Ирен Беллоу - Не думай о любви Страница 21

Вокруг были слышны разговоры и смех. И Саманта, несмотря на внутреннее напряжение, все же как-то ухитрялась поддерживать легкую беседу. Большинство обедающих были полностью поглощены своими собственными делами. Но несколько молодых элегантных женщин, сидящих с группой за соседним столом, жадно смотрели на Рауля и оценивающим взглядом — на нее. Они будто удивлены, подумала она с кислой улыбкой. Сбоку поймала еще один взгляд, который мог означать только одно: что этот холеный элегантный красавец нашел в своей невзрачной спутнице?

Рауль взял бутылку вина и хотел налить Саманте, но она поспешно прикрыла бокал рукой:

— О нет, я уже выпила достаточно, спасибо.

Действительно, вино, хотя и легкое, подействовало — она чувствовала слабое головокружение.

— Очень хорошо, но еще один тост. За ваш успех.

— В чем?

Он улыбнулся.

— О дорогая! Какой подозрительный ум таится под этими замечательными медно-рыжими кудрями. За успех в качестве моего ландшафтного проектировщика, конечно.

— Вашего? — Она в изумлении уставилась на него. — Вы хотите сказать… что вам нравятся мои эскизы?

— Конечно. А разве я этого не сказал?

— Нет, не сказали, — ответила она резко.

Он развел руками.

— Моя оплошность. Я был под большим впечатлением. Итак: решено: пока вы будете ожидать прибытия вашего брата, вы приготовите для меня подробные проекты.

— Подождите! — Саманте показалось, что ее накрыла волна прилива. Это была волна радости и гордости. — Я делала эти проекты для собственного удовольствия. Рада, что они вам нравятся, но я не совсем уверена…

— И если я одобрю законченные чертежи…

— Но вы даже не знаете моих требований относительно гонорара.

Борясь с захлестнувшей ее волной, она изо всех сил старалась принять деловой вид.

— Не сомневаюсь, они очень высоки.

Она взглянула на собеседника в полном замешательстве, а тот продолжил:

— Такой женщине, как вы, Саманта, — в его голосе снова появилось интимное мурлыканье, — конечно, никогда не следует продавать себя дешево.

Их глаза вновь встретились. Испанец не отпускал ее взгляд. Прошли долгие секунды, звуки вокруг них куда-то исчезли. Наконец Рауль указал на ее бокал.

— Итак, давайте выпьем за ваш успех.

— Мой успех. — Она усмехнулась. — А может, это должно быть мое подчинение?

Саманта не отводила глаз от бокала, который медленно крутила в пальцах.

Рауль рассмеялся.

— Вы имеете в виду противников на арене? Может быть. Хотя победа, безусловно, будет общей. И вы это знаете, дорогая.

Он так чертовски самоуверен! — подумала она, но на этот раз не стала возражать.

— Итак, — Рауль поднял бокал, — за Валье-де-Флорес!

— За Долину цветов, — механически ответила Саманта.

— Вы, конечно, закончите чертежи за две недели.

— Но…

— А я пока буду заниматься проектированием следующей стадии работ — конного центра и площадок для гольфа.

Она смотрела на Гонсалеса, открыв рот.

— Надеюсь, вы не рассчитываете, что я сделаю для вас и это?

— Конечно нет, — заверил он. — Это требует высокоспециализированной экспертизы. А кроме того, вы и так будете целыми днями заняты. — Он немного помолчал и добавил с игривой ухмылкой: — Ночи, конечно, будут проходить иначе.

Заставив себя проигнорировать этот нахальный вызов, она продолжала холодно:

— И вы рассчитываете, что я сделаю все за две недели? Я уже говорила вам, что на главный проект такого рода могут уйти месяцы.

— Жаль, но у вас есть только две недели. Думаю, что за это время ваш брат попадет в мою западню.

— Но я не хочу, чтобы он приезжал сюда!

Испуганная, она отчаянно пыталась отогнать от себя образ Роджера, попавшего по незнанию в клещи этого безжалостного человека. И все же не страх за Роджера был истинной причиной нежелания того, чтобы ее близнец появился здесь. В конце концов Рауль поймет, что заблуждается в отношении ее брата и Лолиты. И тогда… Она как приманка станет для него бесполезной — и он отпустит ее.

Но хочет ли она этого — уехать с Роджером, вернуться в милую безопасную Англию и больше никогда не видеть Рауля? Да, конечно, но сейчас она пленница, как бы он ни украшал ее заточение вечерними экскурсиями и ни радовал предложением интересной работы. Но какой-то внутренний голос шептал ей, что, когда дверь клетки откроется, она прильнет к решеткам и не захочет уходить.

Это был хорошо известный психологический феномен: пленник, удирающий от долгожданной свободы. Но в данном случае у заложницы еще и зародилась всепоглощающая, неразумная страсть к своему похитителю. Неужели это действительно произошло с ней? Ее охватила паника, руки задрожали, и часть вина пролилась на стол.

— Я… — Ей пришлось остановиться, чтобы проглотить подступивший к горлу ком. — В любом случае, если я приму это предложение, — а я еще не согласилась, — мне нужны будут определенные материалы для работы.

— Какие?

— Чертежные доски, подходящая бумага и много других вещей.

Он передернул плечами.

— Нет проблем. Завтра же все будет. А теперь кофе?

— Нет, спасибо.

— Хорошо.

И, поймав взгляд официанта, который крутился поблизости, Рауль вынул портмоне.

Они снова вышли на площадь. Но, вместо того чтобы свернуть в ту сторону, где стояла машина, испанец повел девушку по другой улочке к небольшой площади возле церкви. Здесь расположилось несколько магазинов, в один из них он и предложил зайти. В магазине продавались платья, очень дорогие, судя по образцам на витрине.

На пороге Саманта остановилась.

— Зачем мы сюда пришли?

В ее голосе звучало оскорбленное самолюбие.

— Пока работаете для меня, вы будете одеты должным образом.

— Никаких зеленых лягушек?

— Вот именно.

— Подождите…

Она положила руку на его плечо, но тут же отдернула ее. В этом человеке было слишком много энергии — прикосновение вызывало ощущение удара электрическим током.

— Подождите, — настаивала Саманта. — Есть одна вещь, которую я должна прояснить.

— Да?

Рауль грациозно отошел в сторону, пропуская двух пожилых, шикарно одетых женщин.

— Обеспечить меня всеми материалами для работы — одно, но это, — она сделала жест в сторону платьев на вешалках, — совсем другое дело. Вы можете оплатить мои профессиональные услуги, но не можете купить меня.

— Конечно нет. Я и не думал оскорблять вас подобным предложением. — Саманта несколько успокоилась. — Никогда столь грязные, торгашеские соображения не понадобятся нам для того, чтобы любить друг друга.