Дина Аллен - Примерь свадебное платье Страница 21

Вероятно, Гордон, пока ухаживал, нарочно не знакомил ее со своим ближайшим товарищем. Женитьба, видимо, представлялась ему еще одним удачным ходом против друга-соперника, у которого как раз недавно брак распался, или же Гордон боялся, что блестящий молодой человек отобьет у него невесту?

Катрин впервые увидела Джефа в церкви за несколько минут до начала церемонии и поразилась, какие они с Гордоном разные. Ее жених, яркий блондин с небесно-голубыми глазами, и его темноволосый друг. Густые черные ресницы, глубоко посаженные глаза. Оба по-разному были необыкновенно красивы. Гордон посмотрел на невесту радостно, ослепительно улыбнулся — и та забыла о красавце, стоявшем рядом.

Кто бы мог подумать, но весь их медовый месяц прошел под знаком Томпсона. Тот постоянно присутствовал в сознании Гордона, даже в самые интимные мгновения.

— Одной меня мужу было мало. — Горечь звучала в ее словах. — На Эмме Лэндлоу он, естественно, не остановился. Как только мы приехали сюда, он сразу начал поглядывать на жену другого гостя, заигрывал с ней и открыто флиртовал. Господи! Ему было все позволено! Как же — душа компании! Организовывал прогулки, устраивал вечеринки, розыгрыши. Я же прекрасно знала, о чем все его мысли. «Джеф позеленеет от зависти, когда я расскажу ему об этом…» Джеф, Джеф, Джеф… Ты оказался для него гораздо важнее, чем я. Юная жена ничего не значила. Человек будто выиграл приз — и поставил его на полку.

— Но я ни о чем подобном даже не догадывался, Катрин. Я же не ясновидящий! В церкви, когда ты шла к нему по проходу, я думал — как же Гордону повезло! Надеялся, что и он это понимает.

— Потому-то ты и помог ему продлить нечаянное и незаслуженное везение, — усмехнулась она. — Заработал очко, спас брак, еще не успевший начаться…

— Я уже объяснил, почему так сделал, — оборвал огорченный собеседник.

— Ты ведь сам назвал мой медовый месяц проклятым. Откуда бы тебе догадываться об этом, если ты действительно верил, что, у нас все в порядке? Гордон никогда не признался бы тебе в обратном. Я — тем более. Особенно тебе!

— Еще бы! Ты никогда мне ничего не говорила. Шарахалась, как от прокаженного!

— Откуда же ты узнал про медовый месяц? — с вызовом спросила она.

— Твой медовый месяц… был несчастным для меня.

Боль в глазах Джефа заставила ее замолчать. Разбираясь в своих отношениях с Гордоном, она и думать не думала о том, что чувствовал тогда его друг.

— Потому что твой любимый компаньон наконец взял верх над тобой?

Лицо мужчины скривилось в болезненной улыбке.

— Я и не думал соперничать с ним. Да о чем речь! Ты же сама выбрала его. Для меня ты была женой моего лучшего друга. Мне пришлось смириться с этим. Но я не переставал терзаться сожалением, что первым встретил тебя он, а не я… Все время думал о вас… представлял тебя с ним… здесь. И умирал от желания быть на месте твоего мужа.

Страсть, звучавшая сейчас в его голосе, разрушила барьеры, которые женщина воздвигла, но ей все еще хотелось окончательно выбраться из путаницы сомнений.

— И ты подумал, что сможешь получить то, о чем мечтал, пока ко мне не вернется память? Поэтому-то и решил рискнуть, не протестуя против остановки здесь, в «Замке Берроуза»? Ты был готов на все — лишь бы добиться своего.

— Господи, Катрин, но ты же сама настояла на том, чтобы остановиться здесь! Твой же выбор. Более того, ты не могла не видеть, что мне это совсем не по душе.

Он отвернулся, поднял с пола рубашку и надел ее. Потом, упорно не поднимая глаз, взял носки и кроссовки, сел в ближайшее кресло, чтобы обуться. Атмосфера в комнате накалилась.

— Но я же спрашивала тебя про «Замок Берроуза». Ты должен был мне все рассказать.

Женщина злилась оттого, что он говорит правду и избегает смотреть на нее.

— Я вовсе не желал, чтобы ты вспоминала именно об этом. — Его глаза горели от возмущения. — Какого черта! Почему я должен напоминать тебе про Гордона и про то, что он с тобой сделал? Это сделал он, а не я! Я никогда ничем не обидел тебя. Никогда!

— Но ты согласился остаться здесь, прекрасно сознавая, что это может оскорбить меня, — возразила Катрин.

— Прекрасно сознавая? Да ничего подобного! Женщина, которая мне очень дорога, приняла решение ехать именно сюда. Ей, видите ли, чутье подсказывает правильную дорогу. Ну я и решил довериться твоим чувствам. На какое-то мгновение мне показалось, что ты именно здесь хотела быть со мной. Чтобы стереть из памяти плохое и… начать все сначала. — Он усмехнулся. — Мне предоставлялся выбор?

Катрин вынуждена была согласиться с его доводами. Действительно, не хотел ехать. Мрачнел на глазах… Но почему не возразил? Почему не настоял на своем? Как допустил этот оскорбительный повтор «медового месяца»?

— Я знал только одно, — продолжал тем временем Джеф, не скрывая горечи. — Тебе нужно было забыть про плохое и перекрыть его хорошим. И я надеялся наконец избавиться от призрака Гордона. Но теперь именно ты вызываешь покойника из небытия, бросая в лицо оскорбительные обвинения. Не знаю уж, за что ты мне мстишь, но с меня довольно.

Он повернулся к ней спиной и пошел к двери.

— Куда ты? — вскрикнула Катрин, замерев от страха.

Вдруг он бросит ее, исчезнет навсегда?

— Хочу подышать свежим воздухом. — Джеф рывком распахнул дверь, потом внезапно остановился. — Я никак не пойму, зачем тебе нужно портить все то, что так хорошо началось между нами?

Прежде чем она смогла собраться с мыслями и ответить, Джеф вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.

У Катрин защемило сердце. Дура! Да, да, только непроходимая дурочка может позволить себе вызывать к жизни проклятые призраки прошлого, разрушать настоящее и собственными руками убивать свое счастье.

Катрин вынула из карманов дрожащие руки, провела ладонью по лбу. Как хорошо было не помнить прошлого. Память — зло, если она только зло и хранит. Джеф прав и говорил чистую правду. Он подчинился ее желаниям, делал все, что она просила. Сама заставила его приехать сюда и сама же упрекает. Но откуда взялась в подсознании такая сильная связь между Джефом и «Замком Берроуза»? Более того… Между Джефом и ее проклятым медовым месяцем?

Неужели все эти годы она желала, чтобы с ней был именно друг мужа, а не сам муж? И теперь невольно поддалась желанию претворить в жизнь свои тайные фантазии? Может быть, предчувствовала, что Джефу суждено вернуть ей медовый месяц, который у нее отняли?

Катрин покачала головой. Нет, этот человек ни в чем не виноват. С какой стати ему отвечать за боль, причиненную другим? И все-таки трудно преодолеть навязчивую мысль, что за всеми поступками Гордона как темная тень прошлого стоял Джеф. Но опять-таки, вина ли в том Томпсона? Просто по характеру он гораздо сильнее Гордона. Мужественная, самодостаточная личность. Разве можно обвинять его за то, что он таков, что природа одарила его щедрее, чем братьев по полу? Ах, какая же она упрямая, жестокая, глупая…