Милая Лиза - Виктория Осадчая Страница 21

В очередной раз пролистал в телефоне фото, оставшиеся после свадьбы Олега. Потёр устало лицо и уставился на то, что смотрело с дисплея, улыбаясь фотографу.

— Она красивая, — за спиной раздался голос Киры. Странно, но он даже не попытался закрыть вкладку, не попытался оправдаться. Потерял бдительность, расслабился и был пойман с поличным. И нафига тогда, спрашивается, столько времени прятал это в себе, да и от Киры, если не думал сейчас предпринимать попыток остаться с ней? Или он ждал целый год для того, чтобы это случилось вот так, как-то естественно, словно сейчас за спиной стоит не его невеста, а сестра или просто подруга, с которой их связывают девять лет дружеских отношений. Но ведь это не так. Тогда почему?

В молчанку играть было бесполезно, а джентльменский набор воспитания не мог позволить обидеть ее.

— Наверное, — выдохнул тяжело, пытаясь подобрать правильные слова.

— Ты с ней спишь?

— Нет, — она же спрашивает про данный момент. А прошел почти год.

— У вас что-то было, — заявила Кира.

— Даже если и было, это в прошлом. Мы давно не общались, — девушка взяла телефон из рук Вани, рассматривая потенциальную соперницу. Нет, не наверное, а действительно, красивая и у Князева взгляд сейчас, как у побитой собаки. И точно, не из-за того, что его поймали на месте преступления. Это все из-за нее, из-за той, что сейчас смотрела на нее с дисплея своими голубыми ледяными глазами, гордо, с вызовом… В прошлом? Нет. И Кира давно поняла, что что-то между ними изменилось.

Ездить в родной город Ванечки она не любила до жути. Тем более, бабуля, которую боготворил ее возлюбленный, как-то холодно к ней относилась. Но для Князева там словно медом было намазано. И он летел туда при каждой удобной возможности, а она…она работала. У неё психология, у неё пациенты, которые составляли всю ее жизнь.

— Ну, что ты молчишь? — интересуется Ваня. — Ты хотя бы скандал закатила. Хоть раз за эти девять лет. Скажи, какой я ублюдок.

— Зачем? Ты и так все знаешь.

Это чаще всего его и бесило. Ему нужны были эмоции. Живые. Настоящие. Чтобы посуда летела в стену, чтобы соседи стучали по батареи, чтобы сносило голову.

Но ведь восемь лет его эти отношения устраивали, да и после Лизы он не торопился избавиться от них. Почему? Наверное, потому что с Кирой было удобно.

Родители все время интересовались, почему за столько лет они не поженились? Нет, был этот этап в из жизни, ещё два года назад, когда Кира носила его ребенка под сердцем. Естественно, тут и разговоров не было про то, чтобы решить вопрос по иному. Они собирались играть свадьбу, подали заявление, но за две недели до этого события у неё случился выкидыш. Девушка сильно переживала по этому поводу. Решено было перенести торжество и это затянулось на последующие долгие годы. И если бы она хоть раз про это заикнулась, конечно, они бы узаконили отношения. Но когда женщина ничего не требует, все молча переносит, не треплет нервы по пустякам, она становится удобной. И уже не было той любви, что воцарилась между ними вначале. Теперь была просто привязанность. А поступить как последний козел и сказать в глаза о том, что ему скучно, он естественно не мог. А надо было бы, чтобы не мучить ни себя, ни ее.

— Кир, хоть раз покажи, что хочешь, чтобы я остался, — он попытался дать ей шанс. Да, нет, она сама понимала, что это ни к чему не приведет, поэтому не стала тянуть дальше эту тетиву, которая теперь натянулась до предела. Отпускать нужно медленно, плавно, чтобы стрела летела дальше.

— Ты уже решил все без меня, Вань, — она вернулась ему телефон. — Ты меня давно не любишь. Это не любовь, Вань, когда через силу. Я бы могла ещё что-то сделать, я пыталась, но ты давно не мой. Понимаешь, нелюбовь — это когда нельзя рассказывать о своих переживаниях, потому что тебя не поймут, когда ты становишься обузой и твое появление рядом мешает. Когда человек закрывается, абстрагируется от тебя, перестает говорить. Нет, не просто обыденное «Как дела?», а желание выговориться пропадает. Когда тебе кивают, соглашаясь, только для того, чтобы ты отстала. Когда тебя не хвалят, но и вроде не ругают. Год, Вань. Целый год я живу в этом аду. Я думала, что ты просто устал, но…я не могу тебя заставить себя снова полюбить. Я даже обижаться не могу, Вань. Это все здесь, — она касается холодным пальчиком его головы. — Ты сейчас сомневаешься, тебе меня жалко. А жалость, это тоже нелюбовь. Мне больно. Но лучше сейчас пережить это быстро, чём мучится потом всю жизнь. Это отношение оно убивает. Понимаешь, что через год-два я превращусь в невростеничку, я перестану себя любить и уважать, потому что это убивает человека. А я не хочу так.

— Да, блядь! Кира! — телефон полетел сразу же в стену и разлетелся на мелкие кусочки.

— Уходи, Вань. Но когда наскучит тебе жизнь на пороховой бочке, не просись назад, — она указала на дверь.

Была ли она настолько хорошим психологом, или просто дурой, Иван не знал. Да и выяснять уже не хотелось. Остыло. Давно, видимо, раз так легко он уходил, а она отпускала.

Вещи собирал на следующий день. Родители, конечно, не с большим восторгом восприняли новость о том, что «пока» сынок поживет с ними.

— Иди и мирись, — настаивала мама.

— Ты бы простила отца, если он тебе изменил?

— Прощала и не раз, — выпалила мама, а затем ахнула. Семейный секрет был раскрыт. Не ожидал Ваня такого. Хотя, это ведь их жизнь. Пусть творят, что хотят. А ему… ему пока нужно поработать. И он знает, где это сделает. При чем начальник одобрил его долгую командировку. Все! Пора начинать заново.

Жалею ли я когда-нибудь о своих поступках? Нет. Обычно жалею о том, что не случилось, но никак не о том, что произошло. Успокаиваю себя фразой «Так надо». Конечно, глупо, когда это касается твоей судьбы. И это произнесенное «Да» в ответ на подтянутое кольцо, тоже было моим выбором, о котором я не должна была жалеть.

Нет, конечно, для этого решения я взяла время на раздумья. Валера мне очень нравился, тем более, что ежедневно он мне доказывал, что изменился. А может ли измениться кобелиная натура? Не знаю. Пока я не разочаровалась в нем.

Главное, отношения наши были такими, как мне было нужно. Например, за все эти полгода мы