Эва Киншоу - Русалка из Винсема Страница 21

Действительно, за окном автомобиля проносились потрясающие пейзажи. Фрагмент некогда мощного городского укрепления, огромная башня с флюгером на конусообразной медной крыше грозно выглядывала из-за разросшихся молодых тополей. Старинные, тщательно отреставрированные дома прижимались к башне. Но смотреть на них вовсе не хотелось.

Он сказал: «Ты — замечательная актриса», значит, настаивает именно на фиктивном браке… Теперь девушка сидела печальная, глаза ее наполнились слезами. Актриса! Если бы Корнелиус знал, как тяжело отказываться от своих девичьих мечтаний, как невыносимо ощущать на пальчике обручальное кольцо, подаренное без любви, без ласковых слов, а лишь потому, что это соответствует одному из правил игры.

Она чувствовала, что ее переживания не волнуют адвоката-профессионала, заинтересованного только в благополучном исходе тяжбы. И, если бы Она не испытывала к Корнелиусу сильного чувства, то при первом же повороте, когда он ловко притормозил свой шикарный спортивный «порше», она бы выскочила из салона. Прощай, холодное сердце и трезвый расчет! Не буду я играть по правилам чужой игры!

«Порше» влетел в подземный гараж, где сиротливо стояла желтая подержанная «тойота» Беатрикс.

— Приехали, — весело проговорил Корнелиус.

Беатрикс сидела молча и не двигалась.

Неужели день, наполненный переживаниями, закончится здесь, без какого-либо объяснения с этим человеком, для которого женская судьба не значит ничего.

Адвокат вытащил из багажника сумки с одеждой, вежливо чмокнул Беатрикс в щечку и хотел, было, уезжать.

— Корнелиус, — тихо окликнула его девушка. — Скажи мне…

Тот поднял голову.

— Что?

— Скажи, это тоже был фиктивный поцелуй?

— Так я тебе и сказал! — засмеялся адвокат. — Прости, я опаздываю.

И нажал на газ. Спортивная машина в считанные секунды исчезла за поворотом.

Боже! В черном вечернем платье она чувствовала себя не просто Золушкой, она ощущала себя соблазненной и покинутой сиротой, которой предстоял скучный, одинокий вечер в крошечной квартирке, в кресле перед телевизором. И некому пожаловаться. Только любимой карликовой розе на окне… Ничего!

Беатрикс тряхнула головой, залезла в свою «тойоту» и резко тронула машину с места. Ничего! С понедельника надо забыть о сердечных переживаниях.

Что это она распустила нюни? Она же хозяйка огромного поместья Винсем! У нее громадное хозяйство. Гро-мад-ное!

Надо будет тщательно осмотреть каждый уголок поместья, выслушать отчет управляющего, переговорить с персоналом, прикинуть, что можно сделать по-своему, что нужно оставить, как было. Надо подробно выспросить, какие планы у деда. Пару дней назад он твердил внучке, мол, есть гениальный ход, как увеличить прибыль от продажи цветов из оранжерей поместья.

Беатрикс вспомнила и про счета, и про то, что ей предстоит закупка угля, кормов, удобрений… Ничего! Жизнь продолжается!

Она поправила зеркальце заднего вида и взглянула на себя.

На нее смотрело веселое милое лицо прежней, неунывающей Беатрикс.

5

Две недели спустя мисс Робинсон появилась в квартире Корнелиуса по случаю собственной свадьбы.

Перед этим она провела тяжелую ночь, — все думала-думала, как ей жить дальше, правильно ли она делает, вступая в фиктивный брак? Хотелось рассказать о своих сомнениях деду и бабушке, все-таки родные люди, но почему-то в их семье не было принято, чтобы Беатрикс показывала собственные слабости. Она даже решила не тревожить стариков и не приглашать их на свадьбу. Те начали бы нервничать, собираться, мучиться вопросом во что нарядиться? Да и проблема со свадебным подарком, точно, выбила бы их из колеи.

Главное, они искренне бы поверили, что их внучка всерьез выходит замуж, но на самом-то деле, ее брак — фиктивный, ее замужество — не для нее самой, а для того, чтобы устроить их старость, сохранить Винсем.

…Уснула девушка под утро, когда небо окрасилось в нежно-фиолетовый оттенок, а в кронах деревьев проснулись первые птицы.

Но сейчас, когда она стояла, опустив руки, мягко улыбаясь, в квартире Корнелиуса, в голове у нее не было никаких мыслей по поводу того, как себя дальше вести. Все, обратной дороги нет, пути отрезаны, она выходит замуж за мистера Мидволда, которого, черт побери, любит. И сегодня ей плевать на то, фиктивный это брак, или нет!

Мисс Робинсон тщательно позаботилась о своей внешности. На ней было скромное, но стильное, изумрудного оттенка платье — оно так шло к ее зеленым глазам. На ногах — замшевые туфельки. Волосы тщательно уложены. На пальце сверкал бриллиантик — наследство тетки Корнелиуса. Конечно, пусть адвокат видит и знает, что она дорожит его знаками внимания. Кстати, колечко ей действительно нравилось, и она часто открывала голубую бархатную коробочку, чтобы им полюбоваться.

Невесту ожидал сюрприз. Адвокат вручил ей крошечный букетик редких новозеландских орхидей. Где он только смог отыскать их? Сам Корнелиус облачился в темно-серый костюм и накрахмаленную рубашку, от белизны которой просто ломило в глазах. Галстук у него был приятного зеленого оттенка: жених словно предугадал, что невеста явится в изумрудном платье. В галстуке сверкала дорогая булавка. Итак, они внешне полностью гармонировали, а внутренне?

Торжественно наряженные, в квартиру Корнелиуса спустились Катрин и Генрих Кампверсе. Катрин тут же набросилась на Беатрикс:

— Господи, какая ты душка! Малышка Беатрикс, тебе надо работать не ландшафтным художником, а моделью в салоне. Ты — прелесть!

— Ну, понесла, понесла, — мрачно прокомментировал порыв жены Генрих. — Дай им полюбоваться друг другом, это же их день, их свадьба!

До ратуши они ехали с эскортом: за «порше» Беатрикс и Корнелиуса следовали супруги Кампверсе на «ягуаре».

Мисс Робинсон заметила, что прохожие останавливаются, увидев их автомобили, приветливо улыбаются, дети машут им вслед. А одна старушка в черном платье, с корзинкой в руке, долго смотрела и утирала глаза. Неужели они все догадались, что у нас с Корнелиусом свадьба? — подумала девушка.

После визита в ратушу, Катрин и Генрих, выступившие в качестве свидетелей, пригласили молодоженов в свой пентхаус.

До чего все же здорово на последнем этаже! Катрин расстаралась и почти каждый уголок квартиры украсила букетами, гирляндами, корзиночками со свисающими из них растениями.

— Я думаю, тебе приятно, малышка, в день своей свадьбы видеть много цветов! — пылко сообщила она.

По поведению Катрин было незаметно, что та обращает внимание на некоторые странности бракосочетания. А вот Генриха отсутствие матери Корнелиуса даже обескуражило. Но свое удивление мрачный детина выразил своеобразно.