Эмили Маккей - Горячая поклонница Страница 21

Где был Синклер, там Ану преследовала неудача за неудачей, а ей приходилось часто сталкиваться с ним — его жена играла главную роль в последнем фильме Аны. Она думала с надеждой, что больше никогда не увидит его, и вот пожалуйста — они приехали на одну и ту же вечеринку, он разговаривает с Уордом, а на ней платье, сшитое для его жены.

Ана притаилась за соседней группой людей, надеясь, что они скоро наговорятся и Синклер уйдет. Она не хотела подслушивать, просто до нее долетали обрывки разговора.

— Я вижу, ты пришел с этой дизайнершей, — ухмыльнулся Ридли.

Ана осторожно выглянула из укрытия. Они оба стояли спиной к ней. Она едва не ушла, но желание быть рядом и шмыгнуть Уорду под крылышко, как только уйдет Синклер, оказалось сильнее.

У Ридли в руке был стакан, которым он размахивал в такт словам, расплескивая янтарную жидкость. Ана не была удивлена, что он уже пьян. Как она могла думать, что Уорд хоть немного похож на этого урода?

— Как там ее? Аманда или как-то так? — спросил Ридли.

— Ана, — напряженным голосом ответил Уорд.

Ридли, казалось, не услышал угрожающей нотки в его голосе:

— Ну да, Ана. Она работала над моим последним фильмом.

В этом фильме у него было от силы десять реплик, он вообще попал туда только потому, что его жена так захотела. И вдруг оказывается, что это «его» фильм. Ана усмехнулась. Слава богу, что ей больше не придется иметь с ним дело. И тут Ридли сказал:

— Друг, она такая горячая штучка, что я…

Ана едва не бросилась на него, но Уорд прервал его:

— На твоем месте я не развивал бы эту мысль.

Его голос был ровен и абсолютно спокоен. Она бы ни за что не могла держаться так достойно. Она замерла, внимательно вслушиваясь, делая вид, что отпивает из бокала.

— Что? — глупо спросил Ридли.

— Я хочу, чтобы ты говорил о мисс Родригез в более уважительном тоне.

— А то что? — скривился Ридли.

— У меня куда больше друзей в Голливуде, мистер Синклер, даже учитывая успех вашей жены. Извините меня.

Уорд отошел от него, а Ридли, похоже, так и не понял, что это была угроза.

Ана скользнула прочь, думая о том, что произошло. Уорд встал на защиту ее чести. Он не должен был так делать. Если бы Ридли был достаточно смел, чтобы сказать все это ей в лицо, она бы ударила его. Но он сказал это Уорду, и Уорд защитил ее, ударив в самое уязвимое место — пригрозил карьерным крахом.

Она никогда не нуждалась ни в чьей защите, и теперь поведение Уорда полностью обезоружило ее. Она поспешила закрыться в уборной и прижала руку к животу. Не надо было приходить, не надо было принимать платье, не надо было позволять ему тащить ее на романтический вечер. Меньше всего ей было нужно, чтобы его героический поступок сокрушил последние стены вокруг ее сердца.

Избавившись от Ридли, Уорд отправился на поиски Аны и наткнулся на Джека, с которым весь вечер хотел поговорить наедине. Уорд отвел его в сторону и незаметно сунул ему в руку конверт. Он знал, что друг просто тихонько добавит его вклад к другим пожертвованиям, не поднимая шумихи. Каждый год Уорд делал вклад, но впервые смог вручить его лично.

Джек принял чек, не взглянув на него:

— Тебе точно не нужна квитанция?

— Если у меня будет квитанция, это будет уже не анонимный вклад.

— Точно. — Джек положил конверт в карман. — Не стану тебя уговаривать, раз ты так хочешь.

Они оба знали, почему Уорд не хотел привлекать внимания к своим пожертвованиям. Кара бы не одобрила это. Уорд отдавал дань ее памяти, не афишируя свой вклад в кампании по борьбе с раком, который она так старательно игнорировала при жизни.

Подошла Сиси, и Джек немедленно притянул ее к себе. Она провела рукой по его груди, и Уорд поморщился от боли, вспомнив, каково это — расслабиться в объятиях любимого человека. Он давно не чувствовал ничего подобного, да и тогда это была лишь иллюзия.

Чтобы отвлечь Джека от разговора о чеке — или чтобы самому отвлечься, — Уорд спросил:

— Куда ты дела мою спутницу?

— Ану? — Сиси нахмурилась. — Я как раз за этим пришла. Мы поговорили немного, а потом я увидела, как она почти бежит к двери, как будто увидела кого-то неприятного ей.

Уорд мысленно выругался и оставил хозяев, извинившись. Он надеялся догнать Ану, но служащий на парковке сказал, что только что отъехало такси. Уорд отправил парня за своей машиной и стоял, кипя от ярости. Он оставил ее всего минут на десять — пятнадцать, а она сбежала.

Ана ахнула, узнав, сколько будет стоить дорога из Лос-Анджелеса до Виста-дель-Мар на такси. Дешевле было взять машину напрокат, если что-то было еще открыто. Она подумала, не снять ли номер в отеле, но сейчас ей отчаянно хотелось домашнего уюта. Отбросив варианты такси и аренды машины, она поехала на общественном транспорте, как в юности.

Конечно, ехать в автобусе в вечернем платье было равносильно плакату с надписью «Ограбьте меня!», поэтому она доехала на такси до ближайшего супермаркета, купила самые дешевые джинсы, сумку и свитер, переоделась в туалете, смыла макияж и сунула аккуратно сложенное платье в сумку. Автобусы до Сан-Диего еще ходили, а там рукой подать и до Виста-дель-Мар. И все-таки было далеко за полночь, когда она вышла из такси у своего дома.

«Лексус» Уорда стоял перед ним, а сам он сидел на крыльце.

Она заплатила таксисту, и он спросил, проследив за ее взглядом:

— Эй, все нормально? Вы его знаете?

— К несчастью, да.

Таксист нахмурился:

— Хотите, отвезу куда-нибудь еще. Бесплатно.

Она улыбнулась, пытаясь выглядеть уверенно, но чувствуя, что улыбка получилась грустная.

— Нет, все в порядке. Просто сегодня не хотелось с ним встречаться.

Таксист вгляделся в Уорда:

— А это не…

— Нет, это не он.

Ана сунула ему лишнюю двадцатку, просто на всякий случай.

Хорошо бы она могла так же просто успокоить саму себя. С другой стороны, если бы она хотела только денег, все было бы куда проще.

Уорд встал у нее на пути:

— Где ты была, черт возьми?

Она оттолкнула его локтем, доставая ключи:

— Какая разница? Ты на меня вообще внимания не обращал весь вечер, как будто я просто украшение.

— Неправда!

— Правда.

Она вошла, не пытаясь захлопнуть перед ним дверь. Она прекрасно знала, что это неправда, совершенная неправда. Ей бы очень хотелось, чтобы все так и было, чтобы она могла ненавидеть его, но нельзя ненавидеть человека за то, что он слишком очарователен и готов защищать тебя от всего мира. Это было бы безумием.

Она бросила сумку с платьем на пол, слишком усталая, чтобы вынуть его и аккуратно повесить, как оно того заслуживало, и упала на диван.