо, уже просто невозможно сдерживаться.

— Что? — продолжала приставать она, сверкая зеленью глаз.

— Невозможно поверить. Ты ведешь себя как…

— Как кто? Как жена? — прервала она.

Он смотрел на нее, всеми силами стараясь не раскричаться:

— Я хотел сказать, как сумасшедшая.

Видно было, что она немного отступила. Посмотрела вниз, прикусила губу. Когда она снова взглянула на него, он увидел слезы в ее глазах. Усталым и охрипшим голосом она сказала:

— Наверное, я действительно сумасшедшая. Если считать сумасшествием желание знать о человеке все. Когда люди женаты, они не должны ничего скрывать друг о друге.

Трента всего затрясло.