Инга Берристер - В ожидании признания Страница 21

– Сначала я была слишком удивлена, чтобы сообразить... Я растерялась... – Карина слегка содрогнулась. – Я просила его остановиться, но он только рассмеялся и начал... целовать меня... сдергивать халат...

Кора затихла...

– Он начал целовать меня в шею. – Ее тело содрогнулось опять от неприятных воспоминаний. – Я не хотела, чтобы он... Я попыталась увернуться, но он не отпускал меня.

Гатти сильнее прижал ее к себе.

– Все хорошо. Успокойтесь.

– Я... думаю, вы можете догадаться об остальном. Он считал, что раз я его впустила в халате, то, значит, была согласна заняться с ним сексом. Услышав отказ, он пришел в ярость... обозвал меня... Я думала, что он меня... изнасилует. Мне едва удалось вырваться и убежать. Я оказалась на улице, под дождем... Поскользнулась... Именно в этот момент меня увидел Оливер, возвращавшийся домой. Он остановился и поднял меня. Я подумала... Я была на грани истерики, – хрипло заключила Карина.

Луиджи, вспомнив ту ночь, когда он сам необдуманно преследовал ее на мокрой от дождя улице, внутренне содрогнулся и выругался.

– В конце концов, ему удалось меня успокоить и все объяснить. Он привез меня к себе... Я осталась у него... Он был добр, заботился обо мне... С ним я чувствовала себя в безопасности, – тихо произнесла Кора. – Мне было хорошо с ним и Барбарой, которая потянулась ко мне, как к матери. Я знала, что не нужно ждать удара из-за угла, не нужно... ничего бояться.

Кора отчаянно покачала головой.

– Вы, должно быть, думаете, что я очень наивна, очень глупа, раз так боюсь быть с кем-то... боюсь, чтобы обо мне не подумали... Но это у меня с детства, и я всегда неловко чувствовала себя с мальчиками. Моя тетушка... И в сексе...

Она отчаянно пыталась подобрать слова, но лишь смогла пробормотать:

– Я не... Некоторые люди не... То, что Оливер не хотел сделать наш брак настоящим, абсолютно меня не волновало. И прежде, чем вы снова решите меня обвинять, – сказала Кора уже более враждебным тоном, – должна сказать, что я никогда не нарушала обета верности, данного мною в церкви, и никогда не пыталась сделать это. Вы, наверное, находите меня очень трусливой, но...

– Нет, – покачал головой Гатти. – Я считаю, что вы очень смелая, раз нашли в себе силы рассказать мне, – нежно проговорил он, видя неуверенность в ее взгляде.

Он не мог сказать, что думает о муже Коры, человеке, которого она, по всей видимости, до сих пор почитает, но который жестоко и эгоистично воспользовался ее наивностью и незащищенностью. Оливер взял Кору в жены, но не сделал женщиной и лишил права познать страсть и наслаждение.

– Сколько лет вам было, когда вы поженились? – нежно спросил Луиджи.

– Двадцать, – ответила Карина.

Двадцать. Его глаза потемнели от боли.

– Не смотрите на меня так, – огрызнулась она, заметив его взгляд. – Мне не нужна ничья жалость. Я хотела выйти замуж за Оливера... хотела...

– Игнорировать то, что вы женщина. Да, я знаю, – сказал Гатти.

– Некоторые люди... некоторые женщины не нуждаются в сексе, – пыталась защититься Кора. – Они просто не чувствуют...

– Не согласен. Есть и мужчины, и женщины с разным уровнем сексуальности. – Луиджи пытался как-то просветить ее. – Но ваш уровень я бы остерегся назвать низким.

Широко открытыми глазами Карина уставилась на него, чувствуя, как лицо заливает краска смущения.

– Как вы можете говорить это? – запротестовала она. – Вы не знаете...

– Да, я не знаю, но чувствую, – прервал ее Гатти. – Именно из-за этого...

И прежде чем Карина успела хоть что-то сообразить, он притянул ее к себе и нежно накрыл рот поцелуем, полным огня и страсти. Не осознавая, что делает, Карина подалась вперед, чтобы ощутить манящую близость мужского тела.

Боже, неужели никогда раньше она не испытывала подобного? Неужели она всегда верила, что не хочет это испытать? Как быстро слетели все оковы сдержанности, стеснения и страха! И с каким откровением и желанием она прижимается к нему все теснее и теснее!

Словно внезапно в пасмурный день вспыхнуло яркими лучами солнце, ослепив все своим великолепием. Тело не чувствовало тяжелого плена, мысли и желания плыли только навстречу наслаждению, прислушиваясь не к разуму, а к пульсирующему зову плоти.

Звуки тяжелого и неровного дыхания Гатти, запах его кожи и жар тела... Кора старалась вобрать в себя все, ранее не изведанное. Ее губы охотно подчинялись настойчивым ласкам его языка, и по телу разливалась томная волна.

Их разделяла только одежда, и уже почти не осталось сил противиться желанию скинуть ее.

Карина наслаждалась упругостью своей груди и ответной дрожью Луиджи на прикосновение ее твердых сосков. И уже не пугало Кору мужское желание, причиной которого была она сама. Ее опьянило это открытие, и Кора, подчиняясь женскому чутью, сильнее прижалась к Гатти и посмотрела потемневшими от страсти глазами ему в глаза.

Познавая собственную чувственность, Карина ощутила, будто она пьет приворотное зелье, наслаждаясь все новыми и новыми ощущениями, прижимаясь к Луиджи сильнее и сильнее... Кора открыла глаза и томно взглянула на него, а Луиджи затаил дыхание, чувствуя ее необузданную страсть.

Она не понимает, что творит, подумал он, пытаясь обуздать собственное желание. Она просто не представляет, какую власть имеет над ним сейчас и каким сладостным мукам подвергает его. Конечно же, она понимает, что он возбужден, но не знает, просто не может знать, насколько сильно.

Кора по-прежнему призывно смотрела на него. Потом приподнялась на цыпочки и слегка прикусила его нижнюю губу. Гатти глухо застонал. Интересно, как она отреагирует, если он скажет, что уже готов повалить ее на стол, стоящий всего в нескольких шагах от них, и поддаться примитивному мужскому порыву? Как отнесется к тому, что он немедленно овладеет ею?

Ее губы чарующи и прекрасны, но этого не достаточно, никогда не будет достаточно...

Луиджи сдерживал рвущиеся из груди стоны, вызванные ее подсознательными, но верными движениями. Его взгляд случайно упал на настенные часы. О, черт, через полчаса у него назначена встреча с потенциальным покупателем, а ему еще предстоит в течение двадцати минут добираться до офиса.

– Кора... – прошептал он, и все внутри у него сжалось от боли и сожаления, когда он увидел ее взгляд с поволокой страсти. – Дорогая, мне... мне нужно идти.

Что?.. Он собрался уходить? Только не сейчас... Он не может уйти... Она хочет его.

– Нет... – хрипло пробормотала она, но потом вдруг внезапно осознала, что делает, что говорит, поняла всю непозволительность собственного поведения.

Покраснев от стыда и смущения, Карина отошла, не в силах поднять глаза. Она слышала его объяснения по поводу деловой встречи и обещание, что он вернется, как только освободится.