Кейт Хьюит - Нетронутая и неприрученная Страница 21

— Ну, свадебный пир подходит к концу. Я помогу тебе снять платье.

— Снять… — бессмысленно повторила Ана.

«Ах да. Свадебный прием окончен, предстоит первая брачная ночь».

Ана позволила Паоле отвести ее в спальню с большим камином, в котором пылал огонь, и огромной кроватью с балдахином и множеством бархатных и атласных подушек.

— Как ты узнала, куда идти? — спросила она Паолу, которая уже закрыла дверь и стала расстегивать пуговицы на спине платья Аны.

— Мне сказал один из слуг. Витторио все очень хорошо организовал, правда? Итак, — произнесла Паола, когда расстегнула пуговицы и платье соскользнуло на пол, — вы заключили брак по расчету? — Она обвела рукой комнату с зажженными свечами, кроватью и подушками и усмехнулась.

— Ну, не совсем. — Ана улыбнулась, предвкушая предстоящую ночь.

— Ты его любишь? — тихо спросила Паола.

Ана принялась вынимать шпильки из волос.

— Нет, — сказала она через минуту, — но это не важно.

— Разве?

Ана обернулась:

— Я знаю, ты вышла замуж по любви, но браки не всегда заключаются на небесах. Витторио и я хотим быть счастливы вместе, и, думаю, мы будем счастливы.

— Чуть не забыла, — охнула Паола. — Твой муж оставил это для тебя.

Она указала на белую коробку, перевязанную шелковой лентой цвета слоновой кости.

Открыв коробку, Ана увидела изысканный пеньюар из тончайшего шелка с кружевом и ленточками-завязками на плечах.

— Великолепно, — выдохнула Паола, и Ана кивнула.

Потом посмотрела на этикетку, и у нее оборвалось сердце.

— На три размера больше моего!

— Мужчины совсем не разбираются в таких вещах, — слишком быстро ответила Паола.

Ана кивнула, бросая великолепный пеньюар обратно в коробку.

— Конечно. Не имеет значения.

Она чувствовала ужасную обиду и едва сдерживала слезы. Ей вдруг захотелось побыть одной.

— Я в порядке, Паола. Витторио скоро придет. Можешь идти.

— Ана…

— Все хорошо, — сказала она решительнее, а затем быстро поцеловала подругу в щеку. — Спасибо за все, что ты сделала, и за то, что была моей свидетельницей на свадьбе. Я знаю, все произошло так стремительно…

— Не имеет значения. — Паола крепко обняла Ану. — Ты уверена, что у тебя все хорошо? Я могу остаться ненадолго…

— Нет, я хотела бы побыть одна несколько минут. — Ана улыбнулась и выпрямила спину. Когда она заговорила снова, ее голос звучал уверенно. — Не беспокойся обо мне, Паола. Я справлюсь.

Когда почти через час в дверь спальни тихонько постучали, переполняемая нетерпением Ана испытала почти облегчение. К этому моменту она уже надела толстый махровый халат длиной до лодыжек, найденный в шкафу, и крепко завязала пояс.

— Где ты был? — спросила она.

— Я подумал, ты захочешь побыть одна, — тихо ответил Витторио.

Ана, продолжая молчаливо терпеть обиду и разочарование, судорожно кивнула:

— Да, хорошо. Спасибо.

— Видимо, я что-то сделал не так? — произнес он, входя в спальню.

— Мне просто было интересно, где ты.

Стоя в центре роскошной спальни, Витторио выглядел совершенно непринужденным. Он снял галстук и пиджак и расстегнул две верхние пуговицы белоснежной рубашки. Его волосы были немного взъерошены, на решительном подбородке виднелась щетина. Он выглядел невероятно сексуальным, и вдруг, вопреки всему, Ана задохнулась от желания.

Витторио поднял бутылку, которую принес с собой:

— Мой свадебный подарок для тебя.

— Да? — Ана посмотрела на него. — Виски? — Она попыталась улыбнуться. — Спасибо.

— Ты отдавала ему предпочтение, — мягко ответил Витторио, что не слишком понравилось Ане.

— На самом деле, — произнесла она, — я солгала.

Она наслаждалась его изумлением.

— Я не очень люблю виски. — Ана прошла через комнату и взяла бутылку из рук Витторио. — Я сказала так только потому, что видела, как страстно ты хочешь создать некое подобие деловой атмосферы, делая мне свое предложение.

— Мы могли бы выпить кофе. — Витторио едва заметно улыбнулся.

— Кофе и бильярд? — Ана выгнула брови. — Не думаю, что это хорошее сочетание. Во всяком случае, раз ты принес виски, почему бы нам не выпить по бокалу прямо сейчас?

— Ты ведь сказала, виски тебе не нравится.

Ана злобно улыбнулась:

— Я научилась ценить его вкус.

Витторио медлил. Ана понимала, что он старается оценить ее настроение, чтобы решить, как поступать.

Она подняла бутылку:

— Бокалы есть?

— Уверен, я найду их, — пробормотал Витторио и прошел мимо нее в ванную комнату. Вернувшись с двумя стаканами для воды, он передал их Ане. — Боюсь, льда нет.

— Не важно. Я обнаружила, что мне нравится виски безо льда.

— Как и мне, — прошептал он, стоя к ней вплотную.

Его дыхание щекотало ей ухо, отчего она едва сдержала дрожь. Открыв бутылку, Ана налила им обоим довольно большие порции и протянула Витторио один из стаканов.

— Желаю сто лет здоровья и счастья! — произнес он традиционный свадебный тост.

Ана судорожно кивнула, осушила стакан и едва не задохнулась.

— Все в порядке? — спросил Витторио, ставя стакан на стол.

Ана вызывающе ему улыбнулась:

— Никогда не было так хорошо.

— Ана…

— Кстати, спасибо за пеньюар. Он великолепен.

— Пеньюар? — несколько настороженно повторил Витторио, и Ана криво усмехнулась.

— Вот этот. — Она потянулась к коробке, где лежала шелковая вещица. — Я хотела надеть его сегодня, но он мне великоват. — Она хохотнула. — Я на самом деле не такая жирная, как ты думаешь.

Витторио взял в руки пеньюар и критически его оглядел:

— Красивая вещица, но я ее тебе не присылал. Я отлично усвоил, что ты не любишь, когда тебе покупают одежду.

У Аны отвисла челюсть.

— Ты ее не посылал?

— Нет. Но я догадываюсь, кто это сделал.

— Кто?

— Моя мать. Она специально послала тебе пеньюар на несколько размеров больше, чем надо. Она решила тебя обидеть. И ты обиделась, верно? — Его взгляд стал суровым. — Поверь, я тебя понимаю.

Ана мгновенно забыла о пеньюаре.

— Витторио, что произошло между тобой и твоей матерью? И братом? Почему вы так ужасно относитесь друг к другу?

Витторио помолчал, потом покачал головой:

— Все в прошлом, Ана. Тебе незачем об этом знать.

— Судя по твоему тону, ты не совсем об этом забыл.

— Уже поздно, — прервал он ее. — Тебе нужно выспаться. Увидимся утром.

Ее охватило ужасное разочарование от того, что он уходит. Проявляет ли он тактичность или просто равнодушен к ней?