Мэхелия Айзекс - Забудь о прошлом Страница 21

– В своей спальне, конечно, – резко ответила Джоан, наклоняясь, чтобы осмотреть груду пакетов и коробок. – Я захватила электрокамин и пуховое одеяло, а также ее собственные подушки. А матрасы просушил мистер Паркер.

– Очень мило с его стороны, – заметил Филип, чувствуя, что Крис ловит каждое их слово. – Так что теперь требуется от меня? Отнести все это наверх?

Джоан метнула на него взгляд и тут же отвела его.

– В этом нет необходимости, – быстро произнесла она. – Я вправлюсь сама.

– Я сказал, что помогу тебе, и я это сделаю, – возразил Филип, не вполне понимая, почему ее слова вызвали у него такое раздражение. Он посмотрел на мальчика. – Крис, ступай посиди с бабушкой, пока мы с твоей мамой готовим постели.

– Ох! Но…

– Делай, что тебе говорят, – непререкаемым тоном заявил он, и мальчик, недовольно вздернув плечи, подчинился.

Джоан позволила себе еще один быстрый взгляд в его направлении.

– Впечатляет, – сухо заметила она. – Чем ты подкупил его на этот раз?

– На этот раз? – Филип обиделся.

– Крис сказал, что ты пообещал прислать новые игры, – сообщила Джоан, копаясь в сумках и пакетах. Найдя постельное белье, она выпрямилась. – Разве не так?

– А, ты об этом? – Филип взял у нее тяжелые вещи и стал подниматься следом по лестнице. – У него потрясающие аналитические способности.

– Тебя это удивляет?

Голос Джоан звучал язвительно, и Филипа вновь охватило жгучее желание защититься. Но время было неудачным для нового спора о том, что разрушило их отношения, поэтому он, пожав плечами, промолчал. Молча они вошли в огромную спальню, которая занимала значительную часть второго этажа.

Невольное восхищение покоями сразу отвлекло Филипа от мрачных мыслей; Несмотря на царящую здесь разруху, расписные стены и потолки, украшенные лепниной, потрясали воображение так же, как и лет двенадцать назад, когда Джоан впервые показывала ему эту комнату. Внушительная кровать под балдахином, конечно, утратила былое великолепие, но кисти были старательно расчесаны. И кто-то взял на себя заботу вымыть окна и пропылесосить ковер.

Но было ужасно холодно. Несмотря на удивительно теплый день, солнечные лучи почти не прогрели толстые стены Шелби, а скрытые экранами батареи, побулькивающие от неожиданного напора горячей воды, тепла почти не добавляли.

– Может, разжечь камин? – пробормотала Джоан, и Филип с сомнением взглянул на покрытую толстым слоем сажи решетку.

– Наверное, сегодня не стоит. Ты знаешь, когда в последний раз прочищали трубы? В них могут оказаться птичьи гнезда и Бог весть что еще.

– О! – Джоан поставила на пол сумку, которую несла. – Я об этом даже не подумала.

– Можно завтра нанять человека, который займется этим, – предложил Филип, освобождаясь от собственной ноши. – Наверняка в деревне есть специалист подобного рода.

– Или в Дивайзиз, – подхватила Джоан, упомянув название ближайшего городка.

– Верно. – Филип указал рукой на кровать. – Ну что, начнем?

Джоан приоткрыла рот.

– Не собираешься же ты помогать мне стелить постель!

– Почему бы и нет? – Филип насмешливо изогнул бровь. – Мне не впервой.

– Все равно… – Джоан снова залилась краской.

– Ты зря теряешь время, – ровным голосом заметил он. – Что бы ни думала обо мне твоя мать, уверен, она будет рада возможности поскорее лечь.

Джоан с сомнением посмотрела на него.

– Опять эта твоя доброта. К чему бы это?

– Что, если я жалею тебя. – Филип намеренно сказал это, понимая, что только вспышка злости заставит ее перестать так смотреть на него. – Ну как, ты мне поможешь или нет?

– Полагаю, что да. – Чуть помедлив, ответила она и открыла две сумки, из которых вытащила подушки и стопку простыней и наволочек. – Мне следует всегда быть готовой к тому, чтобы услышать от тебя слово правды, не так ли?

– Хотелось бы мне сказать то же самое, – проворчал Филип, не понимая, что заставляет его быть таким грубым. Но когда румянец на ее щеках сменился мертвенной бледностью, он смягчился. – Забудь, Джо. Давай просто делать то, зачем сюда пришли.

Было какое-то горькое удовольствие в том, что он снова помогал ей застилать постель. Однако это не могло не напомнить ему и то, чем обычно заканчивались подобные случаи. Пусть они были бедны, когда только что поженились, но у него была она, а у нее – он, и каждая, даже самая скучная, работа оказывалась поводом для того, чтобы заняться любовью.

Впрочем, нельзя сказать, чтобы мы очень нуждались в поводах, с улыбкой вспомнил Филип. Он не мог от нее оторваться, и смять только что застеленную постель было самым меньшим его прегрешением. Он хотел ее со страстью, граничившей с одержимостью, и, прижимая к себе, показывал, что ее тело делает с ним…

Филип внезапно понял, что Джоан что-то говорит, а он не слышал ни слова. Он находился за тысячи миль отсюда, мысли завели его в пределы, которые лучше было бы не посещать вовсе. Но теперь его вернули в настоящее так резко, что все закружилось перед глазами.

Обогнув кровать, Джоан оттолкнула Филипа и наклонилась, чтобы заправить край простыни под матрас. Очевидно, она ожидала, что это сделает он, и Филип обругал себя за то, что позволил ей сбить его с толку. И тем не менее, пока ее тонкие пальцы ловко проделывали свою работу, он не мог оторвать взгляда от соблазнительного изгиба бедер под натянувшейся тканью брюк. Он чувствовал также, что ткань его джинсов тоже натянулась, но по совершенно иной причине.

Филип с ошеломлением понял, что все еще хочет ее. Хочу заняться с ней сексом, сердито поправил он себя, и его лицо при этом так окаменело, что Джоан, подняв на него взгляд, приняла это за гнев.

– Я же ждала, что ты сделаешь это! – воскликнула она. – В чем дело? Владельцу империи игр кажется скучным работать руками?

Сказав это, она совершила ошибку. Ему нужно было на ком-то выместить свою неудовлетворенность, и под горячую руку попала Джоан.

– Бабушка, а бабушка, почему у тебя такой острый язычок? – с холодной насмешкой произнес Филип. – Следи за собой, Джо. Ты прямо на глазах превращаешься в свою мать.

Джоан на мгновение задохнулась от столь намеренной жестокости. Но что же делать, если рядом с ней он не может не вспоминать о том, что было между ними; о том, что они потеряли. И это сводило его с ума.

– Ты изменился, Филип, – наконец обретя голос, с трудом произнесла она. – Сказывается влияние мисс Такер? Или других женщин, с которыми ты переспал за эти годы? Сколько их было? Двадцать? Тридцать? Впрочем, какой смысл считать? В любом случае, их было достаточно, чтобы компенсировать одну-единственную… предположительную… ошибку с моей стороны.