Карла Неггерс - Яростное влечение Страница 20

— Я попробую разобраться в этом сама. И в Джериде, и в нравах Сан-Франциско, — весело завершила разговор Бесс, поняв, что Джинни нечего добавить.

И они присоединились к компании на лужайке.

7

Джерид Инмэн не вернулся к субботнему балу. «Возможно, будет лучше, — подумала Бесс, — если я вообще больше не увижу его». Но такого настроения хватило ненадолго. Встречи с ним жаждало само ее тело, заставляя и мысли крутиться вокруг его особы. Ну вот, например: почему он ехал в одном поезде с Элиджем Добсом? Было ли это простым совпадением, или они вместе собрались на совещание железнодорожных воротил в Саратогу, где столько врагов судовладельца Добса? Не оставляло Бесс в покое и знакомство Джерида с Лебрэком. Кто из них все-таки действительно преступник? Не хотелось бы, чтобы этот вопрос решился «в пользу» Джерида.

Бесс поднялась к себе в комнату, чтобы отдохнуть, и написала длинное письмо отцу. Затем, чтобы чем-то занять себя, она стала тщательно одеваться к балу. Выбрала элегантное и модное вечернее платье из темно-розового муара. Турнюр, обшитый кружевом, и нижняя юбка из белого батиста, тоже обшитая кружевом, дополняли наряд. Белые атласные туфельки гармонировали с нижним краем юбки и с кружевами. Бесс распустила свои густые каштановые кудри и закрепила их тончайшей бархатной лентой более темного цвета, чем платье. Поразмыслив, она добавила тонкую серебряную цепочку с аметистовым кулоном, серьги, тоже с аметистом, и засмеялась своему отражению в зеркале: «Элизабет Харт снова стала чопорной. Разве что шлейфа не хватает».

Прэнтисы были довольны переменой в ее внешности. Джинни, вместе с Ричардом Хоскинсом ждавшая ее, чтобы садиться в карету, захлопала в ладоши:

— Ты просто великолепна! Я и не знала, что ты такая…

— Я тоже, — весело ответила Бесс, а Джинни покраснела от своего сомнительного комплимента.

Солнце было все еще теплое и яркое, когда они выехали в город. Бал начинался в шесть часов, с тем чтобы продолжаться до воскресного утра.

Широкий проспект, проходящий через центр городка, — спринговский Бродвей — был заполнен людьми и экипажами так, что Прэнтисы с трудом нашли место для своих карет.

Бесс еще никогда не была на бале, подобном этому. Три отеля — «Конгресс-холл», «Гранд-Юнион» и «Юнайтед-Стэйтс» — предоставили в распоряжение гостей свои апартаменты, и праздничные программы начались одновременно в каждом из них.

Бесс пошла вместе с Прэнтисами в «Конгресс-Холл», где Вильям пригласил ее на первый вальс.

— Ты прекрасна, Элизабет! Сегодня даже более прекрасна, чем когда-либо. Может быть, когда-нибудь я прощу тебе все твои скандальные истории — с сигарами, с греблей и прочее.

— Ты просто в хорошем настроении, поскольку Колумбия выиграла регату, — кивнула она на флаг и на огромный голубой плакат с надписью «Колумбийский университет».

Музыка заглушила их голоса. Когда вальс кончился, Вильям подвел Бесс к своему отцу.

— Я вижу, ты ведешь себя сегодня вполне прилично, — сказал Прэнтис-старший. Как и другие миллионеры, он был в черном фраке и жилете, с белыми галстуком и перчатками. — Случайно не спрятала за лифом сигару?

— Я не знала, смогу ли попасть в курительную комнату, — извиняющимся тоном ответила она.

Джентльмен добродушно расхохотался.

Праздничная атмосфера была заразительной. В обществе юных, красивых, сильных университетских гребцов каждый чувствовал себя моложе. Бесс внезапно обнаружила, что счастливо смеется. Она танцевала со всеми, кто ее приглашал, а таких было много, и не собиралась обсуждать какие-либо деловые вопросы. Даже когда кто-то указал ей на жирного восьмидесятилетнего Корнэлиуса Вандэрбилта с его очередной молодой женой, Бесс не ощутила желания сказать о нем что-нибудь плохое. Она сегодня любила всех.

Когда Прэнтисы покинули «Конгресс-холл» ради бальной залы «Гранд-Юнион», Бесс тоже пошла туда, сопровождаемая Вильямом. Оркестр играл венский вальс, и Бесс с Вильямом тут же присоединились к танцующим парам.

— Все говорят о вас, — заглушая в себе ревность, сказал Вильям. — Все, кто не знаком с вами, просят представить их. Мистер Харт гордился бы вами сегодня, Элизабет.

— Сегодня? — рассмеялась Бесс. — Отец гордится мною всегда.

— Могу ли я надеяться, что вы когда-нибудь оставите свои общественные увлечения ради замужества? — спросил Вильям подчеркнуто официальным тоном.

— О нет, не ждите! Только вместе: и замужество, и общественные увлечения, — заявила Бесс весело.

— Но это невозможно, недопустимо! — возмутился Вильям. Он вел ее в танце, продолжая убеждать, что женщина должна всецело принадлежать семье.

И вдруг Бесс увидела Джерида. Она сбилась с такта и наступила Вильяму на ногу. Джерид стоял рядом с Прэнтисом-старшим и неотрывно смотрел на танцующих. Гнев сверкнул в его черных глазах.

— Может быть, ты устала? — спросил Вильям участливо. «Да, от твоей болтовни», — хотелось ей ответить, но вслух она произнесла:

— Да, хочу отдохнуть. Проводи меня, пожалуйста, в парк.

Вильям провел ее к выходу в парк.

— Дальше не надо, — сказала Бесс. — Я хочу побыть на свежем воздухе одна.

— Только не окажись в обществе Джерида Инмэна, — язвительно произнес Вильям.

— Почему? Что он сделал? Скажи мне наконец!

— Спроси его о Жуане Коррэро. — Вильям двусмысленно улыбнулся и вернулся в зал.

Бесс вышла в парк между крыльями отеля. Здесь оказалось довольно много людей, отдыхающих от жары и шума. Все беседки были заняты, и Бесс прислонилась к дереву. Раскидистый вяз склонял ветви почти до земли, скрывая Бесс от посторонних взглядов.

Жуан Коррэро… Она стала вспоминать все слышанное о нем. Богатый владелец железной дороги. Кажется, жил он в городе Сакраменто, штат Калифорния. Отец считал его одним из немногих честных бизнесменов. Месяца два назад газеты сообщили о смерти Жуана Коррэро, вернее — о его убийстве…

Ее размышления были прерваны появлением высокой темной фигуры, приближающейся к дереву. У Бесс перехватило дыхание: Джерид! Он подошел очень близко, необычайно привлекательный в своем черном смокинге, высокомерный и мужественный.

— Привет, Бесс, — сказал он без улыбки.

— Мистер Инмэн, — вежливо кивнула она.

— Вижу, как терпеливо ты дожидалась меня.

Ее фиалковые глаза вспыхнули.

— Разве я обещала ждать?

— Сознайся: скучала без меня?

Она взглянула ему в глаза и увидела, что он не смеется. Кажется, для него все это действительно важно. И нет в нем ничего пугающего. Вильям предостерегает ее просто из ревности, а Жак — негодяй. Так уговаривала она себя, тоже серьезно глядя на Джерида.