Mara Palpatyne - Предпоследняя былина Страница 21

Сначала я не узнала ее. И лишь потом поняла, почему.

Не осталось и следа от былой зажатости, скованности и робости.

– Не плачь, – ее губы не двигались, но я слышала ее слова, и Этерн тоже, – у вас все будет хорошо. Не плачь.

– Я плачу от счастья… – подумала я, и увидела, как девочка улыбнулась.

Глава 16

Когда при выезде из города к нам в хвост пристроилась Оксана, я был свято уверен, что хозяйка это заметила. Однако, как оказалось, она была слишком увлечена переживаниями. Ох уж эта Княгиня… Иногда мне кажется, что Кудрявая при ней нянькой состоит. Потому как не может нормальный человек так издеваться над любимым… Любимой, в данном случае. Только дите, у которого периодически отбирают конфету.

Хотя кто бы говорил… Ты, Этерн, и сам хорош. Рядом с той же Кудрявой так дуреешь, что вспоминать стыдно… Ведешь себя так, как будто проверяешь, как долго еще она будет тебя терпеть. Это ведь неправильно! А ну и что, что неправильно! Моя волчица, чего хочу, того и творю!

Так, ладно, о чем это я? А это я о том, что, как оказалось, девочка эта – толкователь фамилиаров. Это такой… такое существо, которое может слышать фамилиаров и людей, передавая им сообщения друг от друга. Я почему удивился так… В каждом Семействе Зоны обязательно есть свой Толмач. Даже несколько иногда. Но они – фамилиары. В нашем Семействе было целых два – волк-одиночка Вокс и еще совсем маленький щенок Су. А Толмачей-людей и не видел никто никогда, наверное. По крайней мере, я даже рассказов о таком не слыхивал, а поболтать о диковинках всяких наши старики любят.

Да вот еще какая странность. Девочка утверждала, что понимает любого фамилиара, а не только волков. Совсем уж чудо какое-то… Ну, да ладно.

Честно говоря, мы с хозяйкой были такие… странные оба, что явление сокровища-девочки просто не оценили. Не до того было… А потом совсем не до нее стало. Погода портилась так быстро, что, казалось, без магов Воздуха тут не обошлось. А между прочим, почему мы ломанулись в Одессу на своих четырех? Неужели нельзя было договориться с той же Единицей и с комфортом продефилировать под водой? И быстрее, и дождь в уши не лезет.

В общем, я был мокрый и злой. А когда я мокрый, то от меня воняет псиной. А когда от меня так пахнет, то я стесняюсь. А когда я стесняюсь, то становлюсь нервным. А когда становлюсь нервным, то… УУУУУ, я так долго могу бурчать. Но на привал мы даже не остановились. Не смотря на то, что даже пуссикет Оксаны иногда недовольно взмявкивал и пытался отряхнуться на ходу. Бесполезно. Люди не ведают жалости. Теперь и ты это поймешь, мой усатый друг…

…

Боже, неужели настал вечер? Небо прояснилось и смотрело вниз умытыми глазами звезд. Дорога влажно поблескивала кое-где лужицами, а немного в стороне от нее росла потихонечку горка хвороста. Конечно же, влажного. Нет, все-таки иногда я готов благодарить людского Творца за то, что хозяйка – огненная. По крайней мере, скоро тепленько будет. И костер… Я ждал этого весь день. Наверное, Кудрявая все-таки не будет сегодня смотреть в огонь, но от меня же не убудет посидеть немного у пламени… Может, что-то случилось в Стольном, и со мной захотят переговорить?

Судя по всему, как-то слишком жадно смотрел на ветки, так что меня отправили на охоту. Что за… за… дис-кри-ми-на-ция? О! В общем, за что?! Но разве ж спросишь у хозяйки, которая твердо вознамерилась поговорить с Оксаной наедине. А почему без меня?! Я что, шпион? Или мне не интересно? Мне, может, интереснее всех! Ну, и ладно, ну и все. Ну и я пошел в лес.

Хотя, если быть честным, то меня больше интересовал огонь, чем разговор, ну да ладно. Зайцы подойдут на ужин? Наверное, подойдут. Конечно, лежка барсука куда как ближе, но не думаю, что кто-то сможет его толком приготовить.

…

Зайца было целых три. Упитанненькие какие… Нет, за раз не отнесу. Или отнесу? Так, берем зубами за ноги и потащили… Иииии, раз! Иииии, два! Эх, жизнь фамилиарья что огонь – светит ярко, а в руках не подержишь толком. Ну, еще немнооожечко осталось. Вон и костер горит. И хозяйка с девочкой сидят. Так, теперь осторожненько обойти куст… Вот… Ну, а теперь пару шагов по прямой, и зайцы будут у сложенных горкой сумок.

Но тут я увидел, как в пламени мелькнуло что-то белое. Какие зайцы?! Разжимаю зубы и прыгаю чуть ли не в огонь.

Слышу, как вскрикнула Оксана, хозяйка, кажется, тоже что-то сказала, и оно было не совсем тем, что стоит слышать девочкам-подросткам. Но это уже не важно.

– Не обожгись, Этерн. Осторожнее…

– Я огненный, мне не страшно. Заживет. Что-то случилось? Почему ты уже сегодня здесь?

Пламя трепещет и мечется от моего дыхания, поэтому даже глаза Кудрявой видно нечетко. Черт, совсем отчетливо понимаю, как мне не хватает ее запаха, движений, тепла. Чувствую себя ущербным, как будто меня разбил паралич. Но ей, кажется, расстояние и плохое изображение не мешает чувствовать меня.

– Этерн, не бойся. Не пытайся меня почувствовать через огонь – это бесполезно. Просто слушай. Закрой глаза, если так легче, только слушай. Ну? Все? Успокоился?

– Угу, – глубоко вздыхаю и закрываю глаза.

– Вот видишь… Ну, а теперь… Вы там как? Попали под ливень? Это наши отроковицы учились. Оказалось, что одной из них легче пригнать тучу из соседнего удельного княжества, чем сотворить маленькую на месте.

– Правда, что ли? Это я мок из-за какой-то девицы криворукой?! – не выдерживаю, вспоминая недавние страдания по дороге.

– Этерн! – теперь отчетливо слышу в голосе Кудрявой упрек, но при этом она все-таки смеется.

Однако поговорить толком нам не дали. Кажется, где-то за моей спиной поднялась хозяйка. Волчица, как ни странно, прекрасно это видела, хотя я со своей стороны не различал ничего, кроме белоснежной головы.

– До встречи, волчонок. Кажется, я невовремя со своим беспокойством влезла.

Я даже не успел возразить. Все. Больше огонь не говорил.

Медленно поворачиваюсь, прохожу мимо хозяйки, опустив голову, беру зайцев на ноги и тяну к сумкам.

…

Не буду врать. Я обвинял в том, что Кудрявая ушла, хозяйку. Если бы она не встала, если бы не подошла, то волчица поговорила бы со мной чуть дольше. Совсем, может быть, чуточку… Но поговорила. Я уже начал скучать по ее теплу, по запаху, по голосу… Ведь мы знакомы были всего четыре дня. А это – мало. Мне ее мало было, совсем мало! Что-то не успел сказать, сделать, попросить… Это мучительно. А уж огонь… Что он может?! Только голос передавать!

Мне казалось, что не успел запомнить, как она пахнет, как ходит, как говорит. Конечно же, это надо было только для того, чтобы узнать Княгиню и ее фамилиара в случае надобности. Конечно же. Только вот запах Ольги я помню отчетливо. Да. Совсем. А Кудрявая… Как же она все-таки пахнет? Как? И почему я помню не запах, а то, как она тихо дышит мне в шерсть, или то, как теплеют глаза? Наверное, со мной что-то не то… С кем бы посоветоваться?