Новенький - Инна Инфинити Страница 20

Пока я пялюсь на последнее сообщение, находясь в шоке от хамства, новенький уходит из онлайна. Интересно, что у него за дела такие важные во все последующие дни?

Вздыхаю. Вдруг снова вспоминаю наш поцелуй (хотя я строго-настрого запретила себе о нем думать), и губы начинает покалывать. Я как будто до сих пор чувствую ласковые прикосновения и дыхание с запахом мяты. Провожу подушечками пальцев по устам и зажмуриваюсь.

Это так плохо и так неправильно! У меня есть Никита, а я целовалась с другим. На глазах выступают слезы обиды и злости. Сегодня в школе я демонстративно обнималась с Никитой на каждой перемене, чтобы Соболев уже уяснил себе раз и навсегда, что ему со мной ничего не светит.

Во взгляде новенького читалась то ли тоска, то ли обида. Впрочем, наплевать. Сделаю с ним этот проект по культурологии и больше не буду никогда с ним общаться.

Перед сном я включаю на ноутбуке «Красавицу и чудовище» 2017 года с Эммой Уотсон в роли Белль. Я помню этот фильм в кинотеатрах, но сама на него не ходила. В детстве я смотрела мультик «Красавица и чудовище», однако не могу сказать, что он был моим любимым. Мультик как мультик.

И фильм этот тоже не особо примечательный. Да, яркая картинка, красивая музыка, неплохая игра актеров. Но глядя на финальные титры, я так и не могу понять, а какие такие ценности страны-производителя пропагандирует «Красавица и чудовище» от американского Диснея? Что добро побеждает зло? Ну так это в каждой сказке.

Надеюсь, Соболев знает, что нужно делать. Не хотелось бы получить плохую оценку из-за того, что он неверно выбрал фильм. Задание было рассказать, как какая-то страна пропагандирует свои ценности и устои через художественный фильм, транслируемый в других странах.

На следующий день Соболев приходит в школу с сумкой для ноутбука на плече. Я ничего не ответила на его последнее ультимативное сообщение, но он все же уверен, что мы будем делать презентацию сегодня. Вздыхаю и поближе придвигаюсь к Никите.

Нашу компанию наконец-то отпустил приход дерзкого новенького, и мы снова на переменах, как раньше, много смеемся и болтаем. Вова предпринимает ненавязчивые попытки поухаживать за Лилей. Она же включает дурочку и делает вид, будто не замечает их. Ульяна трещит о последних школьных сплетнях, а Сережа и Никита обсуждают новую видеоигру.

В другом конце рекреации стоит Соболев в окружении девочек из параллельного. Он что-то рассказывает, а они заглядывают ему в рот. Вырядились одна краше другой. Я же помню, как эти курицы одевались в школу до появления Соболева: напяливали на себя то, что висело утром на стуле. А сейчас короткие платья, каблуки, стрелки на глазах. Впрочем, не зря. Новенький облапал глазами каждую из них.

На меня он, кстати, сегодня совсем не смотрел. По крайней мере я не ловила на себе его взглядов. Ну и хорошо. Надеюсь, он уяснил раз и навсегда, что я несвободна.

Но чем ближе конец уроков, тем больше я нервничаю. Друзьям я могу сочинить, что остаюсь после уроков помочь маме, это не самое страшное. А вот оказаться наедине с Соболевым после того, как он нагло меня поцеловал — это страшно.

Вдруг он снова полезет меня целовать? Хоть бы в библиотеке было много людей.

— Сонь, ты идешь? — кричит мне со стороны гардероба уже одетая в пуховик Лиля.

— Нет, я сегодня задержусь у мамы.

— Сильно? — удивляется Никита, пытаясь надеть куртку.

— Наверное, с ней домой вернусь, — отвечаю, чтобы Никита не стал звонить мне через час с вопросами, дома ли уже я.

— Ладно.

Парень целует меня в губы и выходит из школы с друзьями.

Чем ближе я к библиотеке, тем тяжелее становятся мои ноги. Сердце уже стучит в ушах. Хватаясь за дверную ручку, мысленно перекрещиваюсь. «Да ладно тебе, Соня. Что он сделает? В конце концов, ты всегда можешь влепить ему пощечину и пожаловаться маме. Вылетит из школы за секунду», так я себя успокаиваю, готовясь войти внутрь.

На счет три опускаю ручку и делаю шаг вперед.

Библиотека, как назло, пустая. Вера Семеновна, библиотекарь в возрасте 70+, кажется, уснула на стуле. Ее очки сползли на кончик носа и того гляди свалятся на пол.

Соболев сидит за столом в противоположном конце библиотеки с разложенным ноутбуком и впервые за сегодняшний день смотрит на меня.

Глава 16.

Я так и застываю у двери, глядя на Соболева. Волнение сковало тело. Он указывает мне глазами на соседний стул. На ватных ногах добредаю до новенького. Он даже отодвигает мне стул. Какой галантный. Присаживаюсь рядом и вешаю на спинку сумку.

Он уже сделал титульную страницу в какой-то незнакомой мне программе для презентаций. Это не обычный «Пауэр поинт», которым я привыкла пользоваться. На титульнике кадр из фильма и подпись: «Работу выполнили Софья Рузманова и Дмитрий Соболев».

— Посмотрела фильм? — спрашивает, не отрываясь от экрана.

— Да.

— Поняла, какие американские ценности там пропагандируются?

— Что добро побеждает зло?

— Нет, — ухмыляется.

Соболев создаёт новую страницу презентации, а я приглядываюсь к его компьютеру. Это точно не обычный ноутбук, как у меня. Он какой-то… ну очень навороченный. Профессиональный, наверное, правильно сказать. Соболев печатает, даже не опуская взгляда на клавиатуру. Смотрит ровно на экран, а пальцы летают по кнопкам.

Стараюсь несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. Чего я так разнервничалась, в самом деле? Не укусит же он меня. Максимум снова поцелует. Медленно расслабляюсь и пододвигаю стул поближе к столу, чтобы было удобнее сидеть.

— Первое, что пропагандируется в фильме, — начинает объяснять. — Это феминизм и независимость женщины. Как ты могла обратить внимание, Белль — сильная и независимая героиня. Она хочет читать, учиться и путешествовать. Это чисто западная модель поведения молодой девушки. Поэтому ей неприятен Гастон, который хочет на ней жениться. Гастон считает, что место женщины на кухне. В конце Белль выбирает