Дневники Счастливого холостяка - Павел Соболев Страница 21

Я давно не понимаю такого термина, как супружеская неверность. И всё это потому, что я не знаю, что такое супружеская верность. Можно ли говорить об антиматерии, если нет самой материи?

Есть лишь жизнь и живые люди её проживающие. И никто ни от чего отказываться не собирается. И осуждать их нельзя. Я — точно не могу. Потому что жизнь одна. И кроме этих коротких мгновений у нас нет ничего. В юности я был горяч и категоричен, разбрасывался приговорами направо и налево, как школьник-промоутер флаерами. А годы взяли своё… Я познал людей, проникся ими. Влюбился в них. И нет ничего людей прекраснее — ни горы, ни моря, ни реки. Они легки и ярки, как искры над костром. И жизнь их столь же мимолётна. И потому ценна.

Все наши клятвы и границы, воздвигаемые ими, идут вразрез самой стремительности жизни. Наши клятвы — попытка поставить бумажный кораблик в поток бурной реки и наивно ждать, что он останется на месте. Все клятвы смехотворны и потому несбыточны.

Чёрт подери, да если бы я устроил прямую линию с народом наподобие путинской и вывалил о каждой семье всё, что знаю, количество разводов за день подскочило бы с 60 % до 90… Семьи держатся отнюдь не на честности, а на умелом молчании. "Молчание — золото", уверен, эту поговорку мог придумать только семейный человек со стажем.

А те, кто не умеют молчать, кричат — но кричат лукаво, в другую сторону, словно путают следы фальшивыми сигналами.

Каждый пост в соцсетях на тему "Как мне повезло с мужем/женой" является ни чем иным, как попыткой "кричать в другую сторону", давать ложные сигналы, путать след. Все эти посты описывают некую альтернативную действительность, которая так и не случилась. Когда видишь на стене транспарант с красивым лозунгом, то в первую очередь надо задаться вопросом: какую брешь в стене он прикрывает? За ярким забором почти всегда скрывается дворик, поросший тайной.

Замужние девчонки, с которыми порой тайком встречаюсь, рано или поздно размещают посты на эту тему. Я читаю и умиляюсь. Всё это действительно мило и наивно. По-детски мило.

Мы такие забавные в своей простоте.

Ещё вчера я обнимал её и целовал, а сегодня она трубит во всех направлениях, как любит своего мужа… Всё это юмор жизни. И он не чёрный, и не белый. Он просто есть. Лёгкий, ироничный.

Когда-то в юности я рьяно оберегал свою веру в счастливые семьи — у меня в уме всегда были две-три замечательные пары, которые я держал перед собой в качестве примера. Когда разваливалась очередная знакомая мне пара, или же когда кто-то кого-то уличал в измене, я настойчиво вспоминал те редкие счастливые пары, которые имел честь знать. Как потёртая фотокарточка любимой давала сил раненому фронтовику, так и эти пары для меня — я всегда думал о них в моменты, когда вера в институт семьи под натиском обстоятельств становилась слабее. Но годы рушили даже самые крепкие пары, которые некогда казались мне лучшими. И когда это случалось, всплывали такие смрадные воды, о которых никто из друзей и подумать не мог.

Ветер перемен вырвал фотокарточку любимой из рук фронтовика, сердце ёкнуло, и он понял, что жизнь не будет прежней. Поднялся из окопа, отряхнулся и понял, что воевать ему больше не за что…

Тогда и возникло одно из непронумерованных правил, выведенных опытным путём: наше мнение о счастье конкретно взятой семьи обратно пропорционально нашей осведомлённости о ней.

Мы видим лишь то, что нам показывают. За фасадом всегда полно удивительных открытий. Это надо просто зарубить на носу, на лбу и на чём-нибудь ещё. Если с возрастом ты не научился за всеми яркими транспарантами видеть обшарпанные стены, ты не повзрослел.

Кто-то из опытных сказал: в тихом омуте — черти водятся.

Так вот будь он ещё опытнее, то добавил бы, что черти — водятся везде: и в тихих омутах, и в громких. Надо просто не париться.

Когда понимаешь, что человек — естественная среда обитания для чертей, то и к чертям начинаешь относиться иначе.

Если разрешить себе вставать на стул?

Когда я был юн, то влюбился в девчонку.

Как я понял, что именно влюбился?

Удивительно, но этот вопрос заинтересовал меня уже в 15 лет. Я на полном серьёзе задумался: с чего я взял, что влюбился?

Да, я часто думал о ней. Часто надеялся столкнуться в школьных коридорах, фантазировал о ней разное… Но почему на основании всего этого я решил, что именно влюбился?

Когда я часто думал о еде, то понимал, что голоден, а не влюблён в еду)))) Когда я часто думал о возможности прилечь, то понимал, что устал, а не влюблён в кровать)))

Тогда я стал смутно догадываться о существовании некоего общественного концепта "любви": сравнивая свои ощущения и своё поведение с подобными же образцами из многочисленных романов и фильмов, мы приходим к выводу, что испытываем то же самое, что и герои этих произведений — а там это чётко обозначалось не иначе как словом "Любовь"… Ну и дальше, следовательно, мы автоматически перенимаем и прочие действия героев, которые они совершают в русле сюжета.

Тогда я ещё не знал, как зародившаяся в XVIII–XIX веках романтическая литература захватила умы народов и заставила думать о любви так много и приписывать ей свойства, которые прежде никакого отношения к ней не имели.

«Не так давно желание чувствовать страсть к собственному мужу считалось бы полностью противоречащим здравому смыслу» — говорит семейный психотерапевт Эстер Перель [1]. — «Так сложилось исторически, что эти две части жизни были полностью разделены: брак никак не пересекался со страстью. Концепция романтической любви, сложившаяся к концу XIX века, впервые допустила объединение данных несвязанных аспектов отношений. И лишь многие десятилетия спустя секс и все имеющие к нему отношение завышенные ожидания стали связываться с браком».

Я начал догадываться, что дело именно в культурных установках: они вынуждают нас думать именно так, а не иначе, заставляя называть вещи именно теми словами, которые были придуманы до нас, чтобы мы очерчивали всё происходящее именно в рамках сложившейся парадигмы.

Оказавшись в какой-то ситуации, мы невольно ищем в существующем языке наиболее подходящие для этого термины, чтобы описать и, следовательно,